Статьи из Степного бюллетеня

Свежий выпуск  журнала Степной Бюллетень №32 лето 2011 содержит две публикации, посвященные проблемам украинских степей. Это статья  Алексея Василюк,  о создании степного кадастра и мои записки "Об итогах и перспективах степного лесоразведения", которые редакция журнала увидела на нашем сайте и сочла достойными публикации, за что большое спасибо всем причастным к этому.  Привожу тексты этих работ (без таблиц) и ссылки для скачивания.

Хочу заметить, что все свои/наши/ работы по проблемам лесоразведения я передавал руководителям отрасли трех последних составов.  Не получая реакции в течении месяца (её как не было, так и нет) я размещал их на сайте Украинский лесовод. Их прочли тысячи людей, но отреагировали единицы. Среди них не было ни Н.М.Ведмидя, ни В.П. Ткача, которые отвечают за планирование и научное сопровождение отраслевых работ по лесоразведению последние 10 лет, хотя не состоятельность именно их решений и рекомендаций я пытаюсь доказать. 

Впрочем, на уровне Гослесагентства некоторые подвижки к лучшему  всё-таки есть. Согласно информации управления науки  уже  "узагальнена зібрана наприкінці 2010 року повидільна інформація щодо робіт із створення нових лісів, штучному та природному лісовідновленню та знелісенню за період з 1990 по 2010 роки." Я хронически слабо верю официальной лесной науке, но если эта информация правдива, было бы очень интересно узнать, как собирались полученные данные, учитывалось ли лесоразведение за пределами земель предприятий, каков баланс создания новых лесов в степных областях по официальной версии Гослесагентства, в каком формате собрана база данных и кто является её держателем? Кроме того, наука заявила  о получении промежуточных результатов по бюджетной теме "Уточнение нормативов защитной лесистости по природным зонам". Интересно, чем вызвана постановка такой темы, какие результаты уже получены, а какие планируется получить?

Пользуясь поводом, хочу ещё раз попытаться привлечь внимание руководства, прежде всего Ярослава Ивановича Макарчука, на которого возлагаю большие надежды,  к проблеме учета создания "новых лесов". В настоящее время к таковым Гослесагентство относит культуры,  созданные на  вырубках  сгоревшего леса  и на месте списанных культур. Очевидно, что это противоречит как основам лесного дела, так и действующим правилам лесовосстановления. По сути, лесоводов толкают на  приписки, а мне  не хотелось бы, чтобы за них отвечали абсолютно без винные люди, как на предприятиях, так и в ОУЛМГ, и Гослесагентстве. С этой практикой надо заканчивать и чем скорее, тем лучше. Кроме того, необходимо срочно провести инвентаризацию "новых лесов" созданных с 2002 по 2011 год за границами лесных предприятий, чтобы ясно представлять эффективность использования бюджетных средств выделяемых на лесоразведение и фактическую площадь новых лесов, созданных при выполнении программы "Леса Украины". 

М.Попков

Первые шаги к созданию «cтепного кадастра» Украины

А. Василюк (НЭЦ Украины, Киев)

К большому сожалению, в нынешних законодательных условиях постсоветских стран степные экосистемы невозможно рассматривать как правовое понятие, поскольку они не выделены в отдельную категорию земель, в отличие от лесов или сельскохозяйственных угодий. Степной биом остается «разделенным» между разными категориями земель (неудобья, лесные и сельскохозяйственные угодья и др.). По состоянию на 2009 г. для территории Украины отсутствовали какие-либо данные о площади и конфигурации имеющихся участков степных экосистем. В таких условиях участниками общественной кампании «Сохраним украинские степи!» было решено самим начать работу по учету степных территорий на общественных началах. Программа получила название «Степной кадастр» (подробнее – см. СБ №27, 2009 и №29, 2010).

Создание «Степного кадастра» оказалось более сложной задачей, чем мы предполагали первоначально. Уже на подготовительном этапе мы столкнулись с рядом проблем. Первой из них было различие мнений по поводу того, что же считать степью. Оказалось, что однозначно ответить на этот вопрос мы не можем. Понятно, что в Украине практически не осталось ненарушенных степей в их первоначальном виде – на обширных плакорных участках, населенных стадами диких копытных. Реально существуют степные балки, склоны, степные сообщества в разных стадиях формирования на заброшенных полях и пастбищах; есть выходы песчаников, известняков и мела, занятые петрофитно-степной растительностью. Особое место занимают песчаные арены, с отнесением которых к степным участкам не согласны многие специалисты.

