29/08/2010
0Кто же ответит за гибель людей на пожарах, за спаленные тысячи гектаров леса и множество населенных пунктов?
21 июля 2010 года на Первом канале Российского телевидения вышла в эфир программа «Пусть говорят» по теме «Утомленные солнцем». На эту программу были приглашены такие люди, как заместитель директора института РАН профессор Александр Белов, главный редактор журнала «Ваши шесть соток» Андрей Туманов, дрессировщица Карина Багдасарова, певица Анжелика Агурбаш и я – генерал Тараканов Николай Дмитриевич. И, конечно же, как всегда около полусотни гостей в студии.
Шли споры, как бороться с жарой. Ведущий Андрей Малахов выслушивал различные мнения, комментировал и давал советы. Когда же предоставили слово мне, то я построил разговор не о том, как людям уберечься в городах и весях, хотя это тоже важно, а как нужно срочно активизировать борьбу с лесными пожарами. Пытался вкратце рассказать о борьбе с лесными и торфяными пожарами в 1972 и 1974 годах в Московской области.
…В ПЕРВЫХ числах октября 1974 года поздней ночью мне на квартиру позвонил начальник Гражданской обороны СССР генерал армии Александр Терентьевич Алтунин. Он рассказал, что только что ему звонил первый секретарь Московского обкома КПСС Василий Иванович Конотоп и просил помочь спасти железнодорожную станцию Черусти и ряд других населенных пунктов Шатурского района от разбушевавшегося в эту ночь мощного лесного пожара. А ведь только два года назад более страшная стихия лесных пожаров разыгралась по всей Московской и некоторым другим областям Российской Федерации. Как иногда говорил Александр Терентьевич, боевое крещение в новой должности начальника Гражданской обороны СССР он получил в 1972 году на этих самых лесных пожарах. И вот генерал армии Алтунин сказал: «Срочно выезжайте в Шатуру, куда в ваше распоряжение прибудут воинские части гражданской обороны и невоенизированные формирования с объектов народного хозяйства. Вам надлежит возглавить операцию по борьбе с огненной стихией, а утром доложите мне о создавшейся обстановке и план ваших действий».
Около 5 часов утра я уже был в Шатуре. Мы сидели в кабинете у председателя райисполкома В.И. Чугунова, тут же присутствовала первый секретарь райкома партии В.Л. Якубчак. Ни им, ни тем более мне совершенно неясна была пожарная обстановка. Никто толком не знал, где эпицентр лесного пожара. Районные власти дали команду готовить транспорт для эвакуации населения из поселка Красная Гора и ряда других. Однако я предложил провести воздушную разведку и уточнить все детали до прихода воинских частей и формирований. На вертолете Ка-26 мы вылетели вместе с Чугуновым, начальником отдела пожарной охраны капитаном В.Ф. Рубцовым (теперь уже покойный генерал-майор) и представителем лесного хозяйства. Картина с воздуха была жуткая. Лесной пожар свирепствовал и со всех сторон подступал к железнодорожной станции и поселку Черусти, где было более 8 тысяч жилых домов. Он подбирался также к поселку Красная Гора и ряду других сел, расположенных в лесах.
Мы быстро нанесли на карту все очаги пожара и фронт его распространения. В 7 часов утра в штабе руководства было выработано основное решение по локализации пожара силами войск и формирований. К этому времени командир части гражданской обороны полковник И.Я.Рогозов первым прибыл в Шатуру и получил задание, возвести заградительную полосу вокруг Черустей и Красной Горы. Заградительная полоса устраивалась шириной до ста метров с помощью армейских путепрокладчиков, инженерных машин разграждений, бульдозеров. Менее мощные народнохозяйственные бульдозеры подчищали эту полосу. Личный состав невоенизированных формирований был направлен вместе с пожарными и солдатами на тушение низовых пожаров, а часть людей была задействована на устройстве встречного пала. Там, где невозможно было применять технику, срочно заложили тротил и накладные шланговые заряды для устройства взрывом заградительных канав. Всего, помню, мы израсходовали более 30 тонн тротила.
