17/12/2011
0Природа относится к тем богатствам, которыми человек обладает неосознанно. Как рукой и ногой: пока все на месте — не замечает. Лишь изредка, под настроение, способны мы порадоваться первому снегу, звонкому пению жаворонка, полету шмеля, чуду рождения новой листвы, лесной росе. Но чаще всего в суете проносимся мимо. Человек неумолимо отрывается от истоков и уже не знает, что за важная птица пролетела над головой и как отличить ольху от осины. Матушка–природа без нас как–нибудь проживет. А мы без нее?..
Когда деревья были большими
Rīgas meži — предприятие, которое как раз занимается природой профессионально. В его хозяйстве 60 000 гектаров леса, из них 4,5 тысячи га — непосредственно в черте города! Бикерниеки, Шмерли, Югла, Болдерая, Межапарк… Плюс к тому все лесные массивы прилегающих к Риге окрестностей — приморский парк Вецаки, Гаркалне, Адажи, Бабите, даже Олайне, Огре, Даугмале, Лимбажи… Казалось бы, где Рига, а где Лимбажи? Все же расстояние между ними по латвийским меркам весьма приличное. Оказывается, так сложилось исторически…
— Первые леса появились у Риги вскоре после ее основания, в 1225 году, их передал городу епископ Альберт, — проводит краткий экскурс в историю председатель правления муниципального предприятия R?gas me?i Айварс Тауриньш. — Другое крупное пополнение связано с приходом в Латвию шведов. Когда король Карл Х Густав завладел Ригой, то в качестве компенсации подарил городу обширные земельные наделы с девственным лесом. Эта территория как раз и приходится на современный Лимбажский район. Сегодня почти весь лес в нашей стране рукотворный, высаженный человеком. Если в 30–е годы прошлого века леса занимали только 20–25% площади Латвии, то сейчас — почти 50%. Объем наших "зеленых легких" увеличился вдвое!
— Иногда кажется, что у нас леса только и вырубают. Груженные кругляком лесовозы так снуют по автотрассам страны…
— С одной стороны, эту тревогу можно понять. Я и сам, когда был далек от лесного хозяйства, с болью воспринимал вырубки. Думал: как же так — вчера я в этом сосновом лесу гулял, грибы собирал, слушал пение птиц, а сегодня здесь одни пни… Не знал, что у деревьев есть тоже свой срок на земле: у ели — 80 лет, у сосны — 100. Затем старое дерево слабеет, засыхает, вырабатывает все меньше кислорода, становится уязвимым для паразитов, инфекций. Не знал я и того, что деревья, как и люди, болеют — даже раком! Причем болезни могут распространяться с одного дерева на другие — так сказать, "воздушно–капельным" путем. Конечно, старые и больные деревья нужно убирать, чтобы дать жизнь новому поколению леса.
Десять вместо одного
— Мало кто знает, что на месте каждого вырубленного деревца требуется посадить десять. Для чего это нужно и соблюдается ли пропорция?
— Все дело в том, что, по статистике, из этих десяти приживется одно–два, остальные выбраковываются, ведь против законов природы человек бессилен. Недавно мы вместе с мэром и вице–мэром Риги были в лесу и выбирали главные елки страны — те, что традиционно украшают Домскую и Ратушную площади столицы. Тогда же мы посадили в том же лесу 25 маленьких елочек — вместо двух вырубленных. Когда большое дерево уходит, появляется больше места и больше света — там как раз и можно посадить маленькие елочки. Так мы делали и в прошлом году, и в позапрошлом, и все годы, пока выбираем для города елки в рижском лесу. Это, конечно, символически, но пропорцию 1 к 10 мы выдерживаем не только в канун Рождества, но и круглый год, в массовом порядке. К слову, в общей сложности мы в этом году поставили Риге 70 елочек разного размера: они украшают площадки перед сеймом, Домом конгрессов, различными муниципальными учреждениями. Есть елочка и у нас в Межапарке, ее мы традиционно ставим у Большой эстрады.
После вырубки сразу идет восстановление леса. Это нормальная общепринятая практика с установленной пропорцией посадок. Например, в течение 80 лет, пока растет ель, из этих 10 саженцев до полноценного, красивого, взрослого леса дорастут, скорее всего, только одна–две елочки. Какие–то экземпляры в результате естественного отбора не приживутся, какие–то погибнут позже, какие–то придется удалить ввиду болезней и дефектов.
Кроме того, деревья надо прореживать — как и банальную морковку. И так в течение всего цикла в 80–100 лет, пока лес растет, вырубки означают грамотный уход. В итоге остаются самые сильные, отборные деревья. К концу столетнего цикла, когда вокруг шелестит красивый лес, все начинается сначала: старые и взрослые особи постепенно вырубаются, на месте каждой из них появляется 10, чтобы в итоге осталось одно из 10. И так — беспрерывно, это вечный круговорот. Но надо иметь в виду, что согласно действующему в Латвии законодательству никто не имеет права ни одного деревца — даже сухого — убрать из леса без согласования с Государственной лесной службой (Valsts meža dienests), которая осуществляет строгий надзор за лесными владениями. Поэтому в наших лесах ничего не происходит просто так.
Срубил он нашу елочку…
— Айварс, как же тогда быть с официальным разрешением для домашних хозяйств срезать себе на новогодние праздники одну елочку? А вдруг человек поедет в лес и срежет не одну?
— В рижских лесах елки рубить ни в коем случае нельзя! Потому что вокруг Риги вообще нечего рубить — мы не найдем ни одной целой елки, почти все без макушки. Если Latvijas valsts meži и дают такое разрешение, то оно распространяется на лесные массивы, расположенные в районах — там, где мало людей и много деревьев. Конечно, рижане не поедут за елкой в Алуксне или Прейли — они захотят поехать в Рижский район.