Как оценить, важен ли выделенный по космическому снимку потенциально степной участок для сохранения степного биома? Отправной точкой мы выбрали предположение, что об этом можно судить по факту присутствия редких степных видов. Если такие виды зафиксированы на участке, он считается важным. Тогда задачей является накопление информации о пунктах находок редких видов. Это тоже непростая задача, поскольку в литературе необходимые данные представлены совершенно недостаточно. Дело не только в раздробленности и неполноте данных, проблемой является отсутствие традиции детальной фиксации мест находок тех или иных видов. Возможно, это исторически объясняется тем, что в СССР отсутствовал свободный доступ к подробным картам, координатам и космосъемке (и во многих постсоветских странах он остается затрудненным), а также сложившимся стандартом научных публикаций, требующим анализа и обобщений, но не публикации первичных данных (куда относится и информация о конкретных находках видов).

Отсутствие в публикации точных координат или указания на конкретный участок не дает возможности использовать ее как источник данных для переноса на карту. Простой пример: как отразить на карте местонахождение, указанное в литературе как «окрестности села такого-то», если это село находится на Донецком кряже и окружено десятками квадратных километров более или менее степных территорий? Пусть даже литературный источник конкретизирует место как «балка в окрестностях села», но где поставить конкретную точку, если вокруг этого села расположено 5–10 отдельных балок? Таким образом, большинство литературных источников оказываются бесполезными. Что же говорить о публикациях, где распространение видов описывается с точностью до административного района или физико-географического региона (например, «Среднее Приднепровье» или «Северное Приазовье»).

Впрочем, все это сказано не в упрек авторам таких статей. Они ведь и не обязаны служить источником детальной информации о точках находок редких видов. Само по себе нанесение на карту этих точек не является научной задачей, хотя, будучи создана, база данных по точкам находок может стать ценным источником для научных изысканий и всевозможных аналитических исследований.

На первом этапе создания «кадастра» мы решили не классифицировать территории, учитывая, что даже сама принадлежность их к «степям» часто не очевидна. Хотелось бы создать полную карту участков, занятых степными растительными сообществами, но сделать это невозможно, пока для всей территории Украины не проведена инвентаризация растительных сообществ. Даже собрав воедино все имеющиеся в литературе данные, не удастся составить полную картину состояния и состава всех участков степных экосистем в Украине. Максимум, что можно сделать – оценить состояние изученности степного биоразнообразия и выявить на полученной карте конфигурацию «белых пятен». Фактически мы узнаем только места распространения какого-то количества видов и формаций. Однако нас неизбежно ждет разочарование, если мы будем двигаться от конкретного контура на карте. Что мы можем сказать о произвольной точке в пределах степной или лесостепной зоны, о безымянном зеленом клочке на космическом снимке? Кто и когда изучал этот участок? Специалисты по каким группам здесь работали? В каких публикациях представлены результаты их исследований? Вряд ли мы сможем это выяснить. Не имея единой базы данных по всем находкам, мы не только не можем оперативно найти сведения об отдельных участках, но и даже узнать, существуют ли такие сведения вообще. Достаточно полная информация есть только для природных заповедников, но их меньше, чем пальцев на руках, и в совокупности они составляют ничтожно малую часть всего множества участков, которые потенциально можно классифицировать как степные.

Начав подготовку «Степного кадастра», мы взяли за основу космические снимки, доступные в Интернете через свободно распространяемую программу Google Earth, для работы с которой не нужны специальные технические и материальные средства.

Первым этапом стало нанесение на карту очертаний участков, которые по некоторым основаниям можно было предположительно считать степью. Как сказано выше, за основной критерий мы приняли наличие на участке степных видов, занесенных в Красную книгу или другие охранные списки. Методически решение было следующим: на основе литературных и иных данных на карту с максимально возможной точностью ставили точку встречи вида и обводили вокруг нее очертания визуально однородного участка, который предположительно является степным. Лишь малая часть данных, взятых из литературных источников, имеет точную привязку на уровне отдельных точек (точные указания в тексте источника либо географические координаты, полученные из картографических материалов). Точно привязаны также наши собственные данные. Для большинства же опубликованных встреч видов точной географической привязки нет. Указание на находку в окрестностях такого-то села интерпретировалось так, что точка ставится произвольно в пределах предположительно степного участка на таком расстоянии, чтобы находиться ближе к данному селу, чем к любому соседнему. Проверить сведения или уточнить локализацию точки без выезда на место в большинстве случаев не было возможно, поэтому мы очерчивали максимально широкий контур, чтобы с большей вероятностью охватить территорию, важную для сохранения данного локалитета.