Беда заключалась и в том, что в эти засушливые лето и осень большинство озер и водоемов совершенно пересохло, и вода была дефицитом. Тогда и было принято решение срочно организовать перекачивание воды на расстояние до 20 километров из озера Ваймяжное. Для перекачки воды решили проложить полевой трубопровод. Эту операцию по подаче воды блестяще выполнили полковник А.Н.Чулкин и капитан Н.П.Ирга совместно с пожарными из Шатуры. В тяжелейших условиях, в гари и дыму, сквозь лесную чащобу прокладывали они с солдатами магистральный трубопровод. Через сутки вода хлынула в пересохшие водоемы, вначале высохшая земля долго впитывала ее, а потом началось и наполнение. Пожарные и поливомоечные машины круглые сутки подвозили воду для укрощения огня.
…Однако вернемся в шатурские леса. К исходу дня мы вместе с Чугуновым и капитаном Рубцовым едва выбрались из огненного кольца, которое теперь сузилось. Мне нужно было срочно доложить обстановку генералу армии Алтунину. Александр Терентьевич внимательно выслушал мой доклад и в заключение сказал, что на днях прилетит в Шатуру.
В течение нескольких суток мы вели борьбу, наступая со всех сторон на лесной пожар. Во многих местах эта операция имела успех. Но только на четвертые сутки мы полностью окружили этого неистового врага, соорудив заградительную полосу и подавив основные, наиболее активные его направления. Заградительные полосы в окружности составляли более 50 километров. Железнодорожная станция Черусти, Рошаль, Красная Гора и Шатура были спасены ценой неимоверных усилий солдат и техники.
В период борьбы с огнем направление ветра часто менялось, и огонь буквально метался в окружении, пытаясь вырваться в прилегающие лесные массивы, поселки, но его натиск сдерживали, и в особо опасных местах действовали воины и пожарные капитана Рубцова. Этот молодой, но профессионально хорошо подготовленный, волевой офицер организовал развертывание передвижных насосных станций, мотопомп и умело руководил личным составом пожарных, владел обстановкой, и мы установили с ним тесное взаимодействие. Уже, будучи генералом, Слава Рубцов успеет побывать в чернобыльском аду, но вскоре после Чернобыля его не стало.
Кроме того, огонь сдерживали мощными водяными завесами от полевого трубопровода. Когда под руководством полковника А.Н. Чулкина огонь окончательно был зажат в кольцо, вдруг совершилось совсем непредвиденное: прорвался подземный торфяной пожар на глубине до трех метров. Не удалось ему вырваться из кольца по поверхности, так проскочил под землей. Нужно было срочно менять тактику и способы борьбы с этим видом пожара.
Вместе с Рубцовым решили по заградительной полосе запустить быстроходные траншейные армейские машины (БТМ) и экскаваторы на гусеничном и пневмоколесном ходу. Под руководством полковника И.Я. Рогозова воины-механики приступили к работам. По мере готовности траншеи заполнялись водой по полевому трубопроводу. Маневрами трубопровода занимался капитан Н.П. Ирга. В гари и дыму солдаты, сержанты, офицеры, рабочие и служащие работали зачастую в противогазах до полного изнеможения. Интенсивная борьба продолжалась около двух недель. Но это уже была борьба в огненном кольце. Мы рассекали теперь лес на сектора и по частям уничтожали огонь. И какую только технику мы ни использовали для подвоза воды! Это были бензовозы и молоковозы, пожарные поезда и машины, мотопомпы, армейские водо-разливочные станции типа АРС, трактора с навесными шестеренчатыми насосами и т.д.
Помню, когда приехал к нам генерал армии А.Т.Алтунин и 1-й замминистра МВД СССР генерал В.Попутин, то в первую очередь он облетел весь наш плацдарм и сказал: «Да, у вас тут была целая эпопея. Молодцы, что так по-геройски разделались с этой чудовищной стихией!» За это сражение многие солдаты, сержанты и офицеры были награждены орденами и медалями. В числе награжденных орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени был и я.
