29/12/2011
0Наша очередная встреча с Николаем Азаровым состоялась 26 декабря и на этот раз была целиком посвящена итогам уходящего года. Премьер рассказал о многом: почему мы до сих пор не договорились с Россией по газу, как обеспечивается рост уровня жизни в обществе, существует ли вероятность массового социально-политического протеста в стране в преддверии парламентских выборов… Николай Азаров. Фото из архива «2000»
Кроме прочего, «2000» особо интересовал взгляд главы правительства на итоги саммита Украина — ЕС, а также на перспективы присоединения Украины к Таможенному союзу в свете недавнего вступления России в ВТО.
Признавая, что экономическая ситуация в стране еще очень далека от идеальной, Николай Янович все же искренне убежден: положение могло быть намного хуже, учитывая траекторию спада в 2008—2009 гг., которую правительству удалось изменить.
Показатель того, что за неполные два года экономика усилиями власти стабилизировалась, — рекордно низкий уровень инфляции, которая в 2011-м (исходя из последних оперативных оценок, которыми располагает премьер) уже точно не превысит 4,4—4,5%. (Что, кстати, очень близко к показателям европейских стран.) В госбюджете-2011, напомним, размер инфляции — 8,9%. Притом за минувший год сохранен хоть и умеренный, но все же рост ВВП — по итогам года он увеличился почти на 5%.
А коль рост цен существенно заторможен и экономика на подъеме, это означает, что Нацбанку и правительству удалось точно просчитать все параметры эмиссионной и кредитной политики и включить нужные механизмы. Если новая кризисная волна в мире не перерастет в глобальную депрессию, о чем сегодня твердят аналитики, Украина в 2012 г. имеет все шансы расти быстрее.
Тихий потребительский бум
«Рекордно низкая инфляция — это уже залог того, что на будущий год мы сможем постепенно переходить к более прагматичной политике кредитования, — говорит премьер. — Мы еще не оправились от девальвации 2008 г., поэтому надо проводить очень разумную эмиссионную и кредитную политику, чтобы не создавать давления на курс гривни. Я бы сказал, что Нацбанк и правительство вместе очень корректно провели 2011 г. Не было срывов ни в ту, ни в другую сторону. И потому такие низкие показатели инфляции впервые достигнуты в условиях роста ВВП».
Премьер постарался не быть голословным, подкрепив сказанное статистическими данными, которые до сих пор не появлялись в СМИ.
Итак, первый признак того, что уровень потребления в стране понемногу растет, а значит, граждане могут позволить себе больше, чем год назад, — это активность розничного товарооборота, который увеличился в 2011 г. почти на 15%.
«Начнем с позиций, которые не являются товарами первой необходимости. Когда падает покупательная способность, никто товары не первой необходимости покупать не будет, — начинает премьер, сверяясь со статистикой. — Так вот, подержанных автомобилей в этом году у нас купили в 2 раза больше, чем в прошлом. Новых иномарок завезли примерно на 30% больше (а в целом это 200 тыс. единиц), что обошлось в $2 млрд. Телевизоров купили в 2 раза больше. А знаете, сколько приобрели мобильных телефонов? В 16 раз больше, чем в прошлом году, — 52 млн. аппаратов, т. е. на каждую семью получилось по полтора! На 30% увеличилось количество проданных спутниковых антенн. В три раза больше израсходовали средств на культурные мероприятия.
Конечно, покупательная способность растет неравномерно: у кого-то — больше, у кого-то — меньше. Но ведь если не хватает на продукты питания, будут ли граждане спутниковые антенны скупать такими темпами?»
По данным перекрестной статистики, растут и покупки продовольственных товаров и первой необходимости. Например, в 2011 г. на 7% возросло потребление мяса, а овощей и фруктов купили в 1,5 раза больше, чем в прошлом году.
«Это самые объективные данные, — продолжает Николай Янович. — Конечно, могут сказать: цены, мол, выросли. Да, выросли цены на некоторые товары. Но мы говорим об абсолютных показателях, очищенных от инфляции. На овощи цены не выросли, наоборот, — уменьшились. На крупы — уменьшились. По отдельным группам цены выросли на 4—5%, иногда даже на 12%, но номинальная зарплата населения в целом увеличилась на 12,6%! Покупательная способность граждан росла, т. к. не могла не расти — ведь на 44 млрд. грн. повышены пенсионные выплаты и более чем на 15% — фонд оплаты труда.