В правильности отбора участка убеждались по мере попадания в пределы первоначально обрисованного контура новых точек, полученных из разных источников. Но даже единичное указание на нахождение в пределах контура какого-либо исчезающего степного вида рассматривали как достаточное подтверждение правильности выбора. Если участок выбирался достаточно протяженным (например, на Донецком кряже), по мере увеличения количества учтенных точек он нередко оказывался единым контуром для окрестностей нескольких сел. Неясности оставались в случае наличия нескольких отдельных участков, куда равновероятно могла бы быть помещена точка, указанная в источнике (несколько отдельных балок в окрестностях одного села и т.п.).

Все обобщенные нами сведения об обнаружении местонахождений редких видов можно разделить на несколько групп по их точности:

(1) вполне точные данные – собственные и собранные другими авторами данные, привязанные на местности с помощью GPS-навигатора или отмеченные точкой на космоснимках;

(2) описательные указания (типа стандартной формулы «столько-то км в таком-то направлении от такого-то населенного пункта») – эти сведения только приблизительны и позволяют лишь примерно локализовать точку в условном центре подходящего по местоположению участка;

(3) данные, взятые из картографических материалов других авторов без их текстовой дешифровки.

В базу данных нами включены все виды, известные как обитатели степных биотопов, которые фигурируют в охранных списках любого уровня – от международного до областного.

Планируется, что данные о выделенных территориях будут в будущем дополняться новыми сведениями, актуализируя и уточняя информацию об отдельных уже выявленных участках, а также стимулируя исследования малоизученных территорий.

Выявление участков по снимкам проводится нами вручную. Автоматизировать его не представляется возможным, поскольку степи чрезвычайно гетерогенны и включены в пестрые, мелко фрагментированные ландшафты. Степные сообщества выглядят по-разному в зависимости от сезона года, различаются скошенные и нескошенные участки, степи на склонах разной экспозиции и с разным составом растительности, частично облесенные и на месте деградированных лесов, различные стадии восстановления после выжигания.

В своей работе мы ориентировались только на космические снимки, не вдаваясь в административное деление, особенности землепользования и целевое назначение земель.

Стоит признаться, что в своей работе мы сознательно расширенно понимали степные участки, включая в базу данных и те территории, где в прошлом были созданы искусственные лесные насаждения, которые сейчас исчезли под влиянием неблагоприятных для них условий. На таких участках успешно восстанавливаются степные экосистемы, хотя скорее всего большинство их де-юре относится к землям гослесфонда. Мы рассчитываем, что в будущем справедливость будет восстановлена, и новых посадок леса на этих участках не последует.

Следующим этапом наших работ должно стать выяснение качества, текущего состояния и степени сохранности выявленных степных экосистем. Это позволит выделить приоритетные участки, которые лучше других соответствуют представлению о степной экосистеме, нуждаются в большем внимании и более тщательной охране.

Выявляя степные территории, мы не ориентировались на существующую сеть ООПТ, поскольку не видим в этом смысла. Уже первые месяцы работы показали, что в пределах Украины существуют тысячи участков, на которых сохраняются представители исчезающих степных видов, и размещение этих участков практически не коррелирует с размещением действующих ООПТ. Существует лишь несколько степных заказников и пять степных природных заповедников, которые в совокупности составляют крохотную долю в общей площади степных территорий страны. Если мы посмотрим на списки ООПТ любого из административных районов степных областей, то с удивлением увидим, что большинство объектов природно-заповедного фонда (ПЗФ) вовсе не являются степными. Достаточно даже просто ознакомиться с названиями ООПТ, чтобы это понять: почему-то в них преимущественно охраняются не степи, а посадки сосны, груши, акации, дуба, пруды и даже лесополосы.

Становится понятно, что существующий ПЗФ не обеспечивает охрану степного биоразнообразия. Даже если отдельные ООПТ определенным образом задействованы в выполнении этой задачи, их сеть в целом не является тем инструментом, который бы сейчас эффективно ее выполнял, и на который можно было бы с облегчением эту задачу возложить. Очень неприятно видеть, как по соседству с каким-нибудь памятником природы «Ценные насаждения абрикоса» распахивается под облесение населенная десятками исчезающих видов неохраняемая степная балка с целинными склонами, которых никогда не касался плуг.

