Невечная зона

Чернобыль станет абсолютно безопасным примерно через 24 тысячи лет, когда закончится период полураспада трансурановых элементов. Но столько времени в Украине ждать не собираются, поэтому и появляются варианты «вливания» зоны отчуждения в экономику страны

Почва в Чернобыльской зоне всё еще заражена изотопами цезия-137, стронция-90 и плутония, а уровень загрязнения остается достаточно высоким — во многих местах он в разы превышает показатели, предельно допустимые для здоровья человека. Но несмотря на это, руины бывшей атомной станции привлекают всё больше туристов. Организаторы «чернобыльских туров» за 800 гривен набирают группы желающих и отправляют их в «круиз» по заброшенным селам и «городу-призраку» Припяти. Впечатления людей, побывавших в таком туре, примерно одинаковы — угнетающая атмосфера зоны отчуждения, колючая проволока и советские плакаты, буйство флоры и фауны: деревья, которые растут сквозь крыши домов, гигантская рыба в пруде-охладителе возле АЭС.

Вернувшийся на пост главы Министерства чрезвычайных ситуаций Виктор Балога вознамерился развивать в Украине организованный туризм в зону, которая при правильной логистике теоретически может принять до миллиона человек в год. В МЧС уверены, что в период Евро-2012 и после него молодые иностранцы в поисках острых ощущений валом повалят в зону отчуждения.

Глава «Союза Чернобыль — Украина» Юрий Андреев, который до катастрофы работал инженером на Чернобыльской АЭС, считает, что возить туристов в зону отчуждения не только можно, но и нужно. Цели — сугубо воспитательные. «Здесь стоит не столько вопрос прибыли, сколько вопрос иного отношения к жизни. Побывавшие в зоне по-другому оценивают мир и начинают понимать, насколько он хрупкий. Всё может перевернуть всего лишь одна катастрофа. Люди, которые съездят в Чернобыль, получат хороший урок на будущее и будут знать, чего делать нельзя», — говорит он. Вместе с тем Андреев уверен: временное пребывание в этом месте не отразится на здоровье туристов, несмотря на высокий фон и плотное загрязнение по b-частицам. Он обращает внимание на то, что качество воздуха в бОльшей части зоны отчуждения ничем не отличается от воздуха в Киеве. «В Чернобыле излучение составляет шесть микрорентген в час, в Киеве — 18. В Припяти — 50–55 микрорентген. На самой станции, на ее обзорной площадке — 400 микрорентген в час. Превышение довольно приличное, и больше десяти минут там лучше не находиться», — подчеркивает Юрий Андреев.

Валерий Глазко, доктор сельскохозяйственных наук, заведующий Центром нанобиотехнологий Российского государственного аграрного университета — МСХА имени К. А. Тимирязева, придерживается иной точки зрения. Он напоминает, что радиационный фон за 25 лет из Чернобыльской зоны никуда не исчез, а реакция на повышенную дозу радиации всегда индивидуальна. «В определенных местах угроза для жизни и здоровья людей есть, поскольку зона отчуждения — “пятнистая”. Кроме того, многие материалы, содержащие радионуклиды, могут образовывать мелкодисперсную пыль, которая опасна при вдыхании», — предупреждает ученый.

«Звездные» сотки

За прошедшую со дня аварии четверть века выдвигались самые разнообразные идеи насчет того, что делать дальше с ЧАЭС и зоной отчуждения. Предлагали снести город Припять, полностью «захоронить» Чернобыльскую АЭС (как выяснилось, это возможно лишь через сто лет), организовать радиоактивную лабораторию под открытым небом и построить завод для захоронения и переработки ядерных отходов…

Бывший инженер ЧАЭС, участник ликвидации последствий аварии, а сегодня президент Международной организации «Союз Чернобыль» Владимир Шовкошитный уверен, что единственно правильная стратегия в отношении зоны отчуждения — минимизация последствий аварии, очищение территорий. И если на эти цели в государственном бюджете средств не хватает, зона должна зарабатывать на себя сама.

Тридцатикилометровой территории средств и вправду не хватает. Даже на элементарное поддержание порядка. Работникам ЧАЭС эта зима запомнилась угрозами энергетиков отключить станцию от электричества, в том числе и строительную площадку новой защитной оболочки над объектом «Укрытие». Станция задолжала «Киевоблэнерго» восемь миллионов гривен. Конфликт еле удалось уладить при посредничестве МЧС. Всего на функционирование ЧАЭС в госбюджете на 2010 год было предусмотрено 350 млн гривен и около 220 млн гривен –— на финансирование зоны отчуждения. Однако основная часть этих средств пошла на выплату заработной платы работникам ЧАЭС, которая в соответствии с законодательством должна быть не ниже средней в сфере атомной энергетики. Таким образом, около 90% средств, выделяемых на финансирование Чернобыльской АЭС, уходит именно на выплату зарплат.

