К вопросу реформирования лесных отношений и развития лесного бизнеса в странах СНГ

Мебельный бизнес в СНГ
№4 /апрель-май 2003 года/

Все бывшие советские республики, вошедшие в СНГ, после развала СССР, естественно, приступили к реформированию важнейших законодательных актов государственного строительства и управления экономикой. Для лесного хозяйства – это Лесные кодексы и подзаконные акты. Выйдя из одной системы планового, государственного управления экономикой страны, в лесном хозяйстве унаследовавшей почти двухсотлетний период становления и развития лесоводства, лесной таксации и лесоустройства. В Российской империи, бывшие республики, ставшие независимыми государствами, реформируя лесное законодательство, все еще остаются в плену тех же социалистических начал. Это легко проследить на примере России и Украины, у которых много общего в вопросах организации хозяйства, исключая масштабы. Общим для российского и украинского лесного законодательства является мало скрытое перенесение противостояния между лесным хозяйством и лесной промышленностью. Широко используя как СМИ, так и законодательно нормативные акты, распространение суждений среди общественности и политиков относительно “добра”, творимого первыми и “зла” – вторыми, тормозится реформирование экономик наших стран применительно к рыночным началам. Эта “государственная” политика, к сожалению, приобрела предпринимательское содержание. Лесные кодексы ни России, ни Украины, как и земельные кодексы наших стран, разработанные после утверждения независимости, не содержат важнейшего указания на то, что лесные земли должны, как правило, использоваться с целью выращивания древесины. Общественность стращают таким прозаическим предназначени ем лесоводства. Хотя важнейшей задачей последнего всегда было”. Получение возможно большего количества древесной массы и обеспечение этого дохода на будущие времена. Но при этом выгода, о которой мы говорим (влияние на климат, на плодородие почвы, сохранение животных и пернатых и пр. – А. Б. ), извлекалась сама собою, потому что, заботясь о цветущем состоянии леса для получения наибольшего количества древесного материала, способствовали этим же и разрешению нашей (природоохранной и др. функций – А. Б)задачи”. Это писал известный немецкий ученый А. Россмеслер в книге “Лес”, изданной в переводе на русский Ф. К. Арнольда и Н. Е. Попова еще в 1866 году. Следовательно, практической, наиболее весомой задачей организованного лесоводства является получение возможно большего количества древесной массы и обеспечение этого дохода на буду щие времена. Указанное положение было зафиксировано только один раз – в Основном Законе о лесах от 27 (14)мая 1918 года.

Из приведенных сравнений относительно объекта лесных отношений и законодательного регулирования становится ясным то, что именно в советский период земельные площади, предназначенные для выращивания древесины, “преобразились” в законодательных актах всей страны в земли лесного фонда, предназначенные для нужд лесного хозяйства. Объектом лесных отношений оказался лесной фонд, как в России, так и в Украине, с незначительными по содержанию вариациями. Основная задача лесоводства, т. е. “получение возможно большего количества древесной массы и обеспечение этого дохода на будущие времена” была сознательно упущена. Логическое завершение лесоводства – лесопользование – снималось с актуальных направлений деятельности его субъектов. К тому же, на фоне игнорирования ими экономической эффективности лесоводства.

Достаточно сравнить приведенное определение лесного фонда в последнем, подготовленном для утверждения проекте Закона бывшего Союза, с последующими изменениями его в статусе независимых государств, чтобы убедиться, что их содержание идентично, за исключением аббревиатуры “СССР”, хотя их экономика коренным образом изменила политическое направление. Не вдаваясь во внешне мелкие, но экономически очень важные формулировки объекта законодательного регулирования, отметим лишь то, что внедрение в законодательные акты терминов “лесной фонд” “земли лесно го фонда” повлекло за собой серьезное нарушение экономических отношений между субъектами лесного хозяйства и государством, с субъектами лесной промышленности, а также между субъектами лесного хозяйства государственной формы собственности и субъектами, правопреемниками бывших колхозных и совхозных лесов (это отдельная проблема, и далее не будем ее касаться).

В основе противостояния между лесхозами и лесной промышленностью стоит борьба за право купли лесосечного фонда, т. е. древесины на пне, с целью производства лесных материалов. Это в большей степени сегодня характерно для лесного хозяйства Украины, в которой гослесхозы заготавливают более 80% товарной древесины (10,3 млн. м. куб. – 2002 г.).

