24/06/2011
0С некоторых пор в отечественном истеблишменте появилась мода на создание энергичных, в меру самокритичных и оптимистичных, до вибрации слезных желез, политических текстов. Главная тема, конечно, реформы.
Не первую попытку развеять туман над будущим сделал и первый вице-премьер-министр экономического развития и торговли Андрей Клюев в статье «Формула украинской модернизации: взяться и сделать».
Думаю, все понимают, как трудно обойтись без сарказма при обсуждении этой, несомненно, важной темы. Но поскольку Клюев принадлежит к той группе политиков от власти, которым пока удается удерживать симпатии общественности (хотя бы за счет своей моложавости, относительной прямоты, энергичности и деловитости), ограничимся иронией.
Итак, чем порадовал наших граждан в этой публикации Андрей Петрович (вероятно, прозрачно намекающий на свой премьерский потенциал)?
Жизнь без волокиты
Сначала о хорошем. Количество разрешительных документов правительство уменьшило почти вдвое (с более чем 200 до 134). Теперь не нужно разрешений на строительство временных сооружений и объектов, не представляющих опасности для жизни. Под эту категорию, по словам Клюева, подпадают небольшие офисы, магазины, кафе, рестораны, мастерские — малый бизнес.
За год введено в действие огромное количество нормативных и законодательных актов по дерегуляции бизнеса — вице-премьер считает, что существует мало государств, в которых такая работа была проведена за столь короткий срок, в один год. Хотелось бы, конечно, поскорее увидеть результаты.
Упрощены разрешительные процедуры в строительстве — теперь на это требуется не 1—1,5 года, а около двух месяцев, а их количество сократилось почти в четыре раза (с 93 до 23). Отменено лицензирование 90% видов работ (2046 из 2268) и 30% видов деятельности (23 из 78), большинство лицензий стали бессрочными, количество документов для их получения уменьшилось.
Принят закон, наказывающий чиновника за волокиту и за игнорирование мнения общественности (при первом инциденте — штраф до 850 грн., второй — увольнение).
Реформируется система административных услуг — сокращен перечень платных. Вводится электронный документооборот.
Стихия по плану
Клюев рассказывает о Программе развития инвестиционно-инновационной деятельности. Определены приоритеты — АПК, ВПК, ГМК, машиностроение и легкая промышленность. Ставка — на частный капитал. На втором этапе (2013—2015) главными станут аэрокосмическая отрасль, информационно-коммуникационные технологии, биотехнологии, нанотехнологии и новые материалы, фармацевтика и медицинская техника.
Андрей Петрович пишет: рынок — прекрасный тактик, но плохой стратег, стратегия не его задача, здесь территория государства. Разумно. По мнению вице-премьера, впервые за годы независимости Украина перешла от ручного управления к нормальному среднесрочному и долгосрочному планированию.
Здесь пересказ можно завершить и перейти к комментированию.
Далеко побежать с низкого старта
К сожалению, несмотря на очевидные старания, вице-премьеру не удалось избегнуть таких формулировок, как «впервые за 20 лет», определений «радикальный» и «кардинальный», а также злоупотребления будущим временем. Понятно, прошло всего 1,5 года с момента смены власти. Но за 20 лет в стране всякое было — и реформы, и отступления, и перевороты. Поэтому постоянное использование подобной терминологии (такое ощущение, что она где-то утверждена) представляется излишне самонадеянным.
Когда первый вице-премьер утверждает, что за 5—7 лет мы должны коренным образом преобразить страну, это красиво и смело, но предполагает замену государства компьютером. Да и на протяжении этого срока нам предстоит серия выборов — парламентские, президентские и местные. Понятно, что надежду на 5—7 лет создает определенный политический дирижизм. Это тоже не впервые…
Самыми эффективными программами за годы независимости были три: серия декретов Леонида Кучмы летом 1999 г. (так он привлек на свою сторону средний класс) и две годовые правительственные программы Виктора Януковича (разумное использование порожденных экономическим ростом излишков).
Сомнительно, чтобы эпизоды с гречкой и бензином, перипетии вокруг Налогового кодекса указывали на переход от ручного управления к планированию.
Клюев пишет, что «азиатские тигры» были созданы переориентацией на инновации. Не соглашусь — база успеха этих стран состояла из шести элементов: разрешение военно-политических вопросов (по сути вхождение в глобальный антикоммунистический альянс), максимальная дешевизна рабочей силы, использование географии, забота о любом инвесторе, долгосрочные гарантии политической стабильности, разумная внешнеторговая политика.
Высокие технологии пришли потом, по логике развития и как своеобразный приз. Сами по себе они невозможны без здоровой базы из обычных отраслей, работающих на внутренний и внешний рынок. Массовое производство и экспорт микроэлектроники по лицензиям на пользование интеллектуальными правами — это еще не хай-тек.