Несмотря на большое количество препятствий и трудоемкость задуманной работы, в течение 2010 г. удалось сделать первые шаги к созданию базы данных «Степного кадастра». Информация накапливалась как в табличном, так и в картографическом виде. Была создана таблица, где строки соответствуют отдельным сообщениям о местонахождении того или иного вида, точки расположения этих местонахождений нанесены на карту, картографированы также контуры предположительно степных участков. На сегодняшний день локализовано около 13700 указаний на находки видов, еще около 6000 указаний находится в процессе обработки. Наиболее богаты степными территориями оказались Луганская, Донецкая, Харьковская, Николаевская области и АР Крым.

Следует сказать, что успешным продвижением в наполнении базы данных мы обязаны большому количеству энтузиастов, активистов общественной кампании «Сохраним украинские степи!», участвовавших в реализации этого замысла и помогавших собирать необходимые сведения. Особенно важно отметить, что все создание базы данных выполняется без какого-либо финансирования, хотя это заведомо ограничивает время, которое вовлеченные люди могут посвящать этой работе.

За предоставленную информацию и вдохновение выражаю особую благодарность О. Надеиной и Н. Перегриму.

Контакт:

Алексей Владимирович Василюк

Национальный экологический центр Украины
Украина 08600 Киевская обл.,
г. Васильков, ул. Луначарского, 3/2
Тел.: (097) 100 04 73
E-mail: vasyliuk@gmail.com

Оригинал работы можно просмотреть и скачать ЗДЕСЬ

Об итогах и перспективах степного лесоразведения

М. Попков (Киев)

Коллегия Госкомлесхоза 24–25 сентября 2009 г. и Круглый стол по вопросам сохранения полезащитных лесных полос и облесения в степной зоне Украины 3 ноября 2009 г. подтвердили приверженность руководства Госкомлесхоза ранее выбранной позиции. Отраслевые лидеры уверены в том, что:
триста лет назад лесистость степной Украины равнялась 20% (площадь лесов 4,4 млн га)*;
нормативы оптимальной лесистости, предполагающие создание в степных областях и АР Крым 1,1 млн га новых лесов, научно обоснованы**;
лесхозы степной зоны планомерно и успешно увеличивают площадь лесов в степи.

Так ли это?

То, что островные и пойменные леса могут расти, росли и растут в степной зоне – общеизвестный факт. В состав Российской империи степной регион вошел в период между 1705 и 1791 гг. На момент первого генерального межевания в Екатеринославской губернии (1798–1828 гг.) было учтено 109 тыс. га леса (лесистость 2,5%), Херсонской – 90 тыс. га (1,5%), Таврической – 125 тыс. га (6%). К началу ХХ в. их стало значительно меньше. Сейчас об исходном распространении лесов в степи можно судить лишь по почвенным картам, исходя из того, что черноземы, каштановые почвы и солончаки сформировались под травянистой растительностью, а леса занимали песчаные и супесчаные приречные арены, мергелистые глины и лесовидные суглинки. Общее представление о потенциально возможном и текущем размещении лесов по территории Украины иллюстрирует фрагмент карты лесов Европы. Очевидно, что площади, на которых когда-то росли леса в степной зоне и которые сегодня доступны для облесения, невелики. Сколько их – никто точно не знает. Очевидно лишь, что в ХХ в. площадь исконно лесных местообитаний в степной зоне сильно сократилась из-за затопления, застройки и других антропогенных факторов, изменивших гидрологию степного региона.

