Лесному хозяйству требуются специалисты новой формации

Станислав Старостин, начальник управления образования, науки и международного сотрудничества Рослесхоза

Лесному хозяйству требуются специалисты новой формации

Чтобы понять в полной мере, что значит для России лесное образование, надо вспомнить, что 40 процентов ее территории покрыто лесом. И что более века назад классики лесной науки заложили школу, которая успешно развивалась, пополняя отрасль квалифицированными кадрами. О переменах и задачах, поставленных сегодня перед высшей и средней школой, мы беседуем с начальником управления образования, науки и международного сотрудничества Рослесхоза Станиславом Старостиным.

– Образование и лесное хозяйство – сферы довольно консервативные, но в последние два десятка лет изменилась страна, изменилась жизнь, изменились, само собой, и требования в лесном секторе. Скажите, Станислав Васильевич, есть ли соответствие между тем, как готовят специалистов (неважно, среднее это образование или высшее), и тем, что требует рынок?

– Образование вместе со страной пережило довольно сложное время адаптации, становления новых отношений. Был долгий период, когда учебные заведения были вынуждены приспосабливаться к новым условиям, выживать, а любое выживание, сами понимаете, в ущерб качеству. Поэтому возникли перекосы, сдвиги, ухудшилось качество самого образования, то есть появилось много проблем, характерных для всей образовательной сферы.

Коротко обозначу главные проблемы. Во-первых, в ущерб другим специальностям принялись готовить такое количество юристов, экономистов, менеджеров, что теперь налицо их явное перепроизводство. При этом крайне нужных специалистов лесного хозяйства (в угоду тому самому выживанию) выпускали все меньше. Следующий вопрос – качество образования. Чем оно определяется? Преподаванием и материально-технической базой. Что касается преподавателей, то здесь произошел значительный отток квалифицированных кадров – кто отправился в бизнес, кто еще куда, лишь бы заработок был приличным. Те, кто остался, стареют, опыт надо передавать молодежи, а где она? В СССР существовала система закрепления молодых кадров.

– Вы имеете в виду принудительную последипломную отработку, которая называлась распределением?

– Не только это. Худо-бедно, но молодых специалистов обеспечивали жильем и некоторыми дополнительными льготами, а сейчас ни льгот, ни распределения. Чем удерживать?

– Всем известный профессор Сергей Капица однажды с огорчением отметил, что деды учат внуков, поколение отцов в высшей школе почти отсутствует. От 25 до 35 лет преподаватели еще есть, а вот между 35 и 50 годами – очень мало. Эта дырка возникла в 90-е годы, и заткнуть ее пока не представляется возможным. В сфере лесного образования так же?

– Вряд ли стоило ожидать обратного. Как миновать те трудности, которые присущи всему высшему образованию в крупных городах? Там деды учат внуков, а родители, продолжу, с вашего позволения, мысль профессора Капицы, в это время зарабатывают деньги на их учебу.
Правда, в среднем лесном образовании есть некоторая специфика, которая помогла удержаться на плаву. Дело в том, что лесхозы-техникумы всегда работали в лесных поселках, глубинке то есть. А в лесных поселках и потребность в специалистах не исчезала, и с жильем можно им помочь. Кроме того, в своих подведомственных учебных заведениях Рослесхоз платит преподавателям достойную по меркам региона зарплату. Это наш маленький социальный плюсик, так что у молодежи есть стимул. Поэтому средний возраст преподавателей по лесхозам-техникумам ниже, чем в высшей школе. Кроме того, там есть преемственность поколений: дед – сын – внук.

– В 2003 году Россия присоединилась к Болонской декларации, одна из целей которой – переход на двухуровневую систему подготовки кадров: бакалавр – магистр. Доступ ко второй ступени (предполагающей углубленную научную и исследовательскую подготовку) возможен при успешном окончании первой. После первой ступени можно идти на рынок труда. Этот шаг, сделанный нашей страной 7 лет назад, неизбежно отразился на третьем поколении государственных образовательных стандартов. Лесного образования Болонский процесс коснулся?