К великому сожалению, мой рассказ Андрей Малахов бесцеремонно прервал… О чем теперь он жалеет.
И ВОТ, более 10 дней спустя, после 21 июля заполыхали леса в Нижегородской, Московской, Воронежской, Рязанской областях, в Мордовии и др. субъектах РФ. Запылали не только леса, но и населенные пункты, и даже военные объекты. Сушь стояла около двух месяцев, но государство не обращало на это внимания. Уму не постижимо, что губернаторы, потеряв честь и совесть, рапортовали, что они и «сами с усами», то есть успешно справятся. Вот деревня Каменка Нижегородской области сгорела через два часа после того, как утренняя сводка МЧС бодро отрапортовала, что «действующих очагов пожара нет», все под контролем.
Красивое село Верхняя Верея, в нем насчитывался 341 дом. Село сгорело в итоге дотла. Две пожарные машины едва «унесли ноги». Заживо сгорело восемь человек – их трупы нашли в головешках. На моей родине в городе Воронеже, в черту которого входит поселок Масловка, поселок тоже сгорел. Пожарные после комментировали, что у них приказ тушить только в населенных пунктах.
О чем я хочу сказать на страницах газеты – все прозвучавшие предостережения не пошли впрок! Россия запылала в лесах и населенных пунктах. СМИ более-менее начали говорить правду. И вот мне на мобильный телефон звонят «орлы» Андрея Малахова и слезно просят приехать вновь на передачу, теперь уже о пожарах. Как на грех, у меня температура 38°. Я даю согласие и еду домой за 100 км. Наша дача на границе с Калужской областью под Ворсино. У нас тоже повеяло дымом с Наро-Фоминска, Киевское шоссе все в дыму. Снова звонят, спрашивают, куда подать машину. До выезда остается ровно один час, звонит уже знакомый мне редактор Егор, и как снег на голову: «Николай Дмитриевич! Извините, но у нас будут в эфире первые лица МЧС, и в том числе первый заместитель министра Руслан Саликов. Эти чины от МЧС возражают против вашего выступления». Я понял, в чем суть дела. Чуть позже звонит председатель Центрального Совета комитета ветеранов войны и военной службы генерал-лейтенант в отставке Дмитрий Иванович Михайлик и говорит: «Николай Дмитриевич, ну ты будешь сегодня у Малахова выступать, ты только МЧС не ругай». Я не хочу передавать наш разговор, почему эти солидные люди, «единороссы», так перепугались. Что, чует кошка, чье мясо съела? Да ладно, думаю, не буду я ввязываться в эти разборки. Жена и вовсе довольна, все же температура под 38°.
Я ответил: «Дмитрий Иванович, успокойтесь, я никуда не еду…»
Но о чем я хотел высказаться на телевидении, я скажу теперь. Во всем виновата верховная власть. Ведь явно, что ее обманывали и губернаторы, и лично Шойгу, и другие государственные мужи. Я никогда не поверю, что президент Медведев Дмитрий Анатольевич не отреагировал бы на сложную обстановку в лесах и населенных пунктах. Если бы он знал всю правду, он не сказал бы министру обороны таких слов: «Подумайте, как можно помочь в борьбе с пожарами». Хотя в самом министерстве обороны было тоже страшное «ЧП» – в Коломенском районе дотла сгорела база, за что руководство базы поплатилось. Но на этой же базе сократили ранее пожарный взвод, и было всего четыре офицера.
Но тут же хочется сказать президенту:
«Уважаемый Дмитрий Анатольевич! А что у Сердюкова убыток от пожаров в лесах и весях был меньше? Что же вы его не освобождаете от должности? Уж нужно быть справедливым от начала и до конца ко всем военным и губернаторам. Только у губернатора Шанцева стихия сожгла тысячи гектаров леса, десятки деревень, и погибли люди, а он выступает как ни в чем не виноватый и, более того, планирует с вашей помощью усидеть в кресле губернатора. Где же высказанные вами как всегда острые афоризмы о том, что будет произведен «разбор полетов»? Народ ждет с нетерпением.
