ПОБЕДИМ ЛИ «НЕПОБЕДИМЫЙ»?

Борьба с борщевиком Сосновского, который в некоторых районах Беларуси стал настоящим бедствием, идет с переменным успехом. Но чаще всего избавиться от него удается лишь на какое-то время, а через несколько лет, а то и месяцев, словно зубы сказочного дракона, это растение вновь прорастает и переходит в наступление. Иногда кажется, что победить его невозможно. 

Но вот недавно во время командировки на Браславщину директор Нацпарка «Браславские озера» Михаил Чичко сказал, что в сотрудничестве с учеными НАН Беларуси в борьбе с этим инвазивным видом получен неплохой результат. И хоть говорить о полной победе пока рано, тем не менее захотелось поговорить на эту тему с главным научным сотрудником лаборатории роста и развития растений Института экспериментальной ботаники НАН Беларуси доктором биологических наук Валерием Прохоровым, по рекомендациям которого и ведется борьба с борщевиком в нацпарке. 

Борщевиком и иными инвазивными видами Валерий Николаевич занимается более 10 лет. И, по его словам, в нацпарке действительно получены «неожиданно хорошие результаты». Впрочем, такие ли они неожиданные? 

— Проблема в чем? — говорит ученый. — До сих пор для борьбы с борщевиком Сосновского в основном применяли глифосатсодержащие препараты сплошного действия типа «Раундапа», «Торнадо» и т. д. Они действуют в течение 2—3 месяцев, затем аккумулируются почвой, связываются — и их действие прекращается. А семена, которые остались в почве, прорастают. Кроме того, не будет преувеличением сказать, что эти препараты вместе с борщевиком фактически всё выжигают, любую растительность. 

У нас применяются также препараты типа «Террсана», который до этого применялся на железной дороге для уничтожения растительности на путях. Эти препараты не только всё выжигают, но и обладают пролонгированным до полутора лет действием, а некоторые и до двух лет. Там вообще после них ничего не растет. Да, борщевик мы таким образом вроде как убиваем и остается выжженная земля. Но даже там через 1,5—2 года, когда прекращается действие этих препаратов, начинают прорастать семена борщевика, которые остались в земле. Им уже ничего не мешает, поскольку конкуренты уничтожены. И плюс к этому, поскольку вся растительность уничтожена, на склонах развивается водная и ветровая эрозия. Естественно, что такой путь борьбы нас не может удовлетворить. Но это самый простой вариант показать свою эффективность для всевозможных фирмочек-однодневок, которые не отвечают за последствия. Вот они этим «Террсаном» и травили всё там, где только могли… 

В своих исследованиях мы обратили внимание на препарат «Магнум» из группы сульфанилмочевин. Чем он хорош? Этот препарат также обладает пролонгированным действием, как и « Террсан», но он уничтожает только двудольные, а все злаки остаются. Когда мы обрабатываем «Магнумом» борщевик Сосновского, то уничтожаем взрослые растения. А оставшиеся в земле семена года полтора не всходят. За это время злаки создают ковер и затрудняют их прорастание. Однако с семенами борщевика Сосновского трудно бороться. Судите сами: допустим, они созрели и опали на землю. В следующем году их всхожесть будет 98 %, через два года — 66, через три — 33, а через четыре — 0,5—1 %. И эти 0,5—1 % кому-то могут показаться мелочью. Но! Во-первых, они сохраняют всхожесть более 10 лет. А во-вторых, учитывая, что там, где была большая популяция борщевика, там накапливается до 2000 семян на 1 квадратном метре. Даже 1 %, а это 20 растений, на такой площади — это очень много. Вот и получается, что вроде его уже и нет давно, а через 10 лет он вновь напомнил о себе… 

