12/05/2023
0На сайте КЭКЦ опубликован перевод лекции Удо Ханштейн, прочитанной в рамках курса для аспирантов «Охрана биотопов и видов в повседневной лесоводческой деятельности». Позднее она была опубликована в журнале Лесник и лесозаготовитель, 1982, № 6, с. 157-158. Хочу заметить что Удо Ханштейн, умерший в 2010 году является одним из авторитетом в области охраны природы в управляемых лесах и приближенного к природе лесоводство. С 1971 по 1997 год он руководил лесным хозяйством Зельхорна в заповеднике «Люнебургер-Хайде» (Нижняя Саксония) и считается одним из выдающихся лесоводов своего времени. В том числе и благодаря ему Германия сегодня имеет одни из лучших в Европе лесов и один из меньших процентов лесов исключенных из хозяйственной деятельности.
Текст, переведенный Андреем Фролкиным, безусловно остается актуальным, но совсем не является доводом в поддержку идеи расширения в лесах “режима абсолютной заповедности”, пропагандируемой Владимиром Борейко. Автор лекции пропагандировал и всю жизнь внедрял “лесоводство близкое к природе” в основе которого не полная заповедность, а активные методы управления лесами, поверяемые экономикой. Автор считал что строго охранять надо только те объекты для которых это необходимо. Уверен, что он даже в кошмарном сне не мог представить, что увеличивать площадь строго охраняемых будут для достижение магических цифр некой “оптимальной лесистости” (в Германии не доступно для эксплуатации только 5% площади лесов, которую сейчас , преодолевая огромное и аргументированное сопротивление лесоводов, пытаются увеличить до 10%).
Кроме того, говоря о “бездействии” он сплошь и рядом говорит не об отказе от хозяйственной деятельности вообще, а только об отказе от ненужных мероприятий, которые не оправдывают себя при сравнении затрат с достигаемым эффектом.
И последнее: не забывайте, что лекция прочитана более 40 лет назад. Многие рекомендации автора, давно вошли в разнообразные регламенты ЕС и национальные правила. Что касается Украины, где лесничих практически уже превратили в исполнителей , а слова и дела представляют собой “две большие разницы” мне боязно рекомендовать эту статью в качестве руководства к действию. Однако, прочитать и подумать рекомендую. Настоящие лесовод должен думать как Удо, а не как Иуда… и хотя бы чуть- чуть верить в Бога… Удо Ханштейн был глубоко верующим человеком… М.П.
В сборнике гимнов протестантской церкви, песнь № 141, есть прекрасный заключительный куплет «Боже, благослови наш отход…» и «благослови наши действия и бездействия». Пастор из Тюрингии Хартманн Шенк, написавший эту песнь в 17-м веке, знал, что не только то, что мы делаем, но и то, чего мы не делаем, может быть благословлено Богом и, таким образом, полезно для других.
Поскольку то, что мы можем или должны сделать для сохранения природы, безусловно, не будет обойдено вниманием на этой конференции, я хочу поговорить в первую очередь о том, как бездействовать.
1. Четыре общих соображения:
- Даже если мы охотно и справедливо подчеркиваем близость к природе нашего лесопользования по сравнению с землепользованием, нельзя отрицать, что в рамках производства и использования древесины мы делаем много чего и используем многие средства, которые приносят вред лесному сообществу в целом или его отдельным компонентам. Мы всегда должны перепроверять эти негативные по отношению к охране природы меры с помощью критического вопроса: «Действительно ли я должен это делать – или же я могу либо для меня допустимо этого не делать?» Что касается охраны природы, здесь применимо высказывание Вильгельма Буша: «Хорошее – можно с уверенностью сказать – это всегда плохое, которое не состоялось».
- Несмотря на все старания углубить свои познания в естествознании, практическому леснику невозможно знать все, что растет, бегает и ползает в его местности, что могло бы расти, бегать и ползать при изменившихся условиях, и то, что требуется от среды обитания для выживания всех так или иначе исчезающих или угрожаемых видов. Так же невозможно сознательно и целенаправленно помочь всем видам, которые в этом нуждаются, создав подходящие для них экологические условия. Но если дать природе некоторую свободу, она создает из себя самой разнообразнейшие экологические ниши, такие, которые наша фантазия вообще не может вообразить.
- Даже там, где мы занимаемся охраной природы, действует принцип экономической эффективности, т.е. мы должны достичь желаемого успеха при минимальном использовании ресурсов. Средства, выделяющиеся в лесоводческом бюджете на природоохранные задачи, скудны и, вероятно, таковыми и останутся. Желания охраны природы многочисленны. Поэтому для нашего управления позитивна мысль, что охране природы можно служить, не только делая, что обычно связано с затратами, но и не делая чего-либо.