Дополнительное создание лесов на черноземах и каштановых почвах вряд ли целесообразно – здесь место степной растительности, которую мы утратили почти полностью, пахотных угодий и, возможно, полезащитных лесных полос. О площади и состоянии существующих в степной зоне линейных древесных насаждений, отнесенных к лесам и лесному фонду, лесоводы знают мало. Не имея данных их инвентаризации, проектов создания и правовой базы для эффективного использования, тратить деньги на высадку новых линейных посадок в степи представляется нецелесообразным. Неприемлемыми, на мой взгляд, являются высказанные на Круглом столе предложения Н.М. Ведмидя и В.П. Ткача, настойчиво предлагающих разворачивать степное лесоразведение на основе нормативов и планов 1970-х гг. И дело не только в том, что кардинально поменялись отношения собственности на землю, правовая и экономическая ситуации. Важно и то, что потепление климата требует переосмысления роли лесов и защитных насаждений в степи, прежде всего с точки зрения их участия в обороте влаги и влияния на урожайность. Если большинство зим в степном регионе станут бесснежными (а к тому идет), положительная роль лесных насаждений в перераспределении влаги исчезнет, а их отрицательное влияние как сообществ, которые «сушат равнины», возрастет. В этом случае подходы к степному лесоразведению надо будет быстро и кардинально менять. Следует учитывать и то, что резкое сокращение распашки в степной зоне послужило толчком к началу естественного зарастания земель, особенно оврагов и балок, травянистой, древесной и кустарниковой растительностью. Прежде чем вмешиваться в этот процесс с помощью плугов и мечей Колесова, надо тщательно взвесить все последствия, в том числе экологические. Очевидно, что стратегия облесения степей, проводимая Госкомлесхозом, полностью построена на работах 1970-х гг. и не имеет под собой современного фактокартографического, научного и правового фундамента. В этом ее основной минус. Однако она реализуется на практике, в связи с чем необходимо следить за ее результатами, чтобы иметь возможность вовремя вносить коррективы.

Самым простым методом контроля успешности лесоразведения является сравнение покрытой лесом площади лесных предприятий в целом или насаждений определенной породы в начале и конце анализируемого периода. Однако такой контроль эффективен только в том случае, если общая площадь объекта анализа оставалась относительно постоянной и не менялась из-за приемки или передачи земель и лесов. К сожалению, он применим только к предприятиям Госкомлесхоза, на которых уже более 10 лет ведется непрерывное лесоустройство. В качестве примера в табл. 1 приведен фрагмент данных о динамике лесопокрытой площади трех лесхозов Херсонской области, демонстрирующий воздействие на лесной фонд крупных пожаров.

Таблица1. Динамика площади лесов госпредприятий лесного и охотничьего хозяйства Херсонской области

За анализируемый период лесопокрытая площадь по трем лесхозам уменьшилась на 12740 га. Изменения произошли за счет сокращения покрытых лесом площадей сосны обыкновенной и сосны крымской. Площади, покрытые насаждениями сосны обыкновенной, по учету лесов всех предприятий системы Госкомлесхоза в Херсонской области уменьшились с 33460 га в 1998 г. до 23123 га в 2007 г. Для сосны крымской они изменились с 30531 га до 25533 га. Таким образом, область потеряла более 15 тыс. га сосняков, что нельзя объяснить только катастрофическим пожаром 2007 года. Может быть, Мать-Природа имеет свою точку зрения на оптимальную лесистость арен нижнего Днепра и поправляет наши ошибки?

В табл. 2 приведены данные непрерывного лесоустройства, характеризующие успешность создания лесных культур за 10- и 11-летний периоды в лесном фонде государственных предприятий двух областей степного региона. Они однозначно свидетельствуют о том, что создание лесов в степном регионе – рискованное занятие: более 90% насаждений гибнет, не дожив до четырех лет.

Таблица 2. Некоторые итоги создания лесных посадок в областях степной зоны Украины

Подчеркнем, что более или менее надежные сведения имеются только о культурах, созданных на землях, находящихся в постоянном пользовании лесных предприятий. Информация о них вносится в базу лесоустройства, а состояние отслеживается до смыкания. Однако значительная часть лесов высаживается на землях, которые не переданы лесным предприятиям. Подобные участки в базу данных не попадают, и информация о них отсутствует.

В целом существующую систему учета создания лесов мы оцениваем как ущербную. Она отражает только объемы выполненных работ и скрывает их результативность. Это позволяет ежегодно расходовать значительные средства на лесоразведение, не имея представления о реальной эффективности проведенной работы. По нашему мнению, необходимо разработать новую форму и методику отчетности, предусмотрев при этом выполнение следующих минимально необходимых требований:
отчетность по лесовосстановлению на лесных землях (1) и лесоразведению (созданию новых лесов) (2) необходимо вести раздельно;
отражать в отчетах данные о гибели лесов с указанием причин, ее повлекших (сплошные рубки, пожары, гибель культур до смыкания и др.), и определять баланс лесных площадей;
необходимо вносить информацию о «новых» лесах в лесоустроительную БД с обязательным указанием категорий земель, на которых они созданы, и геодезической привязкой;
состояние всех молодых посадок целесообразно отслеживать до момента смыкания.

