12/08/2023
0Во многих частях страны олени делают создание новых лесных массивов или даже уход за уже существующими почти невозможными». Рыжий олень в парке Буши в Лондоне. Фотография: Хавьер Гарсия/Рекс/Shutterstock
Чего не хватает на этой картине? Я имею в виду картину сельской Британии, которую многие из нас держат в голове, будь то идиллия с соломенными крышами и многоквартирными домами или голые холмы, фетишизированные наивными писателями-натуралистами? Не хватает довольно многого. Деревья на возвышенностях; мягкие границы между средами обитания (экотоны), которые имеют решающее значение для процветания пищевых сетей; сухостой, которого в этой стране мало; кустарник (жизненно важная, но высмеиваемая среда обитания); неосушенные водно-болотные угодья; и дикие, здоровые реки. Но есть что-то еще, что-то, чье отсутствие менее заметно, но не менее важно. Волки.
Не только волки, но и любые крупные или средние наземные хищники. Мы говорим здесь о волках и рысях как о «высших» хищниках. Но нашими местными высшими хищниками, пока современные люди не прикончили их, были львы, гиены, медведи и ятаганы. Волков и рысей лучше было бы назвать мезохищниками. Волк, который не выл, помогает разгадать тайну того, как эта страна, при всей своей любви к природе, остается одним из самых экологически бесплодных мест на Земле.
Несколько лет назад, спустя столетия после последней достоверной записи о волке в Британии (упоминание о животном, убитом в Сазерленде в 1621 году), мы снова заговорили об этом хищнике. Мы также заигрывали с идеей реинтродукции рыси. Потом снова забыли об этом. Хотя за последние 10 лет ревайлдинг распространился дальше и быстрее, чем я мог мечтать, он следует определенной схеме, которую экологи называют «нетрофической». Трофическое восстановление дикой природы означает возвращение важных отсутствующих видов, восстановление экологических процессов и создание саморегулирующихся систем. Наоборот, большинство наших восстановленных диких мест, хотя теперь и намного богаче природой, по-прежнему находятся под пристальным наблюдением людей. Люди берут на себя роль диких хищников, ограничивая численность травоядных и перемещая их. Это хорошо, насколько это возможно. Но мы не очень хороши в этом.
До начала 20 века копытные отсутствовали на большей части территории Великобритании. Косули вымерли в Англии, благородные олени обитали в изолированных очагах, а неместные лани в оленьих парках и больших поместьях. Столетие спустя в Британии обитают шесть видов оленей, четыре из которых экзотические: красный, косуля, лань, мунтжак Ривза, китайский водяной олень и японский пятнистый. До определенного момента расширение популяции оленей было большим успехом. Сейчас это видится как огромный провал. Олени так преуспели (за исключением Уэльса), что теперь они представляют серьезную проблему.
Достоверных оценок численности оленей в Британии нет, но нет никаких сомнений в том, что она значительно выросла и продолжает расти. Причин несколько: более доступная еда (до недавнего времени), снижение браконьерства; новые леса и плантации; более теплые зимы; осенний посев, который гарантирует, что олени будут есть урожай круглый год. Но прежде всего их количество растет из-за отсутствия эффективных средств контроля над ними. Результатом является успех, которого не бывает в природе: одно исследование оценивает выживаемость мунтжака, родившегося в Великобритании, в 60-70%, а косули в поразительные 83%.
Результат – экологическая катастрофа. Во многих частях страны олени делают создание новых лесных массивов или даже уход за существующими почти невозможными. Леса, которые не выпасаются скотом, выпасаются оленями. Эффект тот же: когда взрослые деревья умирают, их не заменяют. В Шотландском нагорье деревья возобновляются только только тогда, когда количество оленей составляет менее пяти на квадратный километр. Но в некоторых местах их 15 или 20.
Интенсивный выпас скота в лесах сокращает численность мелких млекопитающих, соловьев и других камышевок, гаичек, завирушек и многих других видов.
Время от времени запускается «крупная инициатива» по контролю численности оленей. Рабочие группы, стратегии и планы действий объявляются, а затем быстро закрываются. Через несколько лет кто-то другой в правительстве обнаружит проблему и запустит собственную «крупную инициативу».
Есть три способа управления оленями, и ни один из них не работает в Великобритании. Первый – исключение. Жесткое ограждение чрезвычайно дорого и не является препятствием для мунтжака. Электрические изгороди нуждаются в постоянном уходе, и по причинам, которые остаются загадочными, косули почти не обращают на них внимания. Контрацепция бесполезна: нужно подойти на 40 метров, чтобы точно выстрелить дротиком. Других безопасных способов доставки химикатов популяции оленей не существует.
Остается только стрелять. В некоторых европейских странах это работает. Государство решает, сколько оленей нужно отстрелить, а землевладельцы, работая вместе, должны реализовать план. Но британская болезнь — это возвышение частных интересов над общими. Правительства гарантируют, что никто не сможет сдерживать поведение крупных землевладельцев,
какими бы серьезными ни были его последствия.
Правительства неоднократно пытались стимулировать рынок оленины, чтобы стимулировать выбраковку, но единственным результатом было стимулирование оленеводства, особенно в Новой Зеландии, откуда мы теперь импортируем 3000 тонн этого мяса в год. Это безумие в стране, наводненной дикими оленями. Некоторые из них продаются в Шотландии как «Highland Game».
После многих лет этой чепухи становится очевидным, что люди в Британии — ненадежный агент контроля. Они разрабатывают и принимают планы, но не следуют им. Они предлагают стимулы, но либо не реализуют их, либо дают неверные результаты. Они беспокоятся о проблеме, но постоянно не могут ее решить.
Волки и рыси, напротив, справляются со своей задачей. Волки могут охотиться совместно,
но исходят из единодушного мнения о том, что охота должна проходить регулярно и никаких прений тут быть не может. Они не требуют никаких стимулов или планов действий, стратегических документов или рабочих групп. Рыси, как охотникам-одиночкам, даже не нужно обсуждать этот вопрос.
В других частях Европы эти мезохищники, особенно волки, вернулись на большую часть своего прежнего ареала. Там куда возвращаются волки, они не ведут себя, как Красная Шапочка, скорее выступая в роли Робин Гуда и занимаясь перераспределением экологического богатства на благо всей системы. В Великобритании упорно настаивают на том, что их возвращение «нереально». «Реалистичный» вариант, по-видимому, состоит в том, чтобы продолжать делать то же самое, ожидая других результатов: все больше рабочих групп, пока не упадет последнее дерево и не останется саженцев, которыми можно было бы заменить его.
Верните волка, рысь и все другие местные виды, которых люди в этой стране готовы принять. Наша Природа и Наша Жизнь станут только богаче.