- Наконец, нас – тех, у которых, как правило, работы хватает, – утешает то, что природоохранные мероприятия не всегда требуют дополнительной работы, и отказываться от действий, т. е. не делать ничего, может быть благословенно.
2. Примеры
Ниже делается попытка объяснить ценность бездействия на нескольких примерах из лесоводства и других областей лесохозяйственных работ.
При закладке культуры в низинах может возникнуть вопрос: оставлять ли корневища или же удалять их. Их ценность как среды обитания и источника пищи, например, для грибов и насекомых наибольшая, когда они остаются в земле. Но даже выкорчеванные и с сыпанные в кучу, они определено не являются совсем бесполезными, а образуют интересный замещающий биотоп на окультуренном участке, а также в чаще. Однако высохшие и засыпанные песком, они бесполезны с точки зрения сохранения природы. Несомненно, есть районы, где тщательная мелиорация также будет способствовать сохранению природы в долгосрочной перспективе и где корчевание оправдано.
Впрочем, во многих случаях следует перепроверить, приемлема ли замена дорогостоящей полной вспашки и дешевой машинной посадки на дешевую полосную вспашку и дорогой ручной посев.
Сравнение затрат не должно проводиться слишком поверхностно. Если в одном случае на участке остается запас гумуса, а в другом его приходится заменять удобрениями, это обязательно должно быть учтено при расчете.
Широкий простор для бездействия – это отсутствие дополнительных улучшений и уход за посадками, но именно здесь решение часто бывает не таким простым. Для каждого лесника, для должностных лиц – по понятным причинам, в большей степени, чем для начальника лесничества, – культуры, в которых растения стоят строем, как солдаты, – это не только большая радость, но и наиболее наглядное доказательство хорошей и успешной работы, визитная карточка района. С другой стороны, когда растения утопают в сорняках, независимо от того, вредит им это или нет, – это всегда картина, неблагоприятная по общепринятым меркам. Мы должны сначала отстраниться от этого, чтобы трезво судить о том, например, действительно ли необходимо улучшение, являющееся относительно дорогим, или же можно ли временно заменить отсутствующие растения общими заполняющими породами деревьев, такими как ива, рябина, сосна, ель, или корягами – в пользу видового богатства, но не в ущерб будущим массивам.
При культурной расчистке работа часто выполняется слишком идеально. Прежде всего, территория попадает в план в тот момент, когда еще неизвестно, будет ли она нуждаться в расчистке. Когда приходит время, лесорубов отправляют очистить хотя бы несколько плохих участков папоротника или вейника. Когда они берутся за работу, у них возрастают амбиции либо чувство порядка, и они обрабатывают всю территорию. Особенно если процесс механизирован. Следует ли им пройти большие участки территории без вмешательства, чтобы обработать некоторые особенно важные места? Обычно работа при этом считается выполненной, тем более что это благоприятно сказывается на загрузке машины и затратах на гектар. Поэтому в сомнительных случаях должно быть принято решение об отказе от обработки, даже несмотря на риск того, что иногда лесное растение может погибнуть. Чтобы принять правильное решение, следует внимательно наблюдать за всходами и посадками и видеть, какие сорняки, или, вернее, дикорастущие растения только временно вредят всходам или растут поверх их, а какие действительно постоянно угнетают их. При определенных обстоятельствах лесные растения чувствуют себя под защитой вполне комфортно.
Большое значение имеет здесь вопрос об использовании гербицидов. На участках посадок благодаря полному использованию света, снабжению питательными веществами за счет разложения гумуса, а часто и благодаря защите изгородью процветает богатая почвенная флора, которая при иных обстоятельствах не встречается в лесу. Если она искусственно разрушается или всего лишь тормозится в своем полном и естественном цикле развития, последствия бывают особенно катастрофичными для травоядных или посещающих цветы насекомых и в дальнейшем влияют на пищевую цепь. Я считаю особенно важным не использовать гербициды всегда, когда это возможно и допустимо, причем не только для защиты видов и биотопов, но и по соображениям лесной политики.
При удалении так называемых угнетающих мягких пород вновь встает вопрос о бездействии. По моим наблюдениям, вредное влияние, например, березы и рябины следует рассматривать полностью дифференцированно. Рябины, которые вначале выбрасывают метровые побеги, в небольших количествах часто вполне безобидны. Береза наносит значительный вред, когда доминирует или содоминирует, но довольно безвредна, когда играет второстепенную роль. При большом количестве, если она образует первичный лес, она может быть весьма полезной. Поскольку мягкие породы, такие как береза, ива, осина, рябина, используются особенно большим количеством “потребителей” – в основном насекомыми, а также птицами, млекопитающими, включая диких, – очень важно подумать о бездействии для охраны биотопов.
