Время лесников

Когда первая паника по поводу пожаров и гари несколько поутихла (не потому что пожары потушены, а потому что к ним уже стали привыкать), возник излюбленный для русского человека вопрос: кто виноват и что делать, в частности что делать, чтобы в будущем ситуация не повторилась. Ведь торфяники в Подмосковье горят каждый год (в большей или меньшей степени), но на это, кажется, никто не обращает внимание.

В понедельник после заседания президиума правительства, посвященного пожарам, журналисты пытали этими двумя вопросами главу МЧС Сергея Шойгу. «Я не сторонник искать виноватых в такой ситуации, — несколько раздраженно ответил министр. — Те или иные природные аномалии — засуха, пожары, наводнения, извержения вулканов и пр. — случаются во всем мире и наносят гигантский урон». «В Калифорнии часто бывают пожары. Как-то за сутки там сгорело 1800 домов, а сил там было в четыре раза меньше, чем в одной нашей Нижегородской области», — не без гордости отметил Шойгу. Но по мере разговора он признал ряд недоработок, которые помешали более оперативно среагировать на ситуацию нынешним летом. Первое — это отсутствие в стране адекватной системы охраны лесов. «В смете МЧС денег на тушение лесных пожаров вообще нет. Мы, как правило, занимаемся охраной особо опасных объектов — газо— и нефтепроводов, ЛЭП, колоний строгого режима. Но при такой ситуации оставаться нам безучастными было недопустимо», — оправдался Шойгу. Он рассказал, что охраной лесов призвано заниматься Федеральное агентство лесного хозяйства. «Они получают субвенции и распределяют деньги между субъектами. В субъектах устраивают аукционы между компаниями, которые должны тушить лесные пожары», — сообщил Шойгу. Например, на тушение пожаров в Шатурском районе на год компания-победитель аукциона получает 300 тыс. рублей. Идут ли они по назначению, большой вопрос. «На будущее надо понять, — грозно сказал Шойгу, — что рынок должен быть рынком, а конкурс конкурсом. Сейчас вообще желающих участвовать в таких конкурсах нет». В советское время за леса отвечал Госкомитет, и такой распущенности не было.

Но пожары возникают не только в лесах. Часто их провоцируют дачники, разводящие костры у себя на участках. Нужно понять, кто отвечает за оставшиеся с советских времен многочисленные дачные поселки и кооперативы (всего 168 тыс.). Раньше они принадлежали предприятию, которое отвечало в том числе за их пожарную безопасность. Сегодня многих из этих предприятий вообще нет, дачные поселки бесхозные. Таким образом, виноватые оказались найдены.

На вопрос, что делать, министр отвечал более конкретно. Во-первых, необходимо создать центры быстрого реагирования на потенциально опасных территориях по всей стране, где в боевой готовности будет весь комплекс мер по борьбе с пожарами: люди, машины, авиация. Таких высокотехнологичных комплексов должно быть, по словам министра, 117.

Во-вторых, надо совершенствовать систему мониторинга — обнаруживать пожары в день их появления по космической системе наблюдения. «А то у нас 12 часов дают прибавку площади возгорания в 5–7 га», — отметил Шойгу. О том, что у нас пожары обнаруживаются недопустимо поздно, заявляли даже соседи-белорусы. Недавно первый замминистра лесного хозяйства Белоруссии Николай Крук похвастался, что у них такая ситуация с пожарами, как в России, в принципе невозможна, хотя торфяники тоже есть. Как отметил Крук, в России 80% лесных пожаров обнаруживается в первые сутки, но это очень медленно. Если бы так было в Белоруссии, то в стране сгорел бы весь лесной фонд, отметил Крук.

В-третьих, торфяники вообще должны быть затоплены. Решение по этому вопросу было принято еще в 2007 году, но его осуществлению помешал кризис. Тогда предполагалось, что на обводнение всех торфяников нужно 20–25 млрд рублей. Решили подождать.

И, наконец, в-четвертых, вслед за премьером Владимиром Путиным большие надежды Шойгу возложил на добровольцев. «На 1 тыс. человек за счет добровольцев в США пожарных в четыре раза больше, чем в России», — привел данные министр. Он, в частности, отметил, что никаких денежных премий для добровольцев там не предусмотрено, однако есть определенные, не обременительные для государства, социальные льготы — например, запрет на увольнение со своего предприятия.