В Земельных кодексах России и Украины относительно объектов законодательного регулирования в лесном хозяйстве также не имеется существенных различий и они соответствуют советскому периоду. Общим же является то, что в обеих, теперь уже независимых, странах экономическая сущность лесоводства совсем скрыта. Если земли сельскохозяйственного назначения выделены в отдельную учетную категорию земельных ресурсов, то земли лесохозяйственного назначения, каковыми они есть на самом деле, получили чуждое им определение – земли лесного фонда. Формально разработчики лесного законода тельства всегда будут правы в объяснениях с оппонентами (или – с органами прокуратуры, уполномоченными совершать надзор за соблюдением и применением законодательных актов)относительно злоупотребления ими служебным положением и приспособлением содержания лесного законодательства к предпринимательским интересам. Некоторые авторы высказывают даже публично мысль о том, что “украинские законодатели в силу объективных и субъективных причин не смогут подготовить Лесной кодекс нового типа”. По их мнению, украинские законодатели еще “не доросли” до способности разработать основной лесной закон страны на положениях действующей в Европе лесной политики, поскольку он “требует определенного уровня общественной заинтересованности лесными проблемами и оценку рисков”. (Какова риторика?!). Такое утверждение переворачивает проблему “с ног на голову”. Хотя бы потому, что не законодатели разрабабывают проекты Лесного и других кодексов, нормативных актов. Поэтому перенесение политической ответственности за несовершенство лесного законодательства на законодателей можно объяснить, в лучшем случае, некомпетентностью, в худшем – злоупотреблением. Тем более, со стороны научных работников, которые принимают прямое участие в разработке таких проектов. Об этом говорит само название учреждения: Научно информационный центр лесоуправления Держкомлесхоза Украины. Однако, важно уже то, что ведомство все же признает несовершенство Лесного кодекса. И за это необходимо возблагодарить Всевышнего, что Он ниспослал во втором году третьего тысячелетия на нашу давно обетованную землю плоды просвещения и надежды. Еще важнее то, что в статье предлагается “. . . рассмотреть целесообразность использования в новом варианте Лесного закона понятия “лесная охрана”. Если авторы имеют в виду изменить не только термин, а и содержание ее за счет предприятий, то это заслуживает всемерной поддержки.