Иногда на планируемых посевных площадях встречаются участки с экстремальными условиями, например, мочажины или совсем бедные эродированные почвы. В такие места часто вкладывают много денег и сил, много раз здесь делают улучшения, но потом ничего особенного не достигается.
Такие участки следует оставить в покое с самого начала.
Небольшие просеки, которые проходят сквозь сомкнутый древостой, можно, соответственно, считать улучшением биотопа. Их засаживание часто является результатом не столько экономических соображений, сколько идей, которые были нам привиты.
Идеи о порядке также являются причиной того, что при прореживании спиливают мертвые, непригодные и безопасные деревья или сломанные стволы. От этой практики следует отказаться.
Теперь, когда дрова снова пользуются спросом и также активно предлагаются, приходится опасаться, что – особенно в наших пустошах с малым количеством лиственных деревьев – будет устроена охота на каждый «ходовой» бук или березу. Прежде всего, более прочные мертвые стволы лиственных пород – будь то стоячие или лежачие – имеют большую ценность в качестве среды обитания.
Однако нельзя пренебрегать одним моментом в интересах защиты природы, а именно: своевременным и энергичным прореживанием. В сосновых массивах на полянах сейчас хорошо заметно, как сильные вмешательства – преднамеренные, а также непреднамеренные, вызванные снегопадом или шквалом, – при которых основная часть массива сохранилась, помогают нижнему ярусу и гораздо раньше, чем мы привыкли, приводят к озеленению почвы. Это заметно улучшает стратификацию растительности и, следовательно, структуру биотопа.
Еще одна сфера для бездействия – опушки леса. Края, богатые кустарниками и лиственными деревьями, вообще не должны быть засажены, а должны развиваться сами по себе. На территории самого лесного управления, даже на сравнительно бедной почве, растут красивые опушечные биотопы, появившиеся сами собой, и они гораздо разнообразнее, чем можно было бы добиться при любой схеме посадки, причем гораздо дешевле!
Даже вне собственно лесокультуры можно добиться хороших успехов в дизайне биотопов благодаря бездействию. Например, отказ от расчистки канав, которая раньше проводилась каждый год, приводит к постепенному заболачиванию плоских долин, что в конце концов ведет к возврату от ельников к ольховникам.
При строительстве дорог также можно отказаться от ряда действий – в плане как плотности, так и степени расширения дорожной сети. Недопущение вмешательств – важная характеристика биотопа – по крайней мере, для более крупных видов млекопитающих и птиц. Ограничение развития дорог является значительным вкладом в это. При современных мощных и быстрых трелевочных тракторах отношение длины трелевки к плотности транспортных путей можно в определенной степени варьировать. Если известно, что, например, лужи и заполненные водой колеи имеют значение как нерестилища амфибий, а также важны с экологической точки зрения, то следует избегать стремления к совершенству при уходе за малопроезжими грунтовыми дорогами.
К рекультивации мелких глиняных и песчаных карьеров мы сознательно перестали относиться так серьезно, как раньше, поскольку знаем, что их естественное развитие, может быть, менее красиво, но гораздо богаче небольшими местообитаниями. Например, чрезмерно крутые набережные, которые каждый год сползают вниз и долго не зеленеют, считались нарушением рекомендованного благоустройства. Но в плане сохранения видов и биотопов они имеют свой смысл.
Этот ряд скромных примеров призван побудить меня повсюду в повседневных операциях спрашивать себя, можно ли воздержаться от принятия обычных, но, может быть, не совсем необходимых мер и уменьшить чрезмерное совершенство. Наша привязка к местности и здесь не допускает каких-либо обобщений. Ограничения, например, при уходе за посевами, которые несущественны на почве с небольшим количеством сорняков, могут быть неоправданными на сильно заросших сорняками участках.
Также остается открытым вопрос о масштабах и границах. Только на индивидуальной основе и исходя из соответствующей природной, экономической и политической ситуации можно решить, на какие предполагаемые потери в производстве древесины моно пойти ради неоценимого улучшения качества биотопов или видового богатства. Пока что, конечно, риска того, что мы будем делать для сохранения природы слишком много, у нас нет. Вероятно, можно с чистой совестью поощрять практического лесника делать то, что в настоящее время возможно для охраны видов и биотопов в рамках, которые ему дают планы и правила, или – что здесь особенно подчеркивалось – не делать.
