25/02/2012
0Cреди лесоводов много атеистов, но… все они верующие. М.П.
Пошатнувшегося — подтолкни?
Екатерина Щеткина «Зеркало недели. Украина» №7, вчера, 22:00
Этого заседания Синода ждали, как следующую серию детектива, — ведь предыдущая серия закончилась, как водится, на самом интересном месте. Слух о том, что «Синод готовится втайне», стал явью еще до того, как что-то можно было подготовить. Реакция предстоятеля на свою «недееспособность» и затянувшийся «бюллетень», на котором его стараются удержать заботливые подчиненные, как и полагается по закону архиепископа Ньютона, вызвала противодействие — официальные лица «неофициально» подвергли сомнению. Что? Да все! И то, что предстоятель «имеет полномочия не согласиться с решением Синода», и то, что он это сделал самостоятельно, и то, что он это сделал совершенно сознательно, и даже то, что он вообще это сделал. То, что начиналось трагически — УПЦ едва не потеряла предстоятеля, — продолжалось драматически: сердобольные подчиненные рванули во все стороны одеяло с еще теплой постели. Потом сюжет начал дрейфовать в сторону детектива — замелькали экономические злоупотребления и пропавшая в надежном кармане печать, которую никто и не думает возвращать. Но следующая серия оказалась уже не детективом, а комедией дель арте. Во всяком случае, в финале очередного — но отнюдь не последнего, надо думать, — действия стихоплет-Пьеро получает определенные ему законами жанра пару звонких оплеух. А почтеннейшая публика замирает, предполагая наличие за кулисами Карабаса-Барабаса с его знаменитой плетью о скольких-то там хвостах. Окладистые бороды, облачения, панагии, церковные и больничные интерьеры не добавляют действу ни благолепия, ни надежды на милосердный финал, ни даже обычной пристойности.
Не надо обвинять автора этих строк в цинизме и, как это теперь принято, «антицерковности» — не моя вина в том, что вид открывается такой циничный: живого предстоятеля, находящегося в здравом уме, вычеркивают из списка действующих. Пренебрегают его волей. Делят его полномочия. Спешно разделываются с его людьми. Все это под чутким руководством заграничных, но очень заинтересованных коллег, аккомпанемент молчания большинства «своих» и сбивчивые комментарии «официальных лиц». Они это делают неохотно. Говорят мало, плохо сводя концы с концами. Что оставляет массу возможностей для толкований, разночтений и комментариев неофициальных. Вот в УПЦ КП, например, охотно комментируют. Для них происходящее просто подарок. Повторяется двадцатилетней давности история с отстранением патриарха Филарета — комментаторы с удовольствием смакуют аналогии, на различиях не акцентируя. Говорят, в УПЦ КП уже готовы принять всех, кто в результате скандала потеряет свое место в УПЦ.
Нет оснований сомневаться в том, что на столь смелый шаг — ослушаться собственного предстоятеля — украинские епископы-фрондеры могли пойти, только заручившись поддержкой более высокого руководства. Собственно, о том, что они эту поддержку получили, стало ясно еще тогда, когда патриарх Московский как бы вскользь упомянул о «недееспособности» болящего митрополита Киевского.
Однако ситуация выглядит весьма грубо и до конца непонятно, что может выиграть в результате Москва. Неужели там действительно так боятся «автокефалистов»? Или режет глаз фигура митрополита Киевского? Слишком любим паствой — что особенно чувствуется во время патриарших визитов в украинские епархии, вызывающие в народе куда меньше ажиотажа, чем визиты митрополита Киевского? Слишком много влияния имеет на украинскую власть, которая последнее время что-то прискучила патриаршей опекой? Слишком внимателен к сомнительной «молодежи»? Возможно, в данном контексте Москве если не выгоднее, то хотя бы спокойнее было бы иметь в Киеве марионеточного митрополита, который, не пользуясь поддержкой в церковных массах и украинском политикуме, сидел бы на Печерских холмах, как в осаде, и помнил, что вся надежда — только на Москву. Поддерживая уже много лет склоки в украинском епископате, Московская патриархия «разделяя — властвует». Но рано или поздно разделяемое может, наконец, разделиться. А если оно таки разрушится, это хрупкое, почти эфемерное единство — кто и что от этого выиграет?