Беда в том, что деньги на борьбу с борщевиком Сосновского выделялись с опозданием, когда растение уже полностью сформировалось и даже отцвело. И в результате для того чтобы его уничтожить, применялись большие дозы гербицидов, которые официально разрешены в Реестре, например, «Магнума» — от 40 до 300 г на 1 га. Наши исследования показали, что их можно многократно снизить, если проводить обработки либо весной в фазе розетки, когда только начинают активно расти, либо через 2—3 недели после скашивания, когда начинается рост новых листьев. И после этого обрабатывать эти молодые растущие листья. Даже если вы не скосили, можно обработать ручным опрыскивателем, но не всю поверхность, а именно точки роста. Тогда погибает корень в земле и само растение. Но в этом случае доза уменьшается до 5—10 г, то есть в 30—60 раз ниже разрешенной. Если засоренность очень сильная и мы знаем, что много семян попало в почву, то можем увеличить дозу до 20—30 г, чтобы затормозить их рост. 

Какой вывод из этого следует? Если вы расходуете 5—10 г «Магнума» на 1 га, то у вас затраты на препарат для такой площади составят всего 5—6 рублей. А дальше всё зависит от того, насколько эффективно работает сама организация. 

Здесь хочу отметить еще один важный момент. Во многих организациях и личных подворьях граждан газоны страдают от засилья одуванчика. В некоторых районах столицы «Зеленстрой» боролся с ним в соответствии с нашими рекомендациями. Один гектар обрабатывали 7,5 г «Магнума». Затраты — чуть больше 5 рублей, а раньше, применяя другие препараты, цена достигала 100 долларов. И причем «Магнум» показал практически стопроцентную эффективность. Дошло до того, что после таких обработок не то что через 1,5—2 года, а даже через 4 года там практически нет одуванчиков. Кроме того, в первый год после применения «Магнума» анализ показывает существенное повышение содержания хлорофилла в листьях злаков, и газоны приобретают насыщенный изумрудный цвет. 

Дальше. «Магнум» обладает некоторым ингибирующим эффектом, то есть он притормаживает рост злаков. После этого газоны растут не так быстро, значит, их можно косить реже. А это тоже существенная экономия. В результате мы формируем хорошо раскустившуюся подушку без сорняков, да еще красивого цвета. Ведь одновременно с одуванчиком мы убираем с газона все сорняки. Вот эффект! Я выступал с результатами своих исследований в России на ВДНХ, на форуме регионов в Житомире. Теперь применять «Магнум» для этих целей начинают по всей России — в Москве, Санкт-Петербурге, а также в Украине. 

Что касается основных регионов засоренности борщевиком, то речь идет прежде всего о Минской и Витебской областях. Что касается Минска, то здесь однозначно борщевик мы скоро не найдем. А вот в Витебской области, если не наладить четкий контроль, то в некоторых районах начинается рост занятых им площадей. Там ситуация такая: где-то уменьшается, где-то небольшой всплеск, а где-то пока стабилизировалась. Конечно, работа была проведена огромная, поэтому хоть в целом площади под борщевиком сокращаются, но количество популяций может и возрастать. То есть куда-то завезли эти семена, куда-то их просто ветром занесло. И эти очаги надо уничтожать. 

Что касается распространения борщевика. Вот грибники ходят, на подошву обуви что-то приклеилось, на протектор машины. И где они отвалятся, неизвестно. Поэтому я бы рекомендовал установить такой подход хотя бы в нацпарках: если есть большие популяции борщевика и вы его не можете сейчас уничтожить, то хотя бы поставьте плакат, что ближе 5 метров к нему нельзя подходить. Не потому, что можно получить ожог, а чтобы эти семена не разносить по всей Беларуси. 

Кстати, если кто-то думает, что борщевик — это проблема только бывших советских республик, то должен сказать, что это далеко не так. В Европу, например, впервые борщевик попал еще в XIX веке. Тогда его высаживали в ботанических садах Парижа, Берлина, Лондона как суперэкзотическое растение с Кавказа, который является родиной большинства его видов. Дело в том, что XVIII—XIX века — это эпоха географических и ботанических экспедиций. То есть по всему миру собирали какие-то семена, растения и пытались их выращивать у себя. Так получилось и с борщевиком. Он экспонировался как экзотическое растение, посмотреть на которое собиралось много любопытствующих. При этом, если у нас распространен борщевик Сосновского, то на Западе — борщевик Мантегацци. Это два наиболее распространенных их вида. 

