25/12/2011
0В прошлом декабре статс-секретарь – заместитель руководителя Рослесхоза Александр Панфилов в интервью нашей газете рассказывал о первоочередных задачах, которые стоят перед лесной отраслью. Планов было немало, и сегодня, спустя ровно год, самое время поговорить о том, что сбылось, что нет.
– Ну вот, Александр Викторович, год лесов, объявленный ООН, прошумел. Россия принимала активное участие в том, чтобы он запомнился чем-то значительным. Но мы ведь не рассматриваем это как проходную кампанию, верно? Внимание к лесу привлекли, а перспективы увидели?
– Впереди интересный год. В глобальном масштабе он пройдет под знаком «Рио плюс 20», но я хотел бы сейчас развить другую тему: что мы, как орган, ответственный за формирование лесной политики, ждем от 2012-го? В первую очередь, активного диалога, широких дискуссий, которые сформируют лесную политику Российской Федерации. Эту работу мы начали в уходящем году.
– Ключевое понятие здесь – широкие дискуссии?
– Здесь два ключевых понятия – широкие дискуссии и лесная политика. Выработать ее без диалога невозможно, но дискутировать абы о чем не хотелось бы, хотелось бы сосредоточиться именно на лесной политике, причем, поверьте, это не такой простой текст, как представляется кому-то. Многие говорят так: а, все ясно, мы эту политику уже неоднократно писали. Не видел я пока лесной политики Российской Федерации, именно широко обсужденной, которая была бы продуктом согласия в гражданском обществе.
Обычно на подготовку такого документа требуется от года до двух лет, в эти сроки должны уложиться, больше все равно нам никто не даст.
– За год лесов сотрудничество с зарубежными странами расширилось?
– Наши диалоги на международной арене идут весьма и весьма активно. Я бы не сказал, что сам год лесов оказал существенное влияние на расширение сотрудничества с зарубежными странами и международными организациями. Скорее, положительно сказался изменившийся статус федерального агентства. Статус переговорщика для наших партнеров важен, и повышение его способствовало более активной работе на международном уровне. Очень хочется, чтобы такое сотрудничество приводило к реальным технологическим прорывам.
– Удалось что-то почерпнуть из опыта ведения лесного хозяйства других стран?
– Мы всегда очень внимательно изучали и будем изучать чужой опыт, только не нужно забывать, что, по оценке ФАО, Россия имеет высочайший уровень ведения лесного хозяйства. Это прозвучало в июне на конференции в Осло, где присутствовали министры всех европейских стран, больше сорока человек. Это не значит, что нас не интересует, чего достигли коллеги. Всегда стараемся ознакомиться с тем, что делают за границей, особенно интересны технологии в сфере лесоустройства, лесовосстановления, охраны лесов от пожаров, лесозащиты, переработки древесины, машиностроения, биоэнергетики. То есть мы не застыли в своем развитии, и то, что нравится, стремимся перенять.
– За последний год усилиями Рослесхоза многое изменилось в законодательстве.
– Да, юридический блок развивался довольно активно, хотя и не совсем в том темпе, как мне бы хотелось, не столь сбалансированно и мощно. Давайте пока отнесем наши проблемы к издержкам роста.
Прежде всего, мы постарались в этом году реализовать те нормы, которые были закреплены в конце 2010 года законом №442 ФЗ. Это касается, в первую очередь, совершенствования охраны лесов от пожаров. С 1 августа 2011 года еще более расширены полномочия государственной лесной охраны, и это самое существенное. Правда, часто приходится слышать, что на самом деле лесная охрана не восстановлена, что количество работников, занятых непосредственно в лесу, неуклонно сокращается. Я бы остерегся делать такие неосторожные заявления, потому что если понимать под лесной охраной угрюмого мужика в сапогах, то, наверное, количество угрюмых бородатых мужиков действительно сократилось. А если говорить о возрождении лесной охраны на новых принципах, то это должны быть современные молодые люди, технически подкованные и оснащенные. Мы только в начале пути, юридическую основу для которого заложили. Дальше – самое сложное: люди, финансовые средства, техническое обеспечение. Скоро на территории Уральского федерального округа стартует интересный пилотный проект, где предстоит отработать оптимальную систему управления новой структуры, в которую непосредственно включены специалисты лесной охраны.
Что касается продолжения законодательных инициатив, то давайте лучше подождем появления обновленной лесной политики. Скорее всего, потребуется системная работа, так как системными будут вопросы. Поскольку документ будет стратегическим, он определит направление развития всего лесного комплекса страны на 30-40-50 лет. Соответственно и законодательство должно быть подготовлено таким образом, чтобы позволяло и через десятилетия достичь тех результатов, которые предстоит обозначить в документе, определяющем лесную политику. Я бы сказал так: если лесная политика страны определит стратегию, то российское лесное законодательство определит правила, по которым эта стратегия может быть реализована.
– Вы имеете в виду, что существенные поправки в законодательство будут вноситься в зависимости от того, насколько успешно пойдет работа над стратегией?
– Не совсем так. В любом случае возникают текущие проблемы, выявляемые в правоприменительной практике. Есть целый план законопроектной деятельности агентства на 2012 год. Но в принципе законодательное поле будет вспахиваться под стратегические задачи, которые стоят перед нами.
– Вы так часто ссылаетесь на выработку новой лесной политики, что возникает вопрос: вы считаете это самым главным в деятельности ведомства?