Самой главной задачей правительства в 2011 г. было обеспечение роста доходов самой «нижней» группы населения, которая характеризуется низким уровнем либо пенсионного обеспечения, либо зарплаты.
Многие уже забыли, но еще в начале 2010 г. 6 млн. граждан получали пенсию 500—700 грн. Сейчас можно представить себе такую? Таких нет — средний размер пенсии теперь составляет 1200 грн., а средняя зарплата — 2800 грн. (в бюджетном секторе у учителей — 2300—2400 грн.). Немного, но это и не 1600 грн., как было еще два года назад».
Риски: внутренние и внешние
Было любопытно узнать у премьера, что в таком случае происходит в банковском секторе, а точнее, насколько успешно в условиях весьма жесткой монетарной политики НБУ банки выполняли свою главную функцию — кредитование экономики? И как в этих условиях чувствует себя инвестор?
«Возьмем такой показатель, как, например, капитальные инвестиции (вложения в основные фонды предприятий, осуществляемые как украинским бизнесом, так и иностранными инвесторами. — Авт.). В этом году выйдем где-то на 170 млрд., — отвечает премьер. — Итого объем инвестиций в основной капитал вырос против соответствующего периода предыдущего года на 21%. Это прекрасные показатели!
Покажите мне другую страну с такими темпами роста капитальных инвестиций! Это, кстати, обусловливает достаточно равномерно развитие всех отраслей. Прирост ВВП — более 5%. Если бы такого притока инвестиций не было, не было бы, безусловно, и такого роста экономики.
Достаточно сказать, что за 10 месяцев на 52 млрд. грн. выполнено строительных работ. А ведь это в основном кредитные ресурсы, которые пошли в строительство. В 2008 г. падение в отрасли составляло примерно 16%, в 2009 г. оно продолжилось и составило еще приблизительно 48%. Весь 2010 г. мы с громадным трудом останавливали этот процесс и закончили с показателем минус 5%. 4,5 тыс. строек замерли. Рабочие не работали, краны стояли, металл, кирпич, цемент не закупались, деньги были заморожены. Как этот комплекс поднять? Разбирались в каждом конкретном случае по каждому объекту, находили либо кредиты, либо другие возможности, и таки запустили весь комплекс. В этом году рост строительства — 12,5%. Это еще мало, учитывая громадное двухлетнее падение, но все-таки это рост.
Я далек от мысли, что все хорошо в сфере кредитования, но и утверждать, что банковская система не выполняет свою роль, не стал бы.
Конечно, хотелось бы, чтобы была пониже и ставка рефинансирования, и ставка по кредитам. Но мы еще не преодолели кризисные явления 2008—2009 гг. И потом, посмотрите, что творится на мировых финансовых рынках, что происходит с банковской системой Европы! Она и наполовину не закрывает ликвидностью долги. Ведь мы и на международные долговые рынки не выходим, потому что в мире сейчас деньги дороги. Если бы вышли, доходность по нашим долговым бумагам составила бы около 12%, а это очень дорого.
Нельзя изолированно рассматривать финансовую систему Украины — особенно если учесть, что уже более 50% банковского капитала у нас — это не отечественный, а иностранный капитал. Будем прямо говорить: хорошо, что он еще не уходит из страны, а продолжает кредитовать экономику…»
Наша беседа переключилась на недавно принятую программу развития внутреннего рынка (импортозамещения), которую Камбин уже реализует. Этот документ предусматривает ряд стимулов и мер господдержки отраслей, а также конкретных производителей, способных в ближайшие годы нарастить производство и тем избавить страну от сверхвысокой зависимости от импорта товаров и услуг, которые она может производить сама. Это целые секторы — машиностроение, АПК с пищепромом, легкая промышленность, фармацевтика и даже ТЭК (например, Украина может наращивать добычу нефти и газа на своей территории, меньше расходуя на их импортирование).