»Максимальная, официально зарегистрированная продуктивность одного растения — 104 тыс. семян… Люди приезжали посмотреть на этих гигантов, и каждый пытался увезти хотя бы одно семя. Вот и развезли по всей Европе. А дальше начались проблемы. Первый случай массового ожога людей кумарином, который содержит борщевик, был официально зафиксирован в 1852 году в Бельгии. Тогда пострадала артель косцов на границе с Люксембургом и была госпитализирована с ожогами. После этого волна интереса к нему прошла. « 

Очередной, более сильный этап отмечен в начале 1900-х годов, который связан с новыми географическими экспедициями. Опять в Европу стали отовсюду привозить семена. Растения начали изучать не только как декоративные, но искали возможность использования их кормовых достоинств. Первыми здесь были американцы. И в самом деле — чем не кормовая культура? Наш борщевик Сосновского вырастает до 3,5, отдельные экземпляры до 4 метров. Что касается борщевика Мантегацци, который распространен на Западе, то он вырастает до 7 метров. Словом, биомасса огромная. Не зря же некоторые виды борщевика внесены в Книгу рекордов Гиннесса как самые высокие травы. 

В 1928 году в США началась Великая депрессия, затем возникли проблемы с продовольствием. Вот тогда вновь вспомнили о борщевике и начали его возделывать для получения кормовой массы. В Советском Союзе после Великой Отечественной войны царила разруха, очень остро стояла продовольственная проблема. Начали искать, как накормить народ. Вспомнили опыт американцев, о результатах которого толком не знали. В общем, отобрали на Кавказе все известные виды борщевика и начали их испытывать по всей территории СССР и стран Восточной Европы. У нас в Ботаническом саду была коллекция около 20 видов. И получилось, что в наших условиях наиболее перспективным посчитали не борщевик Мантегацци, а Сосновского. А что было дальше, все знают, его начали выращивать пов семестно. Петр Вавилов был его активным сторонником и считал, что это растение решит мировую проблему с кормами. Почему? Потому что борщевик Сосновского дает до 2000 ц биомассы с 1 га, в то время как кормовая люцерна — только 600 ц/га. Кроме того, эта биомасса очень богата сахарами. По содержанию сахара его корнеплод почти не уступает сахарной свекле. И белка в борщевике Сосновского не намного меньше, чем у бобовых культур. Там кладезь витаминов. Даже название Heracléum Sosnówskyi можно перевести как непобедимый. Борщевик содержит набор фурокумаринов, которые ему просто необходимы для метаболизма. Считали, что генетика решит все проблемы, но когда попытались вывезти формы, которые не содержат фурокумарины, то оказалось, что такие растения абсолютно нежизнеспособны и не дают семян. 

Но тогда, во второй половине 50-х — начале 60-х, все думали, что с фурокумаринами мы быстро справимся, и начали этот борщевик активно распространять. Едва ли не в каждом районе была станция, ответственная за это. Однако безопасных сортов и технологий так и не было создано. Как-то мне попалась памятка 1959 года для механизатора на 15 страницах. Там на одной странице рассказывалось о пользе борщевика, а на 14-ти — о том, как себя обезопасить при работе с ним. 

Сейчас многие в России пробуют официально подступиться к решению этой проблемы, чтобы его использовать в кормовых и других целях. Но пока он — беда, и там можно встретить огромные площади, занятые борщевиком Сосновского. Поэтому частично он используется для приготовления кремов от загара. Вновь возобновились попытки решить проблему фурокумарина, на что выделяются немалые деньги. 

Еще одно направление, которое теперь разрабатывается в России, — использовать борщевик в качестве источника целлюлозы. А в Перми даже собираются запустить картонную фабрику, которая в качестве сырья будет применять борщевик. 

Словом, интерес к растению в мире по-прежнему не ослабевает. Причем как у ученых, так и у практиков. И кто знает, может, уже в ближайшее время новые открытия, новые технологии позволят использовать это растение с пользой для общества.