Медвежьи легенды

2021 год по славянскому календарю считается годом Медведя (по китайскому же – белого металлического Быка). Этих бурых хищников в лесах приднепровского региона, – по крайней мере, в течение последних нескольких столетий – не водилось. Несмотря на это, город на Днепре оказался тесно связан с ними – как историями, так и легендами. Некоторые из них автору сих строк удалось собрать.

Убийства на улице Двор…

Старинная улица Екатеринослава Дворянская в первой четверти XIX века позже была переименована в Стародворянскую, потом, в советское время, в улицу Плеханова, а ныне носит имя Князя Владимира Великого. В просторечье же эту улицу, на которой в своих имениях селилась аристократия, называли Дворовая или просто Двор. Возможно, для удобства произношения, но не исключено, что и из желания унизить высокородных обитателей легендарного холма. Одно дело дворяне, а совсем другое – дворовая челядь.
В начале ХХ века эта тихая и уютная улочка еще оставалась одной из самых красивых и стильных. И не только из-за обилия роскошных особняков, из которых до наших дней дожили единицы. Дело еще в том, что в те времена она застраивалась по генеральному плану, разработанному еще в конце XVIII столетия, в едином стиле, поквартально. Потому и выглядела как единый цельный комплекс.
Однако ее очарование за пару лет до русско-японской войны немного разрушила серия таинственных убийств, произошедших в том районе в начале лета, о которых писали Екатеринославские газеты. Я услышала (и запомнила) эту историю от своей бабушки Фаины Алексеевны, которая в то далекое время была подростком и проживала с родителями и младшей сестрой Феодосией на той самой улице. История о серии убийств передавалась из уст в уста, а детям запрещали гулять в сумеречное время и далеко от дома. Но дети, понятное дело, этот запрет нарушали. Со своими сверстниками бабушка даже бегала к дому того, кого заподозрили в причастности к совершению злодейств. Но не будем забегать вперед.
Дело в самом деле выглядело скверно. Неизвестный преступник буквально потрошил тела своих жертв, преимущественно женщин и девушек, принадлежавших к богатому сословию (а других в том районе почти и не встречалось). Следов ограбления или изнасилования обнаружено не было, и сыщики терялись в догадках. Ибо было непонятно, какую в таком случае цель преследовал убийца. Месть? Жестокость ради жестокости?
На респектабельных улицах усилили наряды жандармов, а в народе заговорили о террористах, давно запугивающих общество различными акциями и расшатывающих нравственные и политические устои Российской империи, или о сбежавшем из лечебницы буйно помешанном, либо об изощренной мести некоего женоненавистника.

Дело Варфоломея
В подозреваемые почти сразу попал купец первой гильдии Варфоломей С. (скроем его фамилию из этических соображений), за которым тянулось странное дело. Год назад, вернувшись из деловой поездки раньше времени, он застукал жену в постели со своим управляющим. Гордый нувориш не устроил сцены ревности, лишь уволил соперника, но спустя месяц его супруга бесследно исчезла, о чем купец честно сообщил полиции.
Предпринятые служивыми поиски ничего не дали, и они решили, что жена после раскрытой измены и последующего позора попросту сбежала, возможно, с тем самым управляющим. Злые же языки утверждали, будто купец замуровал ее в стене загородной усадьбы, но доказано это так и не было.

Спустя полгода Варфоломей нашел утешение в объятиях новой возлюбленной, гимнастки Марианны. Однако вскоре и та была уличена им в прелюбодеянии с заезжим коробейником и изгнана из дома.

Ее тело (а точнее, то, что от него осталось) и было опознано в одной из жертв орудующего на улицах потрошителя. Купца арестовали, но от злодеяния он отчаянно и вполне искренно открещивался. В пользу его невиновности свидетельствовало, по словам адвоката и заключению медика, обострение подагры, случившееся как раз в то время, так что наносить столь страшные удары он был тогда просто не в состоянии.