Поэтому вопрос дополнительного заработка самой зоной отчуждения стоит очень остро. С одной стороны, Чернобыль и Припять — это память, которую нельзя разрушать, с другой — такие территории в замороженном состоянии оставлять опасно. За прошедшие 25 лет ни один квадратный метр в зоне отчуждения по-настоящему не был деактивирован, поэтому необходимо искать средства для того, чтобы делать эту работу. Владимир Шовкошитный и его единомышленники предлагают продавать десятикилометровую Чернобыльскую зону — по одной сотке в руки, что будет похоже на принцип продажи звезд. Воспользоваться этой землей покупатель не сможет, поскольку она очень сильно заражена, зато сможет потешить свое самолюбие. «Эти деньги стоит направлять на дезактивацию территорий. Средства также нужны на содержание действующей церкви в зоне ЧАЭС, на строительство укрытия над саркофагом четвертого блока станции», — отмечает Шовкошитный.

Он предлагает выращивать быстрорастущие породы тополя и для сравнения приводит пример Генфорда в США — ядерной резервации, где землю очищают при помощи таких деревьев. За 10–12 лет они вырастают, после чего их уже можно использовать для целлюлозно-бумажной промышленности. Хотя тополя вытягивают из земли радиоактивные элементы, их сердцевина не загрязняется. Радиоактивными компонентами пропитывается только кора, поэтому после ошкуривания древесина остается чистой, как и бумага, сделанная из нее.

Среди оптимальных методов очищения зоны Валерий Глазко называет заселение ее копытными, в частности, лошадью Пржевальского, поскольку это ландшафтообразующие виды. Лошади Пржевальского могут уменьшить заболоченность зараженных территорий и ускорить их очищение. «Потомки этого животного, а также его гибриды с домашней лошадью в зоне в ряду поколений позволили бы наблюдать, как меняется структура генофонда и какая его часть уходит из воспроизводства из-за повышенной чувствительности к ионизирующему облучению», — отмечает ученый. В свое время для вытаптывания и поедания радиационной травы в Чернобыль завезли около 30 лошадей Пржевальского. Сейчас они размножились, их численность составляет около 50 голов.

Меха, лен и хмель

Производственная деятельность в тридцатикилометровой зоне, кроме той, что направлена на минимизацию последствий аварии, запрещена. Но всё чаще высказываются мнения, что ситуация изменилась. Например, недавно на Киевщине, в расположенном рядом с зоной райцентре Иванков, прошла презентация инвестпроекта, цель которого — внедрение на пораженных радиацией землях экологически безопасных технологий выращивания сельскохозяйственных культур.

Толчком для разговоров о рекультивации зараженных земель послужил пример соседней Беларуси. Там принята государственная программа ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы до 2020 года, в соответствии с которой в землю вносят специальные калийные удобрения, чтоб препятствовать поступлению радионуклидов. Произведенную на загрязненных территориях продукцию обязательно проверяют радиологи. Особое внимание уделяется лесным ягодам и грибам. Чтобы вернуть земли в сельскохозяйственный оборот, на пострадавшей от радиации Гомельщине поля засевают рапсом: он «вытягивает» из почвы радиоактивные элементы. Выращивать эту культуру в тридцатикилометровой зоне предлагал в 2006 году и тогдашний министр топливно-энергетического комплекса Украины Иван Плачков. Однако ученые предупреждают, что почва в зоне отчуждения лессовая, «бедная», поэтому там рапс будет расти плохо. К тому же трудно сказать, какие выбросы в атмосферу поступят от сжигания этого растения.

Можно попробовать вернуть на эти земли лен и хмель. А дополнительное известкование почвы, внесение мелиорантов-сорбентов и химических мелиорантов поможет избежать загрязнения продуктов.

Среди экспериментально проверенных способов получения дивидендов от зоны отчуждения Юрий Андреев называет биологические лаборатории. Несколько лет назад там выращивали пушных зверей, которых кормили выловленной в пруде-охладителе АЭС рыбой. Поскольку это хранилище жидких радиоактивных отходов, рыба в этом пруду очень загрязнена, загрязнялось и мясо зверей. Однако мех оставался чистым.

Хозяйственная деятельность в зоне стала возможной, но в избирательном порядке (там, где нет «пятен» высокого загрязнения). Это подтверждают сто пятьдесят самоселов (в 1988 году их было 1280 человек). Специалисты говорят, что уже можно ставить вопрос о сужении зоны, например, сделав ее 25-километровой. Но это ни в коем случае не касается участков, на которых расположено более 800 могильников — в хозяйственном плане эти земли считаются утраченными на тысячелетие. На территории Чернобыльской зоны захоронено более одного миллиона кубометров радиоактивных отходов.