Тем, кто по долгу службы должен в этой ситуации хранить лицо, не завидую. Трудно выйти на публику и, не поведя бровью, объяснить, почему критика решений Синода — состоящего из людей, из которых ни один не является Папой Римским, — названа «антицерковной деятельностью». Или подбирать оправдания тому, что, вопреки воле предстоятеля, Синод все же собрался. В официальных комментариях более-менее четко сформулированы две позиции: потребность управлять церковью в ее повседневной жизни и необходимость подготовиться к празднованию 20-летия пребывания митрополита Владимира на Киевской кафедре. То есть епископат отказывается слушаться своего предстоятеля не по строптивости, а с высокой целью — как следует почтить его в знаменательный день. Сюрприз готовят, надо думать. А что до решения неотложных «текущих вопросов церковной жизни», то фактически единственным вопросом, вынесенным и с блеском решенным на Синоде, была персона архиепископа Александра Драбинко.
Я надеюсь, читатель простит, если я не стану тут пересказывать сплетни об «аморальном образе жизни» владыки, о его «хамских выходках» и цитировать саркастические стишки владыки о коллегах по служению. Всего этого в избытке в Интернете, куда и отсылаю всех не особенно брезгливых. Давно известно, что у молодого владыки масса недоброжелателей из числа владык «старых». Собственно, за что они его не любят, было описано пару лет назад в письме, которое украинские владыки прислали своим собратьям в РПЦ перед выборами патриарха Московского. Оно содержало подробные жалобы на его «неуважение к старшим», стремление «порулить» от имени митрополита Киевского, а также — и это, кстати, интересно — «чехарда» с созданием новых епархий и назначениями «молодых епископов», чья репутация, конечно, «сомнительна».
«Создание новых епархий», которые появлялись в результате разделения существующих, конечно, никому из «старых» епископов понравиться не могло. Между прочим, перед самой болезнью предстоятеля УПЦ поговаривали о том, что на очередном Синоде может быть рассмотрен вопрос о разделении Одесской митрополии. То есть глубокая личная антипатия митрополита Одесского к архиепископу Александру обретает еще и вполне материальные основания.
Не берусь давать оценки личным качествам нынешнего секретаря митрополита Киевского, но те инициативы, которые ему приписываются, например, осуждение «политического православия», отказ от пропаганды «Русского мира» внутри церкви, утверждение автономного статуса УПЦ де-юре и приведение внутрицерковных документов в соответствие с этим статусом, вряд ли можно отнести к разряду «возмутительных». В крайнем случае, они спорны. А церковь так и не смогла принять общего и окончательного решения по этим позициям. Они были принесены в жертву «единству». Вы знаете, оно настолько хрупкое, что не позволяет ни Синоду, ни даже Архиерейскому собору принимать существенные для церкви решения. Митрополит Владимир, поставивший перед собой как задачу номер один именно «сохранение единства», при каждой угрозе этому «единству» предпочитал делать шаг назад. Открывая своим коллегам возможность себя этим шантажировать. Именно потому, что многие существенные вопросы из-за отсутствия единства в УПЦ были отложены, из нынешней скандальной ситуации выбраться будет нелегко, тем более — без потерь. На момент испытания властью УПЦ таки сохранила единство — в качестве конгломерата удельных княжеств, без четкой системы управления, без Устава, без желания большинства епископов создавать какую-то общую церковную политику или хотя бы разработать общее виденье развития церкви. Большинство епископата устраивает статус кво, и потому каждый, кто попытается его нарушить, рискует оказаться главным героем скандала.