Город гудел. А когда сразу после выхода подозреваемого из тюрьмы, где проводилось дознание, была обнаружена очередная изувеченная жертва – восьмилетняя девочка. Разъяренная толпа, подстрекаемая конкурентами торговца, отправилась к двухэтажному особняку, окруженному чугунной оградой, которую венчали херувимчики с острыми пиками в руках. Когда-то они символизировали стрелы любви, но в свете последних событий стали казаться демонами, несущими угрозу. Они-то и остановили толпу. А вскоре подоспел наряд полиции, и сторонникам суда Линча оставалось только выкрикивать в адрес забарикадировавшегося в доме купца угрозы и проклятия.

Русский Шерлок Холмс

Неизвестно, чем бы, в конце концов, закончилась осада, если бы в Екатеринослав не приехал петербургский следователь, имя которого по понятным причинам не разглашалось (ходили слухи, что это сам Аркадий Францевич Кошко, эдакий русский Шерлок Холмс того времени). Ему и выпала честь найти настоящего преступника.
Вышло это так. Осматривая достопримечательности Екатеринослава, в котором чиновник по особым поручениям был впервые, зашел в передвижной зверинец, приехавший из Молдавии. Одна из клеток пустовала. Следователь не обратил бы на это внимания, если бы не красивая табличка, на которой значилось: “Медведь бурый по кличке Жокей”, и сделанная от руки приписка “сбежал”.

Вызвав хозяина, дознаватель, ведомый никогда не подводившей его интуицией, поинтересовался подробностями. Дрессировщик рассказал, что на подъезде к городу одна из подвод угодила колесом в глубокую колею, размытую прошедшим накануне дождем. Пока ее вытаскивали, клетки накренились, задвижка в некоторых соскользнула, и томившиеся в них звери выбрались на свободу. Беглецов тут же отловили и водворили на место, кроме бурого медведя, который скрылся от преследователей в лесу. Напрасно проискав его весь день, служители зверинца с наступлением сумерек отправились дальше, навсегда распростившись со своим мохнатым питомцем.

Услышав эту историю, следователь поехал в покойницкую и более внимательно осмотрел последнее, еще не погребенное тело. Глубокие разрезы на нем утвердили его во мнении, что оставлены они отнюдь не ножами. А обнаруженные ворсинки расставили все точки над “і”.

Поимка злодея
Оставалось лишь найти их обладателя, для чего усиленные наряды стали прочесывать парки и окраины. Беглец, уже порядком отощавший, был обнаружен спящим в заброшенной беседке заросшего Потемкинского сада, которую он оборудовал под свое логово. Видимо, решетчатые прутья напомнили ему клетку, в которой он провел не один год и по которой успел соскучиться. Пазл сложился.

Как выяснилось, изголодавшийся топтыгин в сумерках выходил на охоту в город. Почему он отдавал предпочтение женскому полу, так и осталось загадкой. Возможно, мужчины просто быстрее бегали. Либо циркового артиста привлекали яркие украшения, которые в изобилии пестрели на благородных дамах.

Полицейские решили было застрелить мохнатого, но за него вступился петербургский сыскарь, пояснив, что действовал мишка не из злого умысла, а руководствуясь обыкновенным чувством голода. Поэтому к вечеру его отвезли владельцу зверинца, а тот, не долго мешкая, в тот же день покинул город.

В газетах же лишь промелькнуло краткое сообщение о том, что преступник Филлимон Н. по кличке Жокей пойман и препровожден в Москву, где осужден на пожизненную каторгу. Почему следователь решил не предавать огласке кровавое дело, осталось тайной. Возможно, чтобы не будоражить лишний раз и без того до предела наэлектризованное екатеринославское общество. История эта сохранилась лишь в народной памяти, кочя от поколения к поколению, пока уже в виде предания не дошла до наших дней.
Что же касается пропавшей жены незадачливого купца, то о ней полиции так ничего и не удалось узнать. По крайней мере, в ее случае медведь был не при чем, так как в то время он вместе с цирком находился далеко от Екатеринослава.

К слову

В мифологических представлениях многих народов медведя почитали как умирающее и возрождающееся божество, совершавшее переход в потусторонний мир и обратно. Охотники и лесники считали его звериным двойником человека и помощником шамана, вызывающим духов мёртвых, а еще – хозяином нижнего мира. И рассказывали о нем много загадочных и потрясающих историй, свидетельствующих об его уме, хитрости и злопамятстве. Это, по их мнению, зверь-оборотень, лесной чёрт. И – почти разумное существо.

