23/05/2022
0Подобные статьи на этом сайте почти никто не читает и это много говорит об уровне нашего лесного сообщества. Но, в порядке эксперимента, я буду на день-два добовлять их в раздел “главное”, для тех 20 -30 наших читателей кто прочитает и возможно , подражая стилю и подходу, к примеру, Питера Калмуса, задумается о лесном хозяйстве Украины. Основной массе лесников Украины, как виду, хочу адресовать цитату, приведенную в названии статьи. М.П.
Исследователь данных НАСА объясняет, почему бездействие в связи с климатическим кризисом подтолкнуло его приковать себя к банку в Лос-Анджелесе и почему доверять «ответственным людям» так опасно
Питер Калмус: «Я отчаянно хочу перед смертью почувствовать, что будущее будет лучше». Фотография: Мишель Гроскопф
В прошлом месяце исследователь данных НАСА Питер Калмус приковал себя цепью к входной двери здания JP Morgan Chase в Лос-Анджелесе. Видео с короткой речью , которую он произнес о глобальном потеплении перед арестом (смотрите ниже М.П.), было несколько раз опубликовано в социальных сетях. В ролике срывающимся голосом он сказал публике: «Я здесь, потому что ученых не слушают… мы все потеряем, и мы не шутим». Он говорил с Observer от себя лично.
Что побудило вас к ненасильственному протесту?
Это растущее чувство того, что мне нужно сделать больше. У меня чувство отчаяния из-за огромной пропасти между тем, что говорит наука о том что общество должно делать, и тем, что как кажется, в реальности все движется в противоположном направлении. Мировые лидеры и люди не понимают, что мы находимся в чрезвычайной ситуации.
У меня возникает вопрос, если я каждый день занимаюсь наукой, и хочу защитить своих детей, будущее поколение, а также всй живое, то что ме делать? 16 лет жизни я пытался найти ответ на этот вопрос и гражданское неповиновение показалось мне хорошей попыткой. Мне стыдно говорить, что это заняло у меня так много времени.
Считаете ли вы, что больше ученых должны говорить напрямую с общественностью о том, что они чувствуют?
О, абсолютно. Потому что мы не просто мозги в бочке, мы люди. Причина, по которой океанологи, экологи и климатологи изучают живые системы, заключается в том, что они глубоко любят их и заботятся о них. Равномерно, по всем направлениям, они все наблюдают эти массовые спады…Они видят, как системы, сообщества и виды, которым они посвятили жизнь, умирают у них на глазах. Я знаю, что они испытывают при этом сильные эмоции.
Гражданское неповиновение оказалось гораздо более эффективным средством выражения срочности, чем что-либо другое, что я пробовал.
На прошлой неделе Метеорологическое бюро Великобритании заявило, что существует 50-процентная вероятность того, что в течение одного из следующих пяти лет потепление на 1,5 градуса по Цельсию будет превышено. Было установлено, что авиационная промышленность выполнила только одну из 50 климатических задач. А исследовательский отчет Guardian показал, что компании, работающие на ископаемом топливе, планируют масштабные проекты по созданию «угольной бомбы», которые приведут к климатической катастрофе. Это довольно стандартная неделя в цикле новостей о глобальном потеплении…
Это впечатление только усиливается с годами. И по мере того, как мы двигаемся прежним курсом оно будет только усиливаться. Вот почему я так отчаянно хочу покончить с индустрией ископаемого топлива как можно быстрее. Прекращение производства ископаемого топлива — это главное, что нам нужно сделать, чтобы снизить давление на систему Земля и, по крайней мере, начать стабилизироваться там, где мы находимся. Только после этого можно ожидать, что нарастание плохих новости, также начнет стабилизироваться. Сообщения ученых показывают где мы находимся сейчас: в о бычную неделю весны 2022 года. Но… Каким будет 2024 год? Каким будет 2025 год?