А как же случилось, господин президент, что «единороссы» в 2007 году «протолкнули» закон и уничтожили государственную систему лесного хозяйства, сократили всю лесную охрану в количестве более 130 тысяч человек, ликвидировали леспромхозы, лесхозы и даже известную на весь мир самую лучшую авиационную охрану лесов, которая была создана еще в 1931 году. Это ведь ни что иное, как преступление государственного масштаба. Виновные должны понести наказание».
А еще хочу сказать: «Я вырос в селе Гремячье Воронежской области. У нас был колхоз «Ленинский путь», в котором все колхозники твердо знали, что случись пожар на селе или в лесу – все немедленно без команды, мигом побегут на тушение пожара. Были и тракторы, и пожарные машины и даже водовозы, которые таскали лошади. А что теперь… Лопата и ранцевый опрыскиватель, которые у нас назвают «пшикалками» для опрыскивания колорадского жука, как я сказал об этом в первой передаче Андрея Малахова. И еще мне стыдно за нашу армию, которой я отдал свои лучшие годы – 35 лет службы. Сегодня Российская армия показала свою неспособность вести оперативную борьбу с пожарами, а что может быть и, не дай бог, в ракетно-ядерной войне, когда массовые пожары будут бушевать и в городах, и в селах.
Первое боевое крещение я получил на пожарах в Московской области, о чем я уже говорил. А с чем же пришла «сердюковская армия» помогать бороться с пожарами? Все видели по телевидению, как воины-десантники с Рязанщины пришли с лопатами и вениками. Это же позор! Где наши путепрокладчики на базе танков, быстроходные траншейные машины, ДЭТы (дизель-электрические тягачи с навесным оборудованием), бульдозеры, авторазливочные станции (АРСы).
Кстати, когда я однажды ехал с дачи в Москву, по Киевскому шоссе «пилили», а не мчались эти старенькие АРСы, которые без конца останавливались из-за поломок. А где же наши инженерные котлованные машины, которые с большой скоростью выбрасывают грунт, в том числе на горящий лес? А где же наши пиротехники и саперы, которые должны действовать на больших территориях, прокладывая по опушке леса накладные заряды на расстоянии до 200–300 м, которые после взрыва запускают встречный пал (огонь)?»
Господин министр обороны, откликнитесь!.. Глухо, как в таежном лесу или как в танке. Он с невероятной натуженностью занят продажей военных санаториев министерства обороны и другого имущества, расформированием военных санаториев в своем ведомстве. Буквально на днях я приехал в санаторно-курортный отдел 9-го диагностического центра МО РФ за путевками в военный санаторий города Кисловодска. Благо, что подал заявление два месяца назад. Смотрю и глазам не верю… Собрались десятки участников войны и ветеранов военной службы. Вдруг выходит начальник отдела и громогласно заявляет: «Отдел расформирован и записей больше на путевки не будет». Все в шоке. Кто хватается за валокордин, а кто и за нитроглицерин, а кто и за сердце. Те, кто приехал за путевками, и если их привезли, то получите…
Мне повезло. Я получил путевки и звоню в Кисловодский военный санаторий начальнику Алексею Львовичу Леончику, с которого в прошлом году, с молодого полковника, сняли погоны и оставили пока на один год работать в санатории.
Спрашиваю: «Алексей Львович, так мне приезжать на санаторно-курортное лечение? Или как?» – «Николай Дмитриевич, приезжайте в последний раз. Нас министр обороны продает «с молотка».
Дорогие друзья ветераны! Дорогие фронтовики! Да сколько же мы будем терпеть этого министра обороны, как его прозвали в армии «табуреткин». Призываю всех вас сплотиться вокруг Комитета ветеранов войны и военной службы и добиться у Верховного главнокомандующего встречи с ним и потребовать от него ответа, до каких пор продавец «мебели» будет глумиться над всеми нами: и ветеранами войны, и ветеранами военной службы. Не лучше ли ему вернуться к старой профессии?