Следует отдавать себе отчет в том, что последний государственный учет лесов проведен почти 15 лет назад, а это значит, что Правительство не имеет достоверной информации о так называемых лесах других пользователей и лесных полосах. Визуальное наблюдение за их состоянием оптимизма не вызывает. В связи с этим, вполне вероятно, что прежде чем строить планы создания новых лесов и увеличения лесистости, лесоводам надо озаботиться восстановлением утраченного за годы независимости.

Простейший балансовый анализ показывает, что результативность создания новых лесов на землях лесных предприятий степных областей и АР Крым за первые пять лет выполнения программы «Леса Украины» практически нулевая. За 2002–2007 г. здесь пройдено сплошными рубками всех видов 22,7 тыс. га, посажено 36,9 тыс. га лесных культур, из которых 15,4 тыс. га погибло. Из выживших культур значительная часть не аттестована либо отнесена к 3 классу качества. Расчетный баланс получается отрицательным: –1,7 тыс. га. Таким образом, на землях предприятий степной зоны в целом мы новых лесов не создали – достижения в одних областях лишь компенсировали потери в других. Увеличение лесопокрытой площади предприятий действительно произошло, но исключительно за счет приемки бывших аграрных лесов. Оценить посадки на «чужих землях» – их за пять лет создали более 30 тыс. га – можно только в ходе натурных обследований, но вряд ли показатели их приживаемости и качества будут выше, чем у культур, посаженных в лесном фонде постоянных пользователей. Конечно, результаты лесоразведения в разных степных областях не одинаковы. Однако речь идет не о локальных посадках на уровне лесхозов и областей, а о стратегии широкомасштабной и долгосрочной государственной кампании в огромном регионе, перспективы которой весьма туманны, а результаты за 7-летний период реализации окончательно не ясны, не опубликованы, но явно очень далеки от ожидаемых.

Отдельной темой является научное обеспечение лесоразведения. По сути, кроме нормативов оптимальной лесистости, разработанных много десятилетий назад, степные лесоводы ничего от лесной науки не получили. Нет ни правовой базы для создания новых лесов, ни карт с указанием мест их размещения, ни проектов, ни рекомендаций. Профессиональная дискуссия по важнейшим проблемам степного лесоразведения не ведется, законы, нормативы и рекомендации утверждаются без предварительного обсуждения и, как следствие, содержат сомнительные положения и грубые ошибки. Это касается Лесного кодекса, «подарившего» лесникам ответственность за линейные посадки на землях сельскохозяйственного назначения и транспорта, а также по­родившего много коллизий с земельным правом. Это же относится и к Наставлениям по ведению хозяйства на Нижнеднепровских песках, которые по основным положениям противоречат рекомендациям академика Высоцкого, и к недавним рекомендациям о передаче лесных полос в постоянное пользование и аренду с установлением земельного сервитута. К обсуждению этих проблем в любой момент можно вернуться – было бы с кем вести обсуждение…

Исходя из всего изложенного, я считаю разумным не форсировать широкомасштабную кампанию по созданию новых лесов в степи, а направить основные силы и средства на приведение в порядок уже созданных насаждений, проектные и почвенно-картографические работы, создание и опытную проверку технологий лесоразведения, выработку стратегии адаптации южных лесов к изменению климата и, конечно, на укрепление материальной и правовой базы степного лесного хозяйства и лесоразведения. В противном случае надо корректировать программу «Леса Украины» исходя из реалий сегодняшнего дня. Это значит, что, обязуясь создать гектар леса в степи, надо брать в бюджете средства на посадку как минимум двух гектаров. При этом желательно предварительно выяснить, сколько реально стоит для государства создание и поддержание одного гектара лесных посадок.

Контакт:

Михаил Попков, директор
Научно-информационный центр лесоуправления
УКРАИНА 03118 Киев, ул. Пролетарская, 22
E-mail: popkovm@ukr.net

* Протокол рабочей встречи за круглым столом под председательством заместителя министра М. Мовчана, посвященной обсуждению подходов к сохранению полезащитных лесных насаждений и созданию лесов в степной зоне Украины.

** Акімова А. 2009. Ліс у степу. Перспективи степового лісорозведення // Лісовий і мисливський журнал, № 5 (77).
Просмотреть и скачать полную версию можно ЗДЕСЬ