Средняя температура на планете продолжает расти с каждой тонной ископаемого топлива, которое мы сжигаем. В какой-то момент она превзойдет все намеченные вехи. Ни для кого не секрет, что индустрия ископаемого топлива планирует получить как можно больше прибыли от его добычи и продажи, независимо от того, что произойдет с планетой, с нами и с будущими поколениями. Я не думаю, что мы должны говорить только о будущих поколениях, потому что люди умирают прямо сейчас, по всему миру. Это будет происходить чаще по мере того, как мы приближаемся к смертельным для человека порогам тепла. Скоро в некоторых регионах Земли люди просто не смогут существовать, так как их тело будет не способно адаптироваться к новым условиям. То что , невзирая на происходящее, промышленники стремятся любой ценой получить краткосрочную прибыль выглядит поистине дьявольски.
Являются ли соглашения и обещания, принятые на собраниях COP , достаточными или эффективными? На прошлой неделе The Guardian опубликовала статью, показывающую, как мало обещаний было выполнено…
Уважаемый климатолог Майкл Манн сразу после Cop26 написал статью, в которой провозгласил победу. Он сказал, что Cop26 не был провалом. На следующий день я написал статью о том, что это был абсолютный провал, и что очень опасно не признать его провалом, потому что это, опять же, снижает срочность решения проблемы. Если считать не провалом то, что произошло на Cop26, то у публики может возникнуть ощущение того, что «ответственные люди» делают то, что должны делать. Однако это абсолютно не так. Они не делают того, что обязаны делать.
Индустрия ископаемого топлива глубоко проникла в политику и даже в сам COP процесс. Она сделает все, что в её силах, чтобы затормозить работу и отсрочить действия. Мировые лидеры должны противостоять этому и сказать: «Планета, пригодная для жизни, важнее вашей прибыли. Мы не позволим продолжаться процессу проволочек». Что меня беспокоит, так это то, что в этот критический год между Cop26 и Cop27 каждый сигнал, который мы получаем от мировых лидеров, заключается в том, что использование ископаемого топлива будет продолжать расширяться.
Президент Байден умоляет ОПЕК расширить добычу. Он открывает новые территории для бурения в Мексиканском заливе и на государственных землях США. Прямо сейчас я наблюдаю как мировые лидеры, включая Байдена, используют свои высокие трибуны и своё положения для запугивания населения энергетическим кризисом и призывов к расширению использования ископаемого топлива. При этом они полностью перестали говорить о принятии мер по борьбе с изменением климата.
Воздействие украинской войны на цены энергоносителей создало прекрасную возможность для масштабных инвестиций в возобновляемые источники энергии и поэтапный отказ от ископаемого топлива. Но политический класс так не считает… Мировые лидеры упускают историческую возможность сделать переход на возобновляемые источники энергии. Вместо этого они используют ситуацию как возможность расширить индустрию ископаемого топлива. Руководители компаний, занимающихся его добычий, радостно потирают руки по поводу происходящего прямо сейчас вторжения Путина в Украину. Они не могут поверить своему счастью.
Можете ли вы объяснить ту мертвую хватку, с которую индустрия ископаемого топлива удерживает под своим влиянием американскую политическую систему?
Бывает так, что люди смотрят на лесные пожары на западном побережье, или на то как тонет Флорида и это не имеет для них большого смысла…Подобное проявление душевного равновесия характерно для политиков привыкших работать в условиях развитой коррупции.
Энергетические магнаты знают, выборные кампании каких политиков следует поддерживать для получения максимальной отдачи от своих инвестиций. Для них это крошечные инвестиции. Каким-то образом им удалось захватить средства массовой информации. На их стороне, безусловно, сеть Fox News, но почему-то даже неконсервативная пресса не освещет эту тему должным образом и не пишет о том, что для планеты, где мы живем, сложилась чрезвычайная ситуация. Позиция СМИ не дает общественности понимания важности и срочности решения энергетической проблемы. Таким образом, политики, которые получают пожертвования на свои предвыборные кампании от индустрии ископаемого топлива, не привлекаются к ответственности.