Украина же сегодня так слаба военно-политически, что не способна противостоять в вопросах собственности даже маленькой Молдове, не говоря уже о Румынии, содержащей у нашей границы флотилию мониторов с современным ракетным вооружением.
Наша рабочая сила отнюдь не дешева, мы вообще в других условиях — в большинстве секторов, кроме сферы услуг, она «вымылась» из-за отсутствия в годы депрессии (1989—1999) спроса на «продвинутые» навыки и многие разделы знания, из-за мизерной заработной платы. В ряде отраслей, переживающих хрупкий рост, складывается дефицит квалифицированной рабочей силы. Депопуляция аграрных районов страны стала притчей во языцех.
Свою «географию» мы транжирим, очень медленно участвуя в строительстве международных транспортных коридоров, порты не модернизируются, а с аэропортами это делается из-под палки Евро-2012.
Возможно, меняется отношение к инвестору, но здесь надо быть осторожным в оценках.
Долгосрочных гарантий — безупречно организованной демократической системы либо антикоррупционной диктатуры — у нас не существует. Украина — слабодемократический режим, склонный к сползанию в политический и экономический дирижизм, и, увы, ничего привлекательного для «длинных» денег в этом нет.
Из статьи Клюева видно, что правительство фетишизирует иностранные инвестиции, а способы быстрого достижения инвестиционной привлекательности — дискуссионный вопрос. Пример Грузии демонстрирует: для первых мест в рейтингах инвестиционной привлекательности достаточно резко снизить социальные стандарты и требования к качеству продукции (см. исследование Андрея Епифанцева «Реформы в Грузии. Анализ грузинских реформ. Применимы ли они в России?»).
Первого вице-премьера печалит то обстоятельство, что в 2010 г. мы получили всего 8,28% всех инвестиций в регионе СНГ/Юго-Восточная Европа. Ничего особенного в этом нет — разве были предпосылки в 2009 г. для инвестиционного прорыва?
Радуют реальные вещи. Наберите в Google фразу «в Украине открылся новый завод» — результаты за последние два года довольно неплохие. Экономика развивается естественно. И здесь главное для государства — не мешать. Служить гарантом общих правил для всех. Заботиться о «малых сих», только не путем профанации — поддерживая миф о социальных «конституционных правах», а путем изучения явления бедности, потребностей бедных, организацией социальной системы, исключающей голод и потерю людьми крова. Это уточнение сделано потому, что «социальный диалог», упомянутый Андреем Петровичем как часть политической формулы, не должен претворяться в жизнь привычными замшелыми механизмами «государства-няньки». У этих механизмов при сложившейся типологии нашего общества — огромный коррупционный потенциал.
Наконец, когда первый вице-премьер пишет о привлечении на госслужбу молодых профессионалов с современными навыками и знанием языков, можно разве что улыбнуться. Копеечные государственные зарплаты, нерешенный жилищный вопрос и смехотворные требования, предъявляемые в процессе нострификации* степеней, полученных в развитых странах, не способны привлечь успешных 25—35-летних, если они не намерены брать взятки за каждую бумажку. А большинство и впрямь не намерено мараться в жиже украинской бюрократической рутины, поэтому либо работает на себя или в немногих прогрессивных узлах бизнеса и социального поля (которые нельзя однозначно отнести к бизнесу), либо уезжает.
____________________________
*Нострификация – процедура признания документов иностранных государств о высшем и послевузовском профессиональном образовании, то есть согласие органов госвласти на наличие законной силы этих документов на территории государства.
Инвентаризация, здравый смысл и свобода
Ну и что же делать, спросит раздраженный читатель (ведь текст Клюева привлекает, хочется верить в лучшее — это свойство человеческой природы)? Прежде всего уяснить: в мире очень много государств. И мы не можем перещеголять их все по инвестиционной привлекательности. Необходимо зафиксировать действующее законодательство (только исключить мошеннические госгарантии инвестиций!) в этой сфере мораторием на десять лет. Принцип Карлсона — «спокойствие, только спокойствие!» — в среднесрочной перспективе очень выигрышен. Формула эпохи благополучия на втором сроке президентства Кучмы — курс гривни к доллару 5,32. Как температура 36,6. Безусловно, нужно ограничить рост объема заимствований и повышать требования к банковскому сектору.
Далее — необходимо ликвидировать порочную практику социального драгдилерства**, которая привела к тотальной деградации высшего образования и здравоохранения. Так, госзаказ в вузах должен идти за спросом — например, по формуле «один контрактник — одно государственное место». Иными словами, если кто-то (и таких достаточно много) находит разумным заплатить деньги, чтобы учиться в вузе N, государству имеет смысл этот вуз поддержать. Тогда в течение 1—2 лет вузы-пузыри лопнут. По данным международной базы научных достижений Scopus, научную ценность представляет работа всего восьми украинских вузов. Прибавим еще, к примеру, 10 «ведомственных» и по одному ведущему в каждом регионе, имеющему социальное значение.