«Проекты импортозамещения зависят от множества факторов, — поясняет Николай Янович. — Например, сумеем ли мы создать такие условия, при которых придет прямой иностранный капитал? Напомню, что инвестиции выросли на 44,5% за 9 месяцев — и это очень хороший показатель. Вопреки некоторым комментариям в СМИ о том, что у нас-де все плохо, западный инвестор, видимо, так не считает, а идет и вкладывает свои деньги.
Много зависит и от активности отечественного капитала. Она тоже возрастает. Наконец, большое значение имеет поддержка государства. С 1 января снижается налог на прибыль до 21%. В прошлом году снизился на 2%, в 2012 г. снова снизится на 2%. В три раза увеличились инвестиции в отельный бизнес. Мы на 10 лет освободили этот вид деятельности от уплаты налога на прибыль.
Какие отрасли наиболее важны для импортозамещения? Например, фармацевтика. Недавно я побывал на фармзаводе «Дарница» — это суперсовременный комплекс. Спросил, сколько он стоит? Сказали, примерно 100 млн. евро. Отлично: 4—5 таких заводов еще поставить — и на 50% закроем потребность внутреннего рынка в основных видах антибиотиков, вакцин. Надо поддержать — поддержим. Договоримся по газу, появится ресурс — часть денег обязательно направим на поддержку таких программ импортозамещения».
Премьер перечислил главные риски для страны в 2012 г. Первый, по его словам, — падение спроса (и цен) на украинские металлы в мире. И хотя это снижение пока не носит угрожающего характера, но не замечать и не учитывать этой тенденции нельзя. Второй риск — высокая долговая нагрузка на экономику: пик выплат по основным долгам приходится на 2012—2013 гг. «Два года такие критические, потому что наступает пора платить по обязательствам перед МВФ — а средства, казалось бы, совсем недавно брали. В 2008 г. долг увеличился в 4 раза — пик будет именно по этим долгам».
Третий риск связан с международным рынком заимствований — рефинансировать старые и брать новые долги за рубежом пока очень дорого, но и без них бюджету, очевидно, придется очень туго. «Наш расчет строится на том, что кризис не может быть вечным. Он начался в мае, а сейчас ощущение, что он достиг дна и положение начнет понемногу исправляться. Все-таки принято решение о 500-миллиардном фонде ЕС, хотя общий объем проблемных долгов в Европе оценивается в триллион».
К рискам Николай Янович причислил и положение дел в отечественном АПК. Позади очень засушливая осень, почти не было осадков. Теперь, по последним оценкам аграриев, от трети до половины посевов погибли, культуры придется пересеивать, что повлечет дополнительные затраты в отрасли.
Газовый гамбит
Встреча премьер-министров Украины и России в Москве 20 декаря 2011 г. Фото УНИАН
Как известно, 20 декабря в Москву на «газовые переговоры» ездили одновременно и Янукович, и Азаров. А после с «Газпромом» работала целая группа чиновников во главе с несколькими украинскими министрами. Впрочем, почему не удается договориться с россиянами о новой цене на газ и вообще в чем суть нынешнего торга, пока неясно.
«Когда Александр Турчинов заявляет, что Юлия Тимошенко, в отличие от нас, умела договориться по газу, я говорю: то, как она «сумела», мы уже давно договорились бы, — рассказывает Николай Янович. — В том-то и дело, что надо договориться так, чтобы из этого договора выйти нормально — и для экономики, и для политики. Но у меня такое впечатление, что они (российская сторона. — Авт.) хотят нас поставить в положение — я уже не стесняюсь и скажу откровенно, — когда мы согласимся на любые условия. Я сказал руководству России: не будет этого.
Тяжело, нет ресурсов — мы внедряем программу энергосбережения. В этом году у нас уже на 5 млн. т угля больше, чем в прошлом. Да, невыгодно отапливать углем и с экономической, и с экологической, и с какой угодно точки зрения, но у нас есть уголь, и мы можем им отапливать. И не будем закупать такой объем газа, который не можем закупить, не будем платить штрафных санкций, которые предусмотрены по этому контракту. Хотите изъять штраф — обращайтесь в суды, это ваше дело. Но платить не будем — вы нас загоняете в угол, заставляете принимать решения, которые не отвечают ни нашим убеждениям, ни интересам наших граждан.