Официально секретаря митрополита Киевского обвиняют в том, что он, пользуясь беспомощным состоянием предстоятеля, выдает свои желания за его волю. Что открывает почти бесконечные возможности для спекуляций. Но даже если предположить худшее (что предстоятель действительно недееспособен и надежд на его возвращение никаких), то действия епископата оказались бы несколько иными: был бы назначен местоблюститель, как можно скорее собран Собор для выборов нового предстоятеля.
Епископы этого не делают. Они созывают Синод, причем только для того, чтобы высечь на нем своего собрата. «Он заслужил», — твердят все комментаторы от Кураева до митрополита Митрофана, управляющего Киевской митрополии. Что ж, им виднее. Может, и заслужил. Но, простите, если речь идет ни много ни мало о «хуле на Духа Святого», то он заслужил не выведения из состава Синода и не лишения должности главы ОВЦС УПЦ. Лишения сана он заслужил с последующей ссылкой в отдаленный монастырь для замаливания грехов. Но в комментариях официальные лица успокаивают публик: не волнуйтесь, мы его просто немного пожурили, мы надеемся, он извлечет урок, он же остается викарным епископом и секретарем митрополита Киевского. Формулировка «хула на Духа Святого» — это, знаете ли, метафора. Но, простите, журнал Синода — не сборник поэзии. Но если опальный епископ попробует дергаться, с такой «метафорой» в биографии и до лишения сана недалеко. Кстати, то, что митрополит Владимир подписал эти решения Синода (тоже, что ли, «секретарь заставил»?) связывают именно с его опасениями за судьбу протеже. В конце концов, тот молод, энергичен, не лишен способностей и амбиций, у него есть шансы дожить до лучших времен, а сейчас ему надо выйти из передряги с наименьшими потерями для репутации.
Возможно, это так. Для всех нас было бы лучше, будь это так. Потому что в противном случае очень трудно объяснить, почему предстоятель УПЦ подписал журналы Синода, который собрался вопреки его воле, на что имеется также им подписанный документ. Нежелание идти против «соборного разума церкви», воплощенного в Синоде? Еще один «жест доброй воли» в сторону «церковного единства-любой-ценой?»
Кстати, нынешняя история должна войти в учебники по предмету «религиозная журналистика», если его когда-нибудь введут в программы журфаков и/или духовных академий. Церковь не может и не должна вываливать «все как на духу» на страницы и экраны СМИ, как советуют особо горячие головы. По многим причинам, главная из которых — ответственность за веру миллионов людей, — не должна стать заложником чисто человеческих недостатков священноначалия. Но неведение, в котором сознательно и настойчиво держит своих верных руководство УПЦ, стремление объявлять «антицерковным» любое СМИ, позволяющее себе критические публикации, «хулой на Духа Святого», критику в адрес тех или иных своих решений, порождаемые неведением слухи и сплетни, «сливаемый» по церковным же каналам «компромат» на фигурантов скандала, на наших глазах убивают репутацию церкви в обществе.
На то, что происходит, верные смотрят с горьким недоумением — независимо от того, чьи идеологические позиции им ближе. Единство, о котором всю свою предстоятельскую карьеру так пекся Блаженнейший, в этом свете выглядит уже совершенно иначе. Ведь церковь — это не «гражданское общество», где власть находится под постоянным прессингом, подозрением, критикой и угрозой быть переизбранной. Здесь должна царствовать гармония, основанная на авторитете и послушании. Ведь люди, собравшиеся на Синод, возможно, и блюдут какие-то не до конца понятные пастве «интересы церкви», но при этом нарушают самые простые принципы человеческой порядочности. Да и с послушанием что-то не так — ведь предстоятель церкви не благословил собираться на Синод без своего участия. А они собрались.
Ослушавшись своего предстоятеля, владыки церкви поставили под вопрос в принципе категорию послушания. Если они ослушались, то почему все остальные должны быть в послушании? Если они пренебрегают принципами порядочности «в создавшейся ситуации», то почему все остальные должны считать их незыблемыми? Ведь «ситуации» у каждого случаются.
