Корпоративный госуправляющий

Дмитрий Колесников, глава Государственного агентства по управлению государственными корпоративными правами и имуществом, рассказал о качестве госсобственности и создании единой госхолдинговой компании.

Спустя год после начатой президентом административной реформы на здании бывшего Министерства промышленной политики наконец-то сменилась вывеска. Теперь там блестит металлом надпись «Государственное агентство Украины по управлению государственными корпоративными правами и имуществом». Это ведомство возглавил бывший министр промышленной политики Дмитрий Колесников. За прошедший год подчиненные так и не свыклись с новым статусом своего руководителя и в разговоре между собой продолжают называть его министром.

Глава агентства долгое время не встречался с журналистами из-за функциональной неразберихи внутри Кабинета министров: сказать было нечего. Наша беседа состоялась незадолго до завершения аудита госсобственности, по результатам которого правительство ликвидирует четверть государственных объектов и уволит сотни руководителей предприятий. Параллельно Колесников борется за передачу агентству дополнительных полномочий — часть из них он намерен отобрать у Фонда государственного имущества (ФГИ).

— Агентство заканчивает аудит государственного имущества, по результатам которого начнется реформа системы управления госсобственностью. Итак, насколько сегодня велики активы государства?

— Несмотря на то что процесс приватизации длится уже 20 лет, и за это время было реализовано много предприятий, доля госсобственности всё еще довольно высока. Большинство госактивов — убыточные, они имеют огромные долги и истощенные производственные мощности.

— Каков процент прибыльных предприятий?

— Не более 15 процентов. При этом госсектор экономики — в основном предприятия газотранспортной системы и электроэнергетики — производит 40 процентов ВВП страны, что в два раза больше, чем в развитых странах.

Из подлежащих приватизации объектов, которые значатся в реестре ФГИ, не продано около четырех тысяч предприятий, 29 холдинговых компаний и 700 пакетов акций различного номинала и ликвидности. Кроме того, о некоторых из них имеются только обрывочные данные. Мы находим предприятия, их руководителей, главных бухгалтеров, затем систематизируем эти сведения.

— Когда вы завершите аудит?

— В этом году. В декабре мы намерены презентовать итоги аудита Координационному центру по внедрению экономических реформ при президенте.

В целом работа агентства велась по двум основным направлениям — анализ предприятий и разделение их на три условных группы. В первую группу попали предприятия, которые в перспективе должны быть приватизированы. Во вторую — объекты, которые должны управляться государством. И третья группа — активы, деятельность которых будет прекращена. Таких предприятий, к слову, не менее 25 процентов от того, чем сегодня владеет государство.

— Что это за объекты?

— Неликвидные предприятия без руководителей, бухгалтерии, печати. Такие активы нужно найти, идентифицировать и ликвидировать.

— А что останется государству?

— В госсобственности останутся предприятия, соответствующие нескольким критериям. Первый из них — это обеспечение государственной безопасности. Например, объекты оборонного сектора, АЭС. Есть предприятия, работающие, как «Укрпочта», на социальные потребности страны, и те, которые обеспечивают конкуренцию на внутреннем рынке. Я сейчас говорю о госмонополиях: железнодорожные пути, нефтепроводы, а также линии электропередачи. И, наконец, есть объекты, которые должны оставаться в госсобственности в среднесрочной перспективе. Это те активы, чью капитализацию можно повысить при правильном управлении.

— Среднесрочная перспектива — это сколько лет?

— Рассчитать ее по каждой отрасли довольно сложно. Одни предприятия при формировании вертикально интегрированных структур увеличат свою капитализацию в течение двух-трех лет, а другие — на протяжении пяти лет. В целом среднесрочная перспектива — это пятилетка.

Блок-пакет

— Бытует мнение, что государство — неэффективный собственник. Как агентство предполагает повысить эффективность госуправления предприятиями?

— Не соглашусь с вами. Международный опыт говорит о том, что государство может эффективно управлять своим имуществом. Мы изучили опыт европейских государств — Германии, Франции, Италии, стран Скандинавии, а также Южной Кореи, Китая, Казахстана и России. Попытались собрать весь мировой опыт в нашей концепции. Она заключается в управлении госактивами через государственную холдинговую компанию (ГХК). В мире много таких примеров. Например, ГХК «Самрук-Казына» в Казахстане, SASAC в Китае, Temasek в Сингапуре. Все они управляют различным количеством активов. Например, Temasek контролирует около 25 компаний, тогда как SASAC — 169 госпредприятий в 18 различных отраслях.