Возблагодарим Господа также за то, что он ниспослал в помощь украинским ученым своих рабов из дружественной Украине Швеции, как пророков, осветивших нам путь выхода из плена советского лесного законодательст ва! Кажется, появилась надежда, что разработчики проекта нового Лесного кодекса уразумеют “куда идти и что строить”. Можно лишь посочувствовать посланцам из Швеции, что они, не владея украинским языком, не могли ведать о том, что некоторые украинские оракулы уже неоднократно предвещали и оповещали мирян и политиков о несовершенстве Лесного кодекса Украины. Некоторые даже осмеливались (наивные люди!) рекомендовать кое что предпринять для выхода из такого нелепого положения, лишившего собственника природных ресурсов права пользования ими, получения принадлежащей им ренты. Помимо автора этих строк, такие предложения высказывали и Коробиевский Л. А. (ныне уже покойный), и Поляков А. В., и Поляков М. А., и Синякевич И. М. и другие. Правда, негромко, дабы избежать кары Небесной! Именно последнее во всей его неприглядной “технологии ” 30 х годов теперь уже прошлого века испытал автор. Иудаизм, как известно, сразу искоренить из генетического кода многих граждан нашей страны, родившихся и, благодаря Господу, возвысившихся по социальной лестнице в среду небожителей еще при канувшей в лету тоталитарной системе. Автор также стремился поведать общественности о недостатках украинского лесного законодательства, ущербности его для осуществления практического лесоводства и проведения земельной реформы. Многие из таких положений свойственны, как было показано выше, и лесоводству Российской Федерации. В Интернете и др. СМИ распространено немало сообщений подобного характера. Например, о том, как считают в Союзе лесопромышленников и лесоэкспортеров, что хозяйственные и контрольные функции Минприроды должны быть разделены, т. к. “эти функции с точки зрения техни ческой, научной и идеологической следует разорвать на части, потому что то безобразие, которое происходит сего дня в лесу, вызвано несовершенством управления лесо промышленным комплексом страны”. Высказываются аргументированные предложения относительно высво бождения государства от хозяйственных функций, и т. п. Это в полной мере относится и к Карпатскому региону Украины, где в одном лице совмещены функции продавца лесосечного фонда, его покупателя – субъекта лесопромышленной деятельности и государственного контролера за соблюдением природоохранного и лесного законодательства. И, к сожалению, система “государственного” управления в Украине никак не уберегает этот регион от расхищения лесных ресурсов … Несовершенство лесного законодательства как России, так и Украины обеспечивается лоббированием соответствующих интересов в законодательных органах. И не только. Также путем формирования общественного мнения, прибегая даже к недозволенным, к этически несовместимым с системой построения рыночной экономики, прозрачных механизмов в лесопользовании. Именно к последним прибегли лесные менеджеры относительно автора. Хотя мои предложения были направлены на достижение равноправных отношений между субъектами предпринимательской деятельности лесного хозяйства, лесозаготовителями и государством, которые способствовали бы улучшению в части использования и воспроизводства лесных ресурсов, древесины, развитию лесного бизнеса и производства высокотехнологичной продукции мебельных и деревообрабатывающих предприятий. Аналитические материалы были опубликованы не где нибудь в “самиздате”, а в широко известных изданиях – “Лісовий журнал”, “Экономика Украины”, в газетах “Голос Украины “, “Сільські вісті”, “Зеркало Недели” и др. До сведения общественности и менеджеров лесного хозяйства доводилось о возможности увеличить в Украине в 2 – 3 раза объемы извлечения древесины путем главного пользования без ущерба для экологии, с целью увеличения количества лесных материалов на рынке и вовлечения жителей многолес ных областях в активную, продуктивную деятельность. Чем это закончилось для автора, может спросить нетерпеливый читатель? Почти ничем, если сравнивать с известными последствиями папской инквизиции для Джордано Бруно. Ряд небожителей, с нарушением христианских и этических норм, обратился непосредственно к бывшему в то время Министру экономики Украины с коллективным посланием, в заключение которого подписавшие поведали: “Оценивая основные предложения г. Бобко в целом, необходимо отметить, что они есть набором популистских деклараций, не имеют под собой ни лесоводственного, ни экономического, ни правового фундамента. Однако, эти декларации тиражируются и воспринимаются как официальная позиция Министерства эконо мики Украины. Считаем такое состояние не допустимым” (перевод на русский автора). Подписавшие это письмо, в общем то уважаемые ученые, авторитетные в своем деле профессионалы, видимо, не смогли использовать принятый в цивилизованном обществе диалог с “обвиняемым ” хотя бы формально. (Может, автор последовал бы примеру не Джордано Бруно, а Галилео Галилея?). Когда не последовал средневековый инквизиторский столб с кучей сухого хвороста у его основания, тогда были предприняты дополнительные шаги. Вновь к тому же Министру обратился Министр бывшего Министерства лесного хозяйства и, в поддержку указанного обращения”небожителей “, дополнил: “Учитывая то, что эти публикации подписаны государственным служебным лицом такого уровня, изложенные в них выводы воспринимаются общественностью и специалистами лесного хозяйства как позиция Министерства экономики. Прошу сообщить об официальном отношении Минэкономики к затронутому вопросу”.

Не хотелось бы гадать, на что надеялись столь высокопоставленные и уважаемые “челобитники ” относительно “государственного лица такого уровня “. Однако с уверенностью и полным моральным правом необходимо заметить, что они не находились в поиске истины. Не надо производить сложных расчетов, чтобы убедиться в правоте моих аргументов и доводов. Косвенно это подтверждается и многими предложениями зарубежных фирм относительно развития лесопользования в лесах Украины. Поэтому утверждение о “недоросшем украинском обществе”, о его неспособности “. . . подготовить Лесной кодекс нового типа” не может быть принят обществом и учеными, стоящими на научных принципах познания истины. И не нужно проводить фундаментальных научных исследований, что бы понять и утвердить в Лесных кодексах стран СНГ, в Украине и России, самое важное: лесхозы и другие пользователи земельных ресурсов, в составе которых есть лесные земли, в т. ч. покрытые лесной растительностью и не покрытые, но предназначенные для выращивания древесины, являются субъектами земельных отношений с вытекающими из этого экономическими обязательствами перед собственником природных ресурсов, перед государством. К сожалению, это важнейшее положение даже в проекте нового Лесного кодекса РФ не зафиксировано. Такое же положение в Белоруссии и Казахстане.

Однако, надо надеяться, еще не все потеряно. Есть время исправить положение и доказать, что украинские менеджеры лесного хозяйства, как и менеджеры России и других стран СНГ, способны подготовить Лесные кодексы, которые будут базироваться на положениях лесной политики, выработанной веками и адаптированной к европейской системе лесной статистики, отвечающий принципам рыночной экономики, повышению интенсивности лесопользования и эффективности лесоводства.

Автор А. Н. Бобко