Пока что борьба с пожарами легла полностью на плечи МЧС, которое не только увеличило число пожарных, техники и ввело круглосуточный режим работы, но и поработало головой — ввело свое ноу-хау заливки торфяников. В горящий торфяник опускается пожарный ствол (таких стволов, объяснил министр, к концу 9 августа должно быть 100). В воду, которая закачивается из ствола, подчеркнул министр, добавляются увлажнители и пенообразователи. Таким образом, пожар тушится не сверху, а на корню — на глубине 1,5 метра. Результаты, по словам Шойгу, — ежедневное двукратное сокращение площади пожаров.

Во Всемирном фонде дикой природы с Шойгу согласны: отвечающий за лесные пожары Рослесхоз работает неэффективно. В связи с этим эксперты считают необходимым реформирование современного Рослесхоза и создание Государственной лесной службы с двумя основными функциями: государственная лесная охрана и предотвращение пожаров и борьба с ними. «В борьбе с пожарами главное — это их предотвращение, а не трата миллиардов бюджетных рублей на материально-техническую часть, когда поезд уже ушел и пожары полыхают по всем лесам староосвоенных территорий», — говорит Евгений Шварц, доктор географических наук, директор по природоохранной политике WWF России.

Согласно Лесному кодексу, который вступил в силу 1 января 2007, «меры пожарной безопасности на лесных участках, предоставленных в аренду, осуществляются арендаторами этих лесных участков на основании проекта освоения лесов». В лесах, не переданных в аренду, за противопожарную работу отвечают органы власти субъектов РФ.

К числу мер, за которые отвечают арендаторы и региональные власти, относится противопожарное обустройство лесов, в том числе строительство противопожарных дорог, посадочных площадок для вертолетов, прокладка просек, содержание пожарной техники и запасов горюче-смазочных материалов. «Как правило, такая дорогостоящая деятельность — непосильное бремя для небольших и средних арендаторов, и противопожарное обустройство носит формальный характер», — отмечает Шварц.

До резкого сокращения финансирования в 1990−е годы и принятия нового Лесного кодекса борьба с пожарами была одной из основных задач государственной лесной охраны, напоминает эксперт. В каждом лесхозе лесники обходили свои участки леса, ведя профилактическую работу по предотвращению пожаров. Действовала система наблюдательных пунктов и вышек для выявления пожаров на ранних стадиях, когда их еще можно быстро потушить, был штат сотрудников, специально обученных тушить лесные пожары, со специальным оборудованием для пожаротушения и экипировкой.

Помимо реформирования Рослесхоза эксперты призывают правительство увеличить в десятки раз финансирование на предотвращение пожаров (в США ежегодно тратится на предотвращение лесных пожаров не менее 2–2,5 млрд долларов, а в России в 2010 году — 2,2 млрд рублей), обеспечивать противопожарные службы и Росгидромет актуальными данными космосъемки, а также заболотить места торфяников.

Что же касается добровольцев, то они могут сыграть не последнюю роль как в предотвращении, так и в тушении пожаров, но вопрос развития добровольческого движения, по словам заместителя руководителя оперативного штаба Всероссийского добровольного пожарного общества (ВДПО) Алексея Старшова, упирается в отсутствие единой законодательной базы. Юридически практически нереально привлечь добровольцев к тушению пожаров.

Так, в соответствии с законом «О пожарной безопасности» участие в добровольной пожарной охране является формой социально значимых работ. Другой закон — «Об общих принципах организации местного самоуправления» — относит к социально значимым работы, не требующие специальной профессиональной подготовки, выполняемые в свободное время безвозмездно не более чем раз в три месяца продолжительностью не более четырех часов подряд. А по закону «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» участники ликвидаций чрезвычайных ситуаций от общественных объединений должны иметь соответствующую подготовку, подтвержденную в аттестационном порядке.

То есть один закон говорит, что никакой подготовки для тушения пожара не нужно, а работать доброволец должен не более четырех часов в день, а другой закон требует обязательной подготовки.

«А если подгорят корни у дерева и оно рухнет на добровольца, кто будет нести за него ответственность? Поэтому многие и не хотят привлекать волонтеров — боятся ответственности. И вся надежда на подготовленный совместно с Общественной палатой новый законопроект о добровольцах, который сейчас находится на рассмотрении МЧС», — говорит Алексей Старшов.