— А как это будет работать у нас? «Целью прежней концепции была передача акций в управление кому-либо. Сегодня по закону госакциями управляет центральный орган исполнительной власти. И мы будем управлять ими, а не передавать»

— Для начала в распоряжение агентства передаются все активы, которые остаются в госсобственности, за исключением объектов оборонного сектора и предприятий, обеспечивающих социальные функции. После этого агентство формирует отраслевые субхолдинги и готовит необходимые нормативно-правовые акты для создания государственной холдинговой компании. В наши задачи входит и подбор управленческой команды. С начала 2012 года начнем постепенно передавать активы ГХК.

— Какие функции возлагаются на холдинговую компанию?

— Руководство холдинга будет определять инвестпроекты, которые портфельные компании в дальнейшем начнут реализовывать. Кроме того, совет директоров будет участвовать в подборе и назначении ключевых руководителей портфельных компаний, контролировать финансовые показатели за отчетные периоды.

— А кто будет управлять такой компанией?

— Совет директоров во главе с премьер-министром. В совет войдут министры, представители бизнеса. У государства должно оставаться право вето на ключевые решения, то есть блок-пакет. Правительство напрямую будет назначать членов совета директоров.

Такая схема ограничит спонтанное политическое вмешательство в деятельность госактивов. Кроме того, создание ГХК приведет к снижению коррупции за счет минимизации непрозрачного вовлечения госслужащих в управленческие и финансовые решения по управлению активами.

— А что, такая схема позволит избежать коррупции? Кто будет контролировать деятельность руководства ГХК?

— Специальная ревизионная комиссия. В ее состав войдут представители министерства финансов и министерства юстиции, Контрольно-ревизионного управления, независимых аудиторских компаний.

Разными путями

— На рассмотрении Верховной Рады находится два законопроекта. Один из них расширяет полномочия Фонда госимущества, другой — сужает. В чем суть противоречий и дискуссии агентства с ФГИ?

— Не вижу никакой дискуссии. Я вооружился национальным планом действий, указами президента о создании агентства. В инициированном нами законопроекте №9415 об усовершенствовании процедуры управления госсобственностью всё это есть. Я не вижу никакого затягивания процесса, до конца года законопроект будет рассмотрен в парламенте во втором чтении.

— Да нет, всё не так гладко. Возьмем одно из оспариваемых полномочий — ведение реестра государственных предприятий и распоряжение его данными. Зачем вы боретесь за реестр?

— Президентским указом реестр отнесен к функциональной сфере агентства, поэтому его будем вести мы.

— Еще один спорный пункт — процедура согласования планов реструктуризации и санации государственных объектов.

— В нашем законопроекте все эти полномочия закреплены за агентством и относятся только к тем объектам, которые находятся в его управлении.

— А за что будет отвечать ФГИ?

— За предприватизационную подготовку, оценку госимущества и его скорейшую реализацию в установленном законом порядке.

— По словам председателя Фонда госимущества Александра Рябченко, принятая правительством программа приватизации до 2015 года предусматривает упрощенную процедуру предаукционной продажи, позволяющую повысить стоимость неликвидных объектов. О чем идет речь?

— Это не пересекается с той работой, которую мы проводим. Программа приватизации призвана облегчить работу ФГИ по реализации предприятий. В некоторых случаях наше законодательство не дает возможности реализовать госактивы по справедливой стоимости.

Я не буду говорить о конкретных предприятиях. Но есть объекты, стоимость которых, согласно оценке, настолько велика, что у предприятий попросту нет своего рыночного потребителя. По такой цене их никто не купит. А законодательство не позволяет ФГИ реализовать актив за меньшую стоимость. Поэтому я считаю, что должна быть возможность «отрицательного шага» на аукционах. Если рынок готов платить за это предприятие высокую цену, значит, его нужно продавать по высокой цене.

— Несколько лет тому назад между частным собственником и государством разгорелась борьба за право контролировать «Укрнефть». Сложилась ситуация, когда из-за этого конфликта тормозились некоторые инвестиционные проекты.

— Я не слышал об этом.

— Как не слышали? Противостояние между инвестором и государством в компании «Укрнефть» длится с 2007 года. Как будет вести себя агентство в случае возникновения подобных конфликтов на предприятии, доля которого принадлежит государству?

— Государство будет на стороне развития собственной экономики. Относящиеся к компании «Укрнефть» активы заслуживают более пристального внимания, и над этим работает группа при Координационном центре по внедрению экономических реформ. Группа проведет анализ, затем будет определен орган, который получит право управлять этими активами. В любом случае крупные объекты необходимо реформировать. Их нужно очищать от непрофильных активов, к которым, например, относятся санатории на базе предприятия.