– Понимаете, у нас много главных вопросов, и я не стану ранжировать, а скажу, что Рослесхоз – это вообще-то федеральный орган, уполномоченный властью. Его полномочия определяются законом и соответствующим нормативным правовым актом. Нам полагается, прежде всего, определить правила игры в том пространстве, в котором Федеральное агентство лесного хозяйства уполномочено представлять интересы государства. Если бы вы меня спросили, что является самым главным, я бы ответил, что это создание как раз тех правил, по которым лесное хозяйство и лесной комплекс будут развиваться как в ближайшее время, так и в перспективе.
Но еще важно, кто будет работать в этих секторах. Подготовка специалистов и воспитание трепетного отношения к лесу – вот я о чем. Если позволите, напомню абзац из вашего интервью под прошлый Новый год: «Мы сейчас должны перейти к формированию целостной системы подготовки не просто кадров, а еще и научно-технических кадров. Отстали в этом лет примерно на десять, придется быстро догонять».
– Догоняем?
– Да. Но не так быстро. Прежде всего, думаю, изменилось отношение к кадрам. Стал ощущаться более взвешенный подход к их подготовке не только в тех регионах, где леса много и он является серьезным механизмом экономического развития, но и там, где леса мало. Я бы не сказал, что работать уже не над чем, но положительные тенденции налицо. Многие регионы находят средства для работы с совсем юными, и вы знаете, что в этом году мы провели съезд школьных лесничеств. Это случилось впервые за долгие годы. Очень интересно прошел в Суздале традиционный конкурс «Подрост», не менее заметным событием стал международный юниорский конкурс.
В конце минувшего лета и осенью мы провели много переговоров с регионами. Переговоров непростых, но всегда конструктивных и конкретных. Не сразу, но со всеми нашли взаимопонимание по финансовым вопросам. Субъекты находят возможности для поддержки на необходимом уровне лесхозов-техникумов, которые с января передаются на региональный уровень. Чувствуя ответственность за качество подготовки специалистов, предлагаем создать ассоциацию лесхозов-техникумов. Ведомство будет способствовать тому, чтобы эта ассоциация возникла и начала работать.
Довольно серьезные сдвиги, надеюсь, ждут нас в высшем образовании. Там ситуация не очень простая, но могу сказать, что готовим программы, вступили в контакт с коллегами в министерстве. Нам хотелось бы играть в этом процессе более активную роль.
Сейчас ставим вопрос о непрерывном цикле обучения – от школьного лесничества через техникум, колледж, вуз, систему повышения квалификации.
– То есть отставание, о котором вы говорили год назад, начинает сокращаться?
– Я бы излишнего оптимизма не испытывал. Это процесс долгий. Важно, что появилась тенденция, и она позитивна.
Что касается наших НИИ, все они подготовили программы своего развития, где предусмотрели повышение оплаты труда, привлечение молодых сотрудников. Любое движение начинается с дорожной карты. Такие карты приготовлены, а насколько успешным окажется движение по ним, будет зависеть от нашей работы.
– Появление в уходящем году Совета молодых ученых при Рослесхозе – это же явный плюс?
– К сожалению, он пока не реализовал своего потенциала. Объясню, что я имею в виду. Прежде всего, не федеральное агентство должно ускорять работу Совета молодых ученых, а Совет молодых ученых должен стать катализатором активной работы подведомственных организаций и всего федерального агентства. Думаю, что такому совету следует стать двигателем новой научно-технической политики, явиться генератором идей, на которых будет развиваться агентство.
– Вы за революцию идей?
– Я против революций вообще, они всегда заканчивались в нашей стране большой кровью, но если применить это к идеям – да, за революцию. Потому что именно этого не хватает, в том числе и лесной науке. Старый багаж хорош как платформа для новых идей, но новые идеи рождаются только в молодых головах. А молодежи сейчас в агентстве стало гораздо больше.
– А лесное Сколково? В прошлом декабре вы говорили, что настало время для создания научно-внедренческих центров. Что-то созрело?
– Год не пролетел напрасно. Если все будет хорошо, если руководитель согласится с предложенным вариантом, мы постараемся в ближайшее время издать приказ об апробации всех новых идей в лесном хозяйстве.
– Апробация будет проходить в Пушкино?
– Не только. Планируется два инновационных центра – в Пушкино и Санкт-Петербурге, на базе НИИ лесного хозяйства. Директор этого института привлек к работе значительное количество молодых ученых.
Кроме того, мы заметно поменяли формат работы наших подведомственных институтов, прежде всего активизировали связи с регионами. В частности, СпбНИИЛХ открывает в Красноярском крае новое подразделение, которое будет заниматься конструированием лесопожарной техники. Завод имени Кирова в Петербурге тоже будет участвовать в программе, рассматриваются конкретные предложения.
Сменилось руководство в нашем институте в Воронеже. Ждем от этого института совсем иной работы, новых научных исследований.
– Если дела пойдут успешно, вероятно, количество инновационных центров увеличится?
– Давайте подождем. Дело не в количестве.
– Очевидный позитив уходящего года – возрождение Российского общества лесоводов. Как вы оцениваете его роль в воспитании отношения к лесу?
– Она очень высока. К сожалению, в предыдущие годы значение этой деятельности недооценивалось, но сегодня мы надеемся на серьезную помощь со стороны Российского общества лесоводов.