Еще несколько любопытных историй – как комических, так и не очень – связывают наш город с бурым хозяином леса, который, по поверьям, является также проводником в нижний мир.

Охота в Казенном саду

Одну из “медвежьих” легенд создал писатель из Тулы Владимир Николаевич Елагин, поселившийся в Екатеринославе в конце 1850-х годов после тяжелого ранения в грудь во время Крымской войны. В 1859 году он написал повесть “Губернский карнавал”, которая через год частично вышла в журнале “Современник” и никогда больше не переиздавалась. Отрывки из нее приводил Михаил Шатров в “Городе на трех холмах” и местные газеты. В этой повести Елагин описал одну из охот, которые, по его словам, периодически устраивались в Казенном саду для знати Екатеринослава и его предместий. На это время сад закрывали для посторонних, а зрителям отводили места за оградой. Тульский дворянин очень красочно живописал это зрелище: как с утра к парку стекались толпы народа, как крестьяне привозили зверей в разнокалиберных клетках (волков, лисиц, уток, зайцев) и, въехав в решетчатые ворота, выпускали своих пленников на недолгую волю, как потом несколько сотен крестьян с палками и другим дрекольем выстраивались по стенам, окружавшим сад, густой цепью, чтобы звери не могли улизнуть из своей обширной ловушки. А в это время на площадке сада, где находилась ротонда, толпились доезжачие в красных кунтушах со своею гончею командою, борзятники в зеленых полукафтанах с тощими борзыми, между которыми шныряли из разбитой тут же полевой кухни повара и поварята в белых куртках и колпаках.

Знатоки полагают, что это не более чем красивый вымысел, ибо для охот в те времена было достаточно в округе лесов, балок и буераков. Да и вряд ли градоначальник дал бы разрешение на завоз в город волков, лисиц и прочих хищников, а потом – на то, чтобы устраивать на них охоту. Однако легенда осталась.

Согласно одной из версий, однажды в парк привезли и медведя. До того он выступал в передвижном цирке, но когда состарился, от него решили избавиться, за большие деньги отдав на потеху публике. Мишку привезли в огромной клетке и выпустили на волю. Однако он не стал убегать, как другие звери, а двинулся прямо к ротонде, где сидели высокопоставленные гости, и, став на задние лапы, стал раскланиваться – видимо, восприняв всё вокруг как очередное выступление. Перепуганные гости кинулись врассыпную, стрелять же в дрессированного топтыгу ни у кого из охотников не поднялась рука. С трудом его загнали обратно в клетку, а поскольку цирк давно уехал, в ней он и прожил несколько месяцев, развлекая посетителей парка, пока не умер от старости. С того времени охоты в Казенном саду прекратились. А дух медведя, как считали старожилы, еще долго бродил по аллеям, никому больше не давая там стрелять.

Маньяк и три медведя

На левом берегу Днепра (в районе улиц Каруны, Бажова, Универсальной Амур-Нижнеднепровского района) есть парк. Раньше он носил имя Кирова, а в 2018 году его переименовали в “Парк козацкой славы – Кирилловка”. Когда-то это было любимое место отдыха у местных жителей и не только, а ныне судьба парка висит в воздухе. Все ивы, которыми он славился, спилены, и будут ли его реконструировать, либо на его месте возведут жилой комплекс, неизвестно. Но нас интересует не этот аспект, хотя он, конечно очень и очень важен.

В этом парке, в юго-западной стороне у декоративного озера, сразу за мостиком когда-то стояли три больших медведя. Разумеется, не настоящие, а скульптуры из глины, изображающие легендарных персонажей из сказки о трех медведях. Возможно, когда-то там была и фигура Машеньки. Потом этих медведей осталось два, и распознать в них животных было уже весьма и весьма затруднительно.

Местные жители рассказывали об этом довольно миролюбивом памятнике ужасную историю. По их словам, в 70-х – начале 80-х годах ХХ века в этом зеленом уголке орудовал маньяк. Раз в месяц в вечернее время он на заросших аллеях или в запущенных уголках парка подстерегал влюбленные парочки или одиноких прохожих (преимущественно девушек), набрасывался на них сзади и душил. Работал он в перчатках, никаких следов не оставлял, девушек не насиловал, не грабил. Найти его не удавалось.