Менеджеры по приглашению

— В некоторых странах, чтобы научить госсектор мыслить корпоративными принципами, на руководящую должность приглашают иностранца. Поддерживаете ли вы такой подход?

— Да, поддерживаю. Но не секрет, что хороший менеджер дорого стоит.

— Готово ли государство платить достойную зарплату таким специалистам?

— Зависит от того, насколько эффективной является компания, которой он будет руководить.

— Сколько, по результатам вашего аудита, в Украине потенциально эффективных госкомпаний?

— Немного.

— Около десяти процентов?

— Примерно так.

— По оценкам рекрутинговых компаний, средняя зарплата топ-менеджера крупной корпорации в Украине составляет от 10 до 100 тысяч долларов. Если десяти процентам госкомпаний потребуется новый дорогостоящий менеджмент, то какова цена этого успеха для государства?

— Я не сказал, что платить станет государство. Топ-менеджер будет получать зарплату исключительно из прибыли компании.

— После проведенного вами аудита вы будете подавать на рассмотрение в Кабмин кандидатуры руководителей, подлежащих увольнению?

— Конечно. Основа этой системы — контракт, в котором четко прописано, каких результатов обязан добиться менеджер. Он должен выполнить финплан, обеспечить зарплату на определенном уровне. Если он этого не делает, значит, нужно искать другого.

— Будете ли вы инициировать изменение условий контракта, вводить дополнительные критерии?

— Да, будем. Такими критериями может быть расширение доли рынка, повышение капитализации активов.

Счет оплатит компания

— Госагентство по управлению корпоративными правами, помнится, создавалось в 1998 году. Тогда его деятельность закончилась коррупционным скандалом и попыткой посадить руководителей ведомства. Не опасаетесь повторения сценария?

— С тех пор законодательная база изменилась. В то время орган по управлению государственными корпоративными правами подчинялся, согласно законодательству, Фонду госимущества. Целью той концепции была передача акций в управление кому-либо. Сегодня по закону госакциями управляет центральный орган исполнительной власти. И мы будем управлять ими, а не передавать.

— Сколько времени нужно вам на то, чтобы построить новую систему управления госактивами?

— Мы рассчитываем сделать это в течение 2012–2013 годов. Дело в том, что процессы корпоратизации, инвентаризации, акционирования довольно длительные.

— Длительные и дорогостоящие. Кто будет их оплачивать?

— Всё будет проводиться за счет компании.

— В Южной Корее, например, государство оплачивало реструктуризацию компании, обеспечивая таким образом ее выход на новый уровень развития.

— Это идеальная система. Она возможна при наличии средств в госбюджете. Сегодня наша задача — различными способами заставить предприятия госсектора эффективно работать в рыночных условиях.

— Сколько сотрудников сейчас работает в агентстве?

— Двести человек.

— А штат Фонда госимущества сократится?

— Я не знаю. Штатная численность агентства в следующем году не увеличится.

— Какая сумма выделяется из госбюджета в 2012 году на финансирование агентства?

— Эта цифра будет рассчитана по общей системе финансирования центральных органов исполнительной власти — ни больше ни меньше.

— Это сколько?

— Затраты не превысят те, которые приходились на одного человека в Министерстве промышленной политики.

— А почему вы не называете конкретную сумму? Она же есть в проекте госбюджета.

— Потому что сейчас у нас 200 человек, а цифра, которая заложена в проекте госбюджета, рассчитана на 126 человек. Сейчас мы готовим соответствующие изменения в проект госбюджета на следующий год.

— Как так получилось?

— Изначально предполагалось, что штат ведомства составит 126 человек. Однако с таким количеством людей мы не смогли бы выполнять возложенные на агентство функции, поэтому обратились к правительству с просьбой изменить штатное расписание. Нам установили численность по штатному расписанию в 200 человек.

— Представители оппозиции считают, что идея с созданием агентства свидетельствует не столько о желании власти наладить эффективное управление госимуществом, сколько о намерении передать все права управления госактивами в руки Рината Ахметова, чьи интересы вы якобы здесь представляете.

— Я уверен в том, что национальный план действий и экономические реформы направлены исключительно на эффективную работу украинских предприятий в частности и экономики в целом. При этом ничьи конкретные интересы не имеются в виду.

— То есть с Ахметовым вы не общаетесь?

— Я очень уважаю Рината Леонидовича и считаю его талантливым менеджером.