Просто очень хотелось сделать то, чего делать, в общем, нельзя. Нельзя по канонам отстранить предстоятеля от управления церковью, пока он жив. Нельзя считать «недееспособным» человека без выправленного по форме медицинского заключения. Нельзя пренебрегать иерархией и послушанием. Нельзя просто взять и публично высечь архиерея, не предоставив ровным счетом никаких доказательств его вины, отдав это на откуп записным интернет-сплетникам. И этикой тоже пренебрегать нельзя. Но очень хотелось. И оказалось, что в этом случае — можно. Понимаете? Можно! Все можно, если кому-нибудь это нужно, а то и вовсе «политически необходимо».
Но не будем портить спектакль тенью Достоевского и его «проклятыми вопросами». Давайте досмотрим до конца — и да поможет нам Бог.
http://zn.ua/POLITICS/poshatnuvshegosya__podtolkni-97823.html
Митрополит Владимир: «Людям нужно дать серьезный ответ — во что мы веруем и как мы веруем»
Сергей Рахманин «Зеркало недели. Украина» №7, 24/02/2012
Чтобы читатель мог получить максимально объективную картину того, что происходит в Украинской православной церкви, мы обратились к митрополиту Владимиру с просьбой об интервью.
Вчера предстоятель УПЦ МП побеседовал с корреспондентом ZN.UA.
— Владыка, недавно состоялось заседание Священного Синода Украинской православной церкви. Состоялось вопреки вашему запрету. Как утверждают, кое-кто даже поставил под вопрос аутентичность вашего письма. Учитывая это, как верующие должны относиться к решениям Синода?
— Да, я писал, что меня беспокоят некоторые вопросы, связанные с деятельностью церкви. Что меня беспокоит будущее церкви, что она должна стать церковью, которая на самом деле должна вести людей к спасению.
Есть проблемы, касающиеся структуры управления церковью. Несогласия в церкви могут быть, потому что речь идет о живых людей. Но церковь должна стоять выше этого.
Не так давно состоялся Собор Украинской православной церкви, на котором решались вопросы отношений между церковью и государством. На Соборе иерархи отчитывались о своей деятельности, о своих делах. Собор прошел в братском духе, хотя были люди, которые хотели его сорвать. Но Собор прошел успешно, слава Богу. Несмотря на то, что могут быть (и это закономерно) недоразумения между иерархами, даже между главой церкви и членами ее.
Что касается последних событий. Отличия в наших выступлениях не являются показателем раскола, это проявление воли Божьей. Речь шла не о том, что кто-то не согласен с действиями церкви или кто-то не согласен с идеологией церкви. Я не выступаю против церкви или против Священного Синода. Я за то, чтобы улучшилась структура. Чтобы было больше демократии. Чтобы церковь находила общие желания, устремления.
Людям надо дать серьезный ответ — во что мы веруем и как мы веруем.
— Священный Синод отстранил вашего личного секретаря, архиепископа Александра от должности главы Отдела внешних церковных связей и вывел его из состава Священного Синода. Во время заседания его упрекали, что он «искусственно противопоставляет Священный Синод Украинской Православной Церкви ее предстоятелю, что является клеветой на соборный ум Церкви и хулой на Духа Святого».
— Хула на Духа Святого — это очень серьезно. Нельзя бросаться такими фразами. Это не выдерживает никакой критики. С такими вещами шутить нельзя.
Относительно освобождения от должности… Синод назначил, Синод имеет право распорядиться его судьбой в интересах церкви.
Мое личное отношение к этому человеку не изменилось. Я его знаю давно. Он много похвального сделал для церкви, несмотря на молодые годы, и верю, что еще много сделает. В его честности нет сомнений.
— Почему в комиссии, которая будет заниматься внесением изменений в устав УПЦ, нет близких к вам людей?
— Это было тайное голосование. Решения принималось с учетом богословского образования, авторитета.
— Учитывая то, что нынче УПЦ руководят люди, которые не видят смысла в автономии церкви, каким может быть ее ближайшее будущее?