Мы же стратегические партнеры во всех сферах, в том числе и гуманитарной! Скажите, когда руководство Украины за последние два года приняло хоть одно решение, направленное против России? Этого мы не делали. Мы поставили стратегическую цель — добиться нормальных отношений с РФ, и наш товарооборот уже почти $50 млрд. — в два раза вырос за это время. Подписали Договор о зоне свободной торговли в рамках СНГ, идем на все разумные предложения и инициативы России. Но нельзя же все сводить к газу!
Вообще наш разговор с Владимиром Путиным можно спокойно показать по центральному телевидению. Это очень выдержанный, деликатный диалог, никакого давления. Сказать, что они давят и требуют, нельзя. Россиян все устраивает, и чем дальше это все будет тянуться, тем, наверное, для них лучше. Но мы теребим: давайте, наконец, вернемся к пересмотру. Они отвечают: давайте. Садимся за стол переговоров, и опять начинается «за рыбу грош». Говорят, договор, мол, хороший, что не устраивает? Мы предложили пересмотреть договор — раз. Предложили газотранспортный консорциум — два.
Почему мы пошли на расчет в рублях за газ? Прежде всего чтобы снизить давление на наш валютный рынок. Очень тяжело каждый месяц тратить миллиард — у нас валютные резервы небезграничны. Пока был профицит — справлялись, но сейчас сложнее. Поэтому переход на рублевые расчеты — мера вынужденная.
С другой стороны, существуют жесткие требования МВФ. Мы госбюджет составили в согласованных параметрах — и доходы, и расходы. Но они предлагают увеличить тарифы для населения вдвое в соответствии с импортными ценами на газ. Что же получится? Если сейчас коммунальные платежи за 3-комнатную квартиру в среднем около 800 грн., из которых примерно 400 грн. — на горячую воду и отопление, то поднять в два раза цену на газ для теплокоммунэнерго — значит ровно в два раза увеличить стоимость горячей воды и отопления! Т. е. за горячую воду и отопление будем платить 800 грн., а в целом квартплата за 3-комнатную квартиру составит 1200 грн.
Если уменьшить покупательную способность граждан на 400 грн. в месяц, значит, на эту суму они купят меньше товаров на внутреннем рынке. Именно поэтому, взвесив все, мы не соглашаемся с МВФ. Более того, говорим: «Тарифы не ваше дело, господа!» Вы нам установили дефицит бюджета в 2,5%, какая вам разница, как я его обеспечу? Тем более мы проводим требуемые реформы. Пенсионная реформа — что, добавила нам популярности в народе? А реформы системы образования, здравоохранения добавили очков?»
Хотя детали газового торга Николай Янович все еще не готов разглашать, степень накала страстей на переговорах очевидна. Вместе с тем премьер отмечает, что в нашей стране коммунальные тарифы для населения остаются одними из самых низких в Европе. И это «слабая позиция» для Украины на переговорах как с «Газпромом», так и с МВФ. Например, цены на газ и электроэнергию у нас ниже почти в 10 раз, чем в соседней Чехии. На среднюю чешскую семью ежемесячные расходы на ЖКХ составляют около 600 евро при средней зарплате в 1100 евро. В Украине тарифы ЖКХ в полтора-два раза ниже (в зависимости от региона), чем в России.
Премьер лишь в очередной раз выражает уверенность, что с россиянами договориться удастся и что на двукратное повышение ЖК-тарифов Кабмину идти все-таки не придется.
Предвыборная дилемма
«2000» неоднократно указывали, что упор на европейскую интеграцию и создание Зоны свободной торговли с ЕС в ущерб интеграции в Таможенный союз не только не сулит Украине каких-либо внятных экономических дивидендов в обозримом будущем (напротив — несет явные риски), но и чреват для власти утратой доверия избирателей, в подавляющей массе пророссийски ориентированных. Так и не получив никакого иного избирателя, «регионалы» рискуют проиграть парламентские выборы, увлекаясь евроинтеграционной риторикой (см. «Евролабиринт. Украине готовят революцию-2», №51(587), 23—29.12.11).