Вопрос ещё глубже, не так ли? Право водить машину где угодно и когда угодно является частью американской мечты, и любой политик, оспаривающий это, получает массовый отпор. Цена газа или бензина является эмоциональным вопросом.
Три четверти глобального отопления вызвано сжиганием ископаемого топлива. Все остальное, о чем мы говорим — посадка деревьев, улавливание и компенсация выбросов углерода — это просто перестановка шезлонгов.
Что мы должны сделать, чтобы не столкнуться с айсбергом, так это покончить с индустрией ископаемого топлива как можно быстрее. Проблема с отсутствием защиты интересов рабочего класса, когда мы совершаем этот переход, заключается в том, что они фактически восстанут против любой климатической политики, которая сделает их жизнь невыносимой из-за высоких затрат на энергию. Мы видели, как это произошло несколько лет назад с желтыми жилетами во Франции.
Единственный способ привлечь рабочий класс — это эффективно субсидировать переход от ископаемого сверхбогатыми членами общества, а это означает, что перераспределение богатства действительно необходимо.
Вы говорите о систематических изменениях, ведущих к новой экономической системе. Когда люди слушают это, они слышат, «нам предлагают замедление роста» и считают, что это повлияет на их уровень жизни.
Люди должны понять, что все сокращение роста на самом деле является переключением цели экономической системы. Нам нужно изменить цель системы с накопления капитала на процветание всех людей, не только людей на глобальном севере, а также людей на глобальном юге, и процветание всего живого на этой планете, потому что наша экономическая система встроен в биосферу. Если мы разрушим биосферу, мы потеряем все, и у нас больше не будет экономической системы. Вот почему нам крайне необходимо изменить цель системы на процветание всех и всего живого на планете.
Но многим людям нравится водить машину, летать и есть говядину. Они чувствуют, что климатическое движение хочет отобрать то, что им нравится…
Так и есть, но…В жизни бывают разные удовольствия, не так ли? Например, глубокое участие в жизни своего сообщества или ощущение, что вы участвуете в чем-то глубоко значимом, например, в том, что человечество идет по лучшему пути, а будущее становится лучше для ваших детей.
Я бы сказал, что, судя по моему опыту, такие удовольствия на самом деле более устойчивы. Они глубоко удовлетворяют. Они менее поверхностны. Но да, я знаю, что это трудно продать. Почти всегда требуется духовная практика, чтобы избавиться от пристрастий современной жизни, которые очень заманчивы.
Это было причиной того, что я написал свою книгу [о сокращении своего углеродного следа на 90%]. Я хотел донести мысль о том, что вносить такие изменения на самом деле очень приятно. Я не знал, найдет ли она отклик у людей или нет. Оказалось, что эта мычль нашла отклик у гораздо меньшей части людей, чем я ожидал.
Есть ли кто-нибудь в американской политике, на кого вы обращаете внимание, или поколение молодых представителей, которые могли бы сформулировать и продать такое видение?
Не совсем, точнее нет и , это довольно мрачно. Берни Сандерс, а он не молод, был ближе всех, из тех кого я когда-либо видел, к тому, чтобы сформулировать это видение. Он ясно понимал, что мы рискуем потерять все и говорил что-то вроде: «Я знаю, что мой климатический план стоит дорого, но какаяемц есть альтернатива?»
Мы должны сделать все возможное, чтобы спасти эту планету. Потому что, если мы разрушим системы её жизнеобеспечения, то мы фактически потеряем все. Мы спускаемся по очень опасному склону и не знаем точно как далеко он уведет нас, прежде чем мы потеряем Х, или до того, как мы потеряем Y, или пока вся система поддерживающая нашу жизнь на планете не рухнет. Однако мы мы знаем, что чем дальше мы скользим вниз, тем больше вероятность наступления коллапса. Берни Сандерс понял это. Однако я никогда не видел чего-либо из того, что сказал или сделал Джо Байден, что могло бы убедить меня в том, что он тоже понимает это. Я не думаю, что он понимает, в какой серьезной опасности мы все находимся.