— Будущее будет достойным, даст Бог. По нашим грехам и по нашим заслугам. Оно будет зависеть и от того, как церковь справится с актуальными вопросами, которые перед ней ставит обществ. Оно будет зависеть от того, как каждый из нас, верующих людей, будет вести себя, согласно своему званию, своему призванию.
Относительно автономии. Много разговоров ведется о возможной автокефалии, но официально вопрос о конечном решении не ставился. Это не означает, что церковь запрещает на эту тему говорить.
Вопрос автокефалии особенно важен для Западной Украины, где есть своя история церкви и Отчизны. Но надо понимать, что за этим будут стоять новые проблемы, ряд вопросов, связанных со структурой управления, распределением власти.
Поместные православные церкви прошли определенный путь. Мы его тоже проходим. Мы должны слушать мнение людей. Господь поддерживает правду. Играет роль наша вера, наша христианская надежда.
— Насколько возможно объединение православных конфессий?
— Все возможно, все в руках Божиих. Думаю, что время покажет. Но мы должны смотреть на этот вопрос с точки зрения христианской ответственности. Церковь нельзя менять, как мы меняем наши светские учреждения. Церковь установил Господь, он ее бережет.
Сейчас добиваться автокефалии или автономии, учитывая ту смесь, которая есть у нас в Украине, трудно, опасно, я считаю, что на сегодня — и не нужно.
— Насколько серьезен риск преобразования УПЦ из довольно автономной церкви в фактическую составляющую РПЦ?
— Я не думаю, что есть такой ярко выраженный риск. Но православные должны беречь свою веру, стоять на страже. А церковь в надежных руках, она в руках Божиих.
— В свое время вы оправдывали баллотирование наместника Киево-Печерской лавры отца Павла в Киевсовет. Теперь вам не кажется, что согласие церкви на выдвижение его в кандидаты была ошибкой?
— Я стоял на том, что это не церковное дело, церковь не может принимать участие в гражданских мероприятиях, особенно таких, как выборы. Этого надо бояться. Меня критиковали на заседании Синода, что я не хочу помочь церкви. Мне говорили, что надо дружить с властью, даже быть членами власти, для того, чтобы церковь могла сказать свое слово с государственной трибуны, либо местной, либо всеукраинской.
В свое время мы на Синоде приняли решение, что церковь от политических дел отсоединяется. Но пришлось пойти на уступки, потому что многие в нашей церкви считали, что надо позволить, надо попробовать. Вот, попробовали. Думаю, ничего особого это не дало.
— Утверждают, будто патриарх Кирилл поставил под вопрос вашу дееспособность. Вам приходилось слышать об этом?
— Официально это не было нигде напечатано, это не было подтверждено ни политическими деятелями, ни церковными. Есть люди, которых интересуют какие-то интриги, новости, связанные с интригами.
— В свое время Любомир Гузар добровольно ушел с должности первого лица УГКЦ, обезопасив церковь от проблем, связанных с правопреемством. Не думали ли вы о таком сценарии? Есть ли люди, которым бы вы могли добровольно передать руководство церковью?
— Вопрос непростой. Но это жизнь. Есть, конечно, люди в нашей церкви, которым можно было бы это доверить… Думаю, найдется человек. Свято место пусто не бывает.
— Угрожает ли УПЦ раскол?
— Раскол может произойти. Он может произойти, если кто-то его спровоцирует. Но раскол не произойдет без воли Божией. Я верю твердо, что Господь будет нашим защитником. Жизнь церкви имеет свои подводные рифы, она время от времени дает причины волноваться. Но верую, что Господь с нами.
На днях я собираюсь обратиться к пастве по случаю начала Поста, чтобы сказать о значении Поста в жизни людей. Донести людям, что Бог не оставит нашу церковь.
http://zn.ua/POLITICS/mitropolit_vladimir_lyudyam_nuzhno_dat_serieznyy_otvet__vo_chto_my_veruem_i_kak_my_veruem-97792.html