Маньяк оставлял лишь одну улику. Каждый раз, расправившись со своей очередной жертвой, он приходил к сказочным медведям и ножом ставил на самом большом из них – Михаиле Ивановиче – зарубку, длинную отметину. По их количеству можно было судить о числе его жертв. Говорят, что таких зарубок к середине 1980-х годов накопилось около пятнадцати. Зачем он это делал – то ли чтобы напугать посетителей парка, то ли для собственного подсчета, то ли это был какой-то ритуал – никто не знал.

С середины 80-х убийства в парке прекратились. То ли маньяк удовлетворил свою месть, то ли просто уехал (или умер). Но, как передает народная молва, примерно в это же время в психбольницу на Игрени попал мужчина, вообразивший себя медведем. Его живот и поясница были покрыты неровными вертикальными рубцами. Объяснить врачам их происхождение больной не мог. Впрочем, он много чего уже не мог. В тот день, когда они появились на его теле, мужчина и сошел с ума.

Был ли это маньяк, орудовавший в парке имени Кирова, или кто-то другой, выяснить не удалось. Как передает предание, именно тогда из парка и исчез один медведь – тот самый, с зарубками.
Такая вот легенда.

Медвежьи свадьбы

Забавные, мелодраматические, трагические или почти детективные истории приключались с мишками и в зоопарке, располагавшемся в парке имени Шевченко на Монастырском острове. Его открыли в конце 1970-х годов как временную зоозону на основе приехавшего в Днепропетровск передвижного зверинца. Зоозона должна была функционировать, пока в урочище Туннельная балка не будет открыт настоящий зоопарк, чего, как мы все знаем, так и не случилось, хотя его проект был уже разработан киевскими архитекторами. В этой зоозоне содержались и медведи – один или два. И с ними вечно что-то приключалось.

К примеру, однажды, в 2004 году, медведь с забавным прозвищем Чебурашка… откусил четырехлетней девочке руку, когда она просунула ее сквозь прутья клетки, чтобы погладить симпатичного на вид хищника. После этого вокруг медвежьего вольера установили дополнительное ограждение. Сам Чебурашка вскоре умер. Нет, его не пристрелили, он почил своей смертью, о судьбе же покалеченной им девочки ничего неизвестно.

А летом 2000 года один из привозных медведей, ставший партнером местной Машки, от которого она впервые в своей жизни забеременела, вырвав кусок ограждения, сбежал из зоозоны и пошел разгуливать по острову, распугивая людей. Поймать его не получалось, и, хотя он никого не помял, охране пришлось его пристрелить. Медвежонок Юрка, родившийся от краткого союза Машки и заезжего беглеца, долгие годы вместе с матерью радовали детей особой нежностью, проявляемой ими друг к другу, причем в сношения они, по словам сотрудников зоозоны, никогда не вступали, поэтому приплода у них и не было.

Зимой 2012 года эту пару (в ту пору Машке стукнуло 19 лет – весьма преклонный возраст для медведей) увезли в Ялту. В то время Днепропетровск рассматривался как один из городов, позволяющих принять чемпионат “Евро-12”, и в нем все, что можно, подгоняли под европейские нормативы. Медвежий загон показался маленьким по принятым в цивилизованных странах стандартам, и топтыг пришлось отправить в Крым.

Место бурых мишек зимой 2014 года заняла трехлетняя медведица Ляля, которую зоозоне подарил приезжий цирк, дававший в Днепре гастроли. Цирк вскоре закрылся, и владельцы принялись спешно пристраивать куда-нибудь мохнатых артистов. Но и Ляля долго в зоозоне не продержалась.

В августе 2017 года, когда животный уголок на острове ликвидировали, большинство зверей перевезли в ландшафтный экопарк Александра Фельдмана, расположенный в селе Лесное под Харьковом, а вот шестилетнюю Лялю там не приняли (медведи в экопарке же были). Лишь в сентябре ее наконец удалось пристроить в реабилитационный центр заповедника “Синевир” в Закарпатской области. Там, как писали в соцсетях побывавшие в заповеднике люди, она быстро прижилась, раздобрела и чувствует себя совершенно свободной.