Более того, итоги недавнего саммита Украина — ЕС в Киеве показали: евробюрократия выдвигает нашей власти чисто политические условия и, судя по всему, намерена тянуть с подписанием договора об ассоциации как минимум до завершения парламентских выборов. С другой стороны, после того как 16 декабря подписан итоговый протокол о вступлении России в ВТО, де-факто снят последний аргумент оппонентов интеграции Украины в Таможенный союз — обе страны теперь работают в едином торгово-правовом поле. Почему бы не начать переговоры о присоединении к союзу стран, на которые приходится основной внешнеторговый оборот Украины?
На эти аргументы Николай Янович отвечает: «Проблем по Таможенному союзу ВТО, увы, не снимает. И Россия, и Украина — члены ВТО, но условия, на которых присоединялись Россия и Украина, разные. А Таможенный союз — это единые ставки. Поэтому если Украина когда-то будет присоединяться к Таможенному союзу, она должна либо выйти из ВТО (что исключено), либо начать переговоры с ВТО о пересмотре торговых режимов». Последним, как ранее заявлял премьер, украинские переговорщики в Женеве (штаб-квартира ВТО) уже занимаются. Впрочем, как долго этот процесс продлится, неясно.
«С российской стороной не так плохо, как кажется. Стиль российского руководства — жесткий, тем не менее, я думаю, что мы договоримся, и там особых проблем не будет», — многозначительно завершил российскую тему премьер.
Более многословен он был, рассказывая о саммите с ЕС. «Есть компоненты в договоре, по которым нужна дополнительная доработка. Поэтому мы предложили не парафировать. Мы четко понимали, что парафирование раньше февраля не состоится, — признается он. — Что мы от предшественников взяли в проекте Договора о ЗСТ с Европой? Первое, с чем я поехал на переговоры в Брюссель год назад и что получил от наших переговорщиков, — это квотный принцип рынка аграрной продукции: 20 тыс. т — квота на нашу пшеницу, 2 тыс. т — на мясо птицы. Я сначала сказал, что даже разговаривать не собираюсь, просто развернусь и уеду. Но чем мы закончили? 2 млн. т на пшеницу! Почему так произошло? Потому что мы нужны Евросоюзу — по-другому не может быть. Мы большая страна, мы на границах этого объединения. Они не хуже нас понимают, что надо договариваться.
Кто больше заинтересован в общем рынке? Конечно, более сильная сторона. Слабая всегда стремится отгородиться барьерами. А мы, наоборот, открываем свой рынок. В чем наш «просчет»? Мы открываем рынок, рассчитывая на приход высоких технологий. Да, мы чем-то жертвуем, но вместе с тем понимаем, что без технологий не сумеем подняться, провести модернизацию».
Судя по всему, премьер не увязывает напрямую внешнеполитические векторы правительства и электоральные симпатии в обществе: «Важно довести до сознания наших граждан — если они хотят снова попасть в яму, в которой Украина была еще полтора года назад, если хотят заморозить зарплаты и пенсии, инфляцию под 26%, то пусть выбирают Тягнибока, Турчинова и т. п. Сразу получат то, что уже имели, и я вовсе не сгущаю краски. Если кого-то не устраивает слаженная работа президента, правительства и парламента, если кто-то соскучился по нестабильности, по невозвращенным депозитам, потерянным инвестиционным паям, замороженным стройкам и вообще всему тому безобразию — пожалуйста, у нас демократическая страна. Мы пойдем в оппозицию — какие проблемы? Я там дважды был, ничего страшного, отдохну еще. Однако мне жаль нашу страну!
Посмотрите на Киев и ответьте: за последние 20 лет столица когда-нибудь развивалась так, как в эти два года? Да, еще очень мало сделано, но чтобы решить, например, транспортные проблемы, надо 100 развязок построить. Пока мы построили всего 6. Но это уже кое-что. А вот почему предыдущие 17 лет не строилось? Почему в оппозиции все такие умные, грамотные, а не делали этого, будучи при власти?
Впервые за 20 лет у нас единая команда — президент, правительство и Верховная Рада. Никогда такого не было! Вспомните президента Леонида Кучму: сколько он сменил правительств за 10 лет? Они менялись практически каждый год. В 2002 г. Кучма наконец понял, что будет уходить. С того момента президент с правительством начали работать как одна команда. Если ежегодно менять правительство, можно ли хоть какую-то линию развития выработать? Никогда! Я сейчас думаю, что будет в 2013-м, 14-м и 15-м годах — разве я смогу так работать, если почувствую себя временщиком?