– Конечно. Вузы уже учат по этой двухуровневой системе, стандарты образования третьего поколения готовы и прошли утверждение в Минюсте. Их отличие от двух предыдущих стандартов в том, что, во-первых, они согласованы с работодателями, которые, в свою очередь, несут ответственность за набор знаний и компетенций. Во-вторых, если прежде стандарт шел от набора дисциплин, то сейчас – от набора компетенций. Стандарт нового поколения среднего профессионального образования мы писали сами. Очень важно, что теперь около 40 процентов времени отводится на практическое обучение. В прошлом году, сопоставив стандарты высшей и средней лесной школы, мы пришли к выводу, что бакалавриат имеет смысл делать на базе средних (техникумов и колледжей) учебных заведений. Причем это будут бакалавры практикоориентированные, при их подготовке 50% времени будет отведено на практическое обучение.

– Но бакалавриат, согласно Болонской системе, высшее образование. А вы даете среднее.

– У наших ССУЗов два статуса – лесхоз-техникум и лесной колледж. Те, кто там учится, ориентированы на практику. Это помогает одновременно решать несколько задач, например, подпитывать высшую школу студентами, имеющими навыки практической работы в лесу. Следующая задача состоит в том, что сегодня требуется интенсивное внедрение в лесное хозяйство специалистов новой формации, нового уровня подготовки. Одно из требований к региональным кадрам – высшее образование и ориентация на практику. Следовательно, выпускника лесхоза-техникума мы можем отправить на дальнейшее обучение в Москву или Петербург или другие субъекты, где есть лесные вузы, а можем готовить специалиста с высшим образованием на базе колледжа.

– Если учить на месте, то и получится тот самый ориентированный на практику бакалавриат?

– Да, бакалавриат, который нам очень хотелось бы развернуть на базе наших ССУЗов, то есть техникумов и колледжей. Для этого необходимо выполнить ряд требований, над этим мы сейчас и работаем.

– По-моему, весьма разумная идея. Насколько мне известно, подобное решено применить не только в лесном образовании. Когда вы планируете переход к такой форме подготовки?

– Дело в том, что сама практика только начинается, и не по лесным специальностям. Эксперимент продлится 4 года, то есть это будет полный цикл обучения. В течение этого года нам предстоит разработать ряд документов и привести необходимые условия реализации указанных программ в колледжах к требуемому уровню для функционирования системы практикоориентированного бакалавриата. Для этого лесхозы-техникумы подтягиваем к уровню колледжей, а лесные колледжи поднимаем до уровня подготовки бакалавров.

– Такого в отечественном образовании еще не было. Конечно, можно по-разному относиться к Болонской системе, все зависит от профиля подготовки, но для вас этот двухуровневый процесс оказался позитивным.

– Для нас – да. Сейчас бакалавры – те люди с высшим образованием, которые должны укрепить кадры практиков на местах. Если говорить о магистрах, то это те люди, которые должны питать науку. В вузах их начнут готовить из бакалавров, а не штамповать, то есть это будет штучный товар, продукт научной школы, где есть широкий круг профессионального общения. Хорошее знание практики для будущих магистров – только плюс.

Для молодых людей из лесных поселков двухуровневая система образования – тоже позитив, так как благодаря ей они смогут получить высшее образование без больших материальных затрат, не отрываясь от семьи. Профессионально они смогут реализовать себя в своей среде, и это важно.

– Кто бы спорил! Но экономика изменилась, и как эти ребята из лесных поселков найдут себя в крупном лесном бизнесе?

– Самое важное для нас – обеспечить специалистами лесное хозяйство. Но если грамотный человек уходит в бизнес, это хорошо, потому что в бизнесе появится тот, кто знает не только