Понимая, что многие желали бы в канун Рождества приехать в лес и срубить себе елочку, мы с прошлого года начали специально сажать елки в отведенных для этого местах в рижских лесах. Лет через 7–8 они подрастут до того размера, когда их можно будет рубить, но рубить можно будет только за деньги. Между прочим, мы сами — работники Rīgas meži и Межапарка — отказываем себе в удовольствии срубить на праздник елочку в своем хозяйстве, а предпочитаем покупать. Многие удивляются, но это правда.
От яслей до гроба
— У вас в Межапарке есть несколько сосен, чей век насчитывает 200 лет. Такие деревья никто не вырубает?
— Это уже раритеты. Но если мы говорим о лесных массивах, то момент созревания, когда наилучшее время "брать урожай", для сосны составляет 100 лет, для ели — 80 лет. В этом возрасте дерево дает самую первосортную древесину, потому что оно дошло до нужной кондиции и достигло пика своего качества. Можно, конечно, и через 110 лет вырубать, но именно начиная со 100 лет дерево достигает самого зенита по всем показателям.
Есть и такие леса, где очень долго растут деревья, — это специальные заповедники, природные парки, биотопы со всеми вытекающими отсюда ограничениями и запретами. Около 12% территории Латвии покрыто биотопами: там природа живет своей жизнью и никакой хозяйственной деятельности не происходит. Но мы не можем ко всем лесам относиться как к заповедникам, потому что нам, людям, нужна древесина. Всю жизнь от рождения до смерти мы нуждается в дереве: для родившегося малыша делаем ясельки, а в конце пути человека в гроб кладем. Мы сидим на дереве, лежим на дереве. Ну вот спросите любого человека, какие он хочет окна и двери в своей квартире, и все ответят — деревянные. Конечно, не у всех на это есть деньги, но все понимают, что с натуральными деревянными материалами жилье будет дышать.
В этом году по смете предприятию Rīgas meži разрешено вырубить 168 тысяч кубометров древесины, а мы вырубили намного меньше — 104 тысячи кубов. Мы очень бережно относимся к своему хозяйству, а не бегаем, будто маньяки, по лесу с топором — как может некоторым показаться. Наша деятельность должна быть обоснованной и логичной, а не происходить в ущерб природе. Надо, чтобы всем было хорошо: и людям, которые живут за счет леса, и лесу, который живет для людей.
Каждый год во всех наших лесничествах — в Гаркалне и Бабите, на Югле и в Огре и других — мы высаживаем до 350 гектаров нового леса. Это почти 2 миллиона саженцев! В текущем году восстановили примерно 300 га леса — с учетом соблюдения уже упоминаемой пропорции. Сосновые семена — местные, высочайшего качества.
Уже спустя пять лет после посадки сосенки и елочки вырастают до полуметра, а лет через 12 они превратятся в красивые, сильные и полнокровные деревья. Это необыкновенное чувство — видеть, как на месте вырубок появляется новый лес. Но он растет не сам по себе — за ним нужно ухаживать, прореживать, чтобы деревья не мешали друг другу расти. Все наши подведомственные леса поделены на 5 лесничеств, где работают в общей сложности 46 лесников. За каждым из них закреплен обход территорией 2 тысячи гектаров. А специальная служба инспекторов занимается отслеживанием браконьеров, борется с лесными пожарами, воровством древесины, убирает за людьми мусор…
Лесная школа
— Следы "цивилизации" в лесу заметны все чаще. Никто не наносит ему больше вреда, чем сам человек — царь природы…
— Именно поэтому одной из главных задач, которую я хотел бы решить за срок своих полномочий, вижу создание Зеленой школы — чтобы каждый латвийский ученик прошел курс уроков природы не в стенах класса, а непосредственно в лесу. Это большой и серьезный проект, который, судя по всему, дастся нам нелегко, но результат того стоит. Мы планируем открыть Зеленую школу на базе Огрского питомника. Дети своими глазами смогут увидеть, как из маленького семечка появляется 25–сантиметровый саженец елочки и как мы потом высаживаем его в лесу. Побродить по лесным тропам, понаблюдать за флорой и фауной — намного эффективнее, чем штудировать сухие факты учебника.
Кстати, теорию с живыми наглядными примерами вполне могли бы давать наши опытные лесничие, а также преподаватели и студенты расположенного рядом Огрского лесного техникума. А класс фауны мог бы заниматься в Парке оленей — там же, под Огре, у нас есть закрытая заповедная территория, где на 100 гектарах живут 30 оленей. Между прочим, в рижских лесах живет вся фауна, представленная в Латвии, кроме медведей. Убежден: после таких уроков красоты и доброты дети станут другими и будут совсем иначе относиться к природе.
КСТАТИ
Деревья надо прореживать — как и банальную морковку. Вырубки означают грамотный уход — и так в течение всего цикла в 80–100 лет, пока лес растет. В итоге остаются самые сильные, отборные деревья. К концу столетнего цикла, когда вокруг шелестит красивый лес, все начинается сначала…
ФАКТ
Наилучшее время "брать урожай" для сосны составляет 100 лет, для ели — 80 лет. В этом возрасте дерево дает самую первосортную древесину, потому что оно дошло до нужной кондиции и достигло пика своего качества. Можно, конечно, и через 110 лет вырубать, но именно начиная со 100 лет дерево достигает самого зенита по всем показателям.
КСТАТИ
Сейчас сознательные люди все чаще покупают рождественские елки на автозаправках — эти деревца специально продаются в горшках, чтобы после использования их можно было отвезти в лес и посадить. Только надо помнить, что в тепличных домашних условиях они не могут находиться более двух недель. Если больше, то потом высаживать ее в лесу бесполезно — она погибнет.