Почему бы тебе не баллотироваться, Питер?
Тогда мне пришлось бы перестать быть ученым. Был новый опрос, в котором только 42% американцев считали изменение климата «очень серьезной проблемой» — меньше половины американцев. Это огромная проблема для предвыборной политики.
42% — это почти наполовину полный стакан. Еще несколько процентов, и ты в деле.
Я считаю, что любые из избранных лидеров, которые сделают борьбу с изменением климата своим главным приоритетом и остановят деградацию Земли, останутся в истории как одни из самых дальновидных лидеров всех времен. Ничто не могло быть для меня более ясным, чем это.
Я действительно думаю, что есть способ продать такие вещи, которые я говорю американцам. Потому что рабочие места, которые будут созданы, — это огромные экономические возможности.
Нам нужно построить невероятное количество вещей, по крайней мере, на начальном этапе. Мы должны построить альтернативную инфраструктуру, чтобы мы могли кормить, одевать и перемещать самих себя без ископаемого топлива.
Вы чувствуете, что ваше собственное психическое здоровье страдает из-за того, что вы так свободно разбираетесь в данных и политике глобального потепления?
Я постоянно борюсь с океаном беспокойства о климате в моем мозгу. Когда этот океан поднимется до достаточно высокого уровня, я больше не смогу нормально функционировать. Я испытываю стресс. Мне не очень весело находиться рядом. Моя способность писать сильно ухудшается. Самая сильная практика, которая мне нужна, чтобы держать океан беспокойства в узде, — это медитативная практика, называемая Випассана (течение бирманского буддизма распространенное в США – движение медитации прозрения.).
Выполнение этой практики занимает два часа в день. Раз в год требуется 10-дневное спокойное уединение , чтобы набраться сил. Если я это делаю, то я не беспокоюсь о климате. Я полностью осознаю чрезвычайную ситуацию, но это открывает мою способность делать все, что в моих силах, работать изо всех сил, чтобы бить тревогу. Раньше я отдыхал в Высокой Сьерре, чтобы перезарядиться на природе, но это больше не работает. Прошлым летом мы совершили пятидневный поход туда с моим младшим сыном и моим партнером, втроем. На меня этот поход оставил угнетающее впечатление, потому что в течении двух лет, прошедших после того, как я проходил этим маршрутом по тропе Джона Мьюира, смертность деревьев была просто возмутительной. Вдоль дороги было очень много мертвых деревьев. Ручьи и пруды, которые когда-то текли в это время года, два года назад, высохли из-за засухи. Я не могу сейчас туда ехать. Просто это слишком больно для меня. Когда я нахожусь в горах, я постоянно чувствую климатическую скорбь. К сожалению, это больше не способ справиться с моей тревогой по поводу климата.
Вы понимаете, почему некоторые молодые люди решают не заводить детей из-за климатического кризиса?
Если бы я был на их месте, я бы тоже предпочел не иметь детей. Трудно это произносить. Так душераздирающе ощущать, что будущее становится все хуже, и что оно будет еще хуже для ваших детей. Сейчас мне кажется, что все ухудшается очень быстро. Одна вещь, которую я отчаянно хочу перед смертью, — это почувствовать, что будущее будет лучше.
Почувствовать что мы изменили траектория своего движения и начали менять систему в сторону процветания для всех; что мы вышли из этого безумия миллиардеров, ископаемого топлива, и денег в политике. Это то, что я хочу чувствовать. Я буду чувствовать горе из-за потери тропических лесов Амазонки и большей части мировых коралловых рифов, но, вместе с этим с этим горем, я жажду чувства солидарности. Я жажду снова ощутить веру в человечество, потому что сейчас я уже не так в нем уверен. Есть потрясающие люди, но кажется, что мы как вид живем на автопилоте и принимаем неправильные решения. Я очень хочу почувствовать, что мы делаем вещи лучше.