Наилучший год с точки зрения роста Украины — 2004-й. Мы выходили на 15% прироста ВВП, но закончили год с 12,1% «благодаря» «оранжевой революции» в ноябре—декабре. Ввели два атомных энергоблока, построили автодорогу Киев — Одесса. Мы тогда и пенсии сумели поднять вдвое. И если бы не «оранжевая революция», страну было бы уже не узнать. Да и кризис прошли бы не так, как он был пройден.
2006 г. — опять падение, 2% роста, и нам же снова пришлось поднимать экономику! Опять с дефицитом бюджета, опять брать на себя весь негатив от повышения тарифов ЖКХ. Седьмой год — пошли наращивать, добились почти 8% роста. А восьмой и девятый годы — снова обвал. И сейчас с колоссальным трудом выходим на темпы роста в 4—5%. С каждым годом все труднее возвращаться к нормальным темпам. Тут и объективные причины, и субъективные — например, в 2003—2004 гг. кадры были куда более профессиональны: на уровне и правительства, и министерств, и комитетов, и обладминистраций. Потом один раз поснимали людей, второй, третий. И когда снова подбирали кадры, обнаружилось: не очень-то народ и хочет идти на госслужбу».
О перспективах революции-2
Николай Азаров исключает какие-либо новые «цветные» процессы в Украине, связанные с грядущими выборами. Премьер убежден: несмотря на претензии к власти, уровень доверия народа к оппозиции не выдерживает никакой критики.
«Лимит на революции Украина исчерпала, — считает Николай Янович. — Та социальная политика, которую правительство проводит, население воспринимает в целом удовлетворительно. Недовольные есть, но все понимают, что по-другому нельзя.
Были ли у нас действительно массовые протесты? Можно ли назвать массовыми протестами выступления девушек из Femen? Самая большая акция так называемых чернобыльцев была та, когда свезли под Верховную Раду забор сломать, — около тысячи человек. Разве это массовая акция? Когда я говорю «так называемые чернобыльцы», я имею в виду лидеров нескольких организаций — Гончарова, руководителя в Донецке, Прокопенко — в Харькове. Это люди, которых с большим сомнением можно отнести к чернобыльцам. Сейчас правоохранительные органы выясняют, какое участие они принимали в ликвидации аварии на ЧАЭС.
А кто еще протестовал? Несколько тысяч человек по стране, которые отсудили однажды себе пенсии в 10—30 тыс. грн. и еще требуют компенсационные — до миллиона гривен. 6,5 млрд. грн. списали со счетов Госказначейства по решению судов! И считают, что это нормально. А что такое 6,5 млрд.? Это месячная дотация Пенсионному фонду на все пенсии всех остальных пенсионеров вместе взятых. Именно потому таких и не поддержал народ, потому что им не сочувствовал. То же скажу и о так называемых афганцах.
При всем желании оппозиции, которая чего только не делала — и автопробеги устраивала, и пыталась столкнуть с властью предпринимателей, и создает какие-то комитеты отпора, — предложить ей народу нечего. Вот пытаются к чернобыльцам примазаться, но ведь закон 2008 г., которым были заморожены все выплаты и пенсии, в том числе и чернобыльцам, — это ведь их закон! Им хочется, чтобы народ забыл. А он помнит.
Люди вправе быть недовольны властью. Считаю это нормальным, потому что жизнь у людей тяжелая, и это надо признать откровенно. Но и сказки рассказывать, что завтра пенсии и зарплаты будут в два раза больше, я не имею права. Потому что завтра наступит очень скоро. А мне люди должны доверять, если я хочу проводить правильную политику.
Мы сумели сделать кое-что — может, не так хорошо, как надо было бы. Понимаю: нет таких уж резких изменений к лучшему. Но следует поставить вопрос иначе: а могли ли быть быстрые изменения после той ямы, из которой мы должны были выбираться за такое короткое время? Отвечаю: мы сделали все, что было возможно в нынешних условиях».