______________________________
**Драгдилер – торговец наркотиками.
Остальных — в свободное плавание, с их коммунальными услугами и зарплатами. Вой, конечно, поднимется страшный, но это лучше, чем нынешнее ежегодное закапывание миллиардов народных гривен в песок.
Самая болезненная тема — здравоохранение. В реальной жизни оно полностью платное, несмотря на Конституцию, но возмущаться, по-моему, лицемерно. Очевидно, что, как только это положение вещей будет легализовано, наши феодализированные медучреждения почувствуют, что не сидят на «нефтяных скважинах», и цены станут падать, откроются современные учреждения, будут развязаны руки у страховщиков — из-за тотальной тени (выписывание рецептов, например) страхование очень слабо представлено в этой сфере.
Государство обязано поддерживать малоимущих — из долга, ради стабильности, а также, что немаловажно, ради стимулирования спроса. В нашей стране это люди с доходом домохозяйства менее 400 долл. в месяц. Большинство их не виноваты в своем положении, внешние рынки рабочей силы не резиновые. Сказываются возраст, слабое здоровье, упадочное состояние территорий, где люди проживают, отсутствие коммерческой жилки у тех, кого всю молодость готовили как специалистов в отраслях, утративших смысл существования после ликвидации госзаказа.
Пора, наконец, завершить спекуляции «землю — крестьянам». Кто хотел работать, поднапрягся и работает. Кто не хотел, кого не устраивали сложившиеся условия, бросил землю и подался на заработки.
Право купить и продать землю должен иметь каждый. Понятно, что это скользкая формула — считается, что тот, у кого больше денег, тот землю и заберет. Но лучше ли нынешняя схема, при которой огромными массивами владеют неформально, а владельцы актов на землю обладают клочками? Никаких гарантий не имеют современные игроки на аграрном рынке, составляющие АПК, а значит, у них нет широких возможностей наращивать и модернизировать производство.
Вероятно, главное при проведении земельной реформы — сообразовываться с реальностью. СССР давно нет, как и процветающих колхозов, земли которых и впрямь нельзя было отдавать в частную собственность. Из числа же КСП успешны весьма немногие, а фермеры — довольно узкая категория. Хотя очевидно: социальную функцию обеспечения продовольственной безопасности сегодня осуществляют частные предприятия (впрочем, это давно так).
Пока в самых передовых — территории, освоенные современными предприятиями АПК, бренды которых мы ежедневно видим на магазинных полках. Защитить на селе нужно эффективно работающие предприятия, независимо от формы собственности.
Наряду с ними существуют обширные брошенные и одичавшие пространства, когда-то бывшие частью аграрно-промышленного комплекса. А еще есть латифундии — список латифундистов приводили СМИ. Кроме того, у нас есть повод по-настоящему подружиться с Китаем, разрешив трудоустройство в нашем селе его гражданам. Лично видел, что делают с заброшенными гектарами в России весьма немногочисленные «новые россияне» из Китая, это чудо.
О содержании земельной реформы должна быть развернута общенациональная дискуссия — с отсечением маргинальных призывов из разряда «все — всем» и «никому — ничего». Здесь вот еще какое замечание: к юбилею отмены крепостного права в России правоконсервативная(!) газета «Завтра» опубликовала аналитическую статью Александра Айвазова, из которой следует, что самая справедливая и эффективная земельная реформа была проведена в США (Гомстед-акт, 2 мая 1862 г.). К сожалению, у нас уже нет таких возможностей, но сама логика работает и сегодня — «кто работает, тот ест».
Наконец, и в поддержке промпредприятий следует придерживаться того же принципа. Чем больше налоговых отчислений дает предприятие, тем большую налоговую скидку получает (хотя и тут возможны злоупотребления). Могут быть и другие стимулы. Это к тому, что в статье первого вице-премьера не раз упоминается новая промышленная политика. Не будет ли она состоять, случайно, в ограничении прав наемных работников, чтобы сделать их труд еще дешевле?
Разумеется, надо всячески поддерживать инициативы строительства новых заводов и фабрик, и главное — строить дороги. Здесь что «ест, но не работает», должно исчезнуть — с точки зрения денег налогоплательщика.
О финансовом секторе не упоминаем намеренно: это отдельная большая тема, и от Украины в этой сфере зависит, похоже, немного.
Все перечисленное — довольно осторожные методы. Главное — избегать маниловщины, штурмовщины и гигантомании, не заниматься чем-то неестественным. Не надо бегать по берегу, высматривая иностранного инвестора и размахивая руками. Иностранные инвестиции не должны быть самоцелью — это лишь приятный приз, прилагающийся ко вменяемой и гармоничной политике. Ибо если граждане государства понимают и поддерживают правительство, они и будут выступать главными инвесторами. А чтобы политика того или иного правительства выглядела вменяемой и гармоничной, оно должно написать понятные правила, поставить на стражу этих правил людей с высоким правовым, некриминальным сознанием и просто дать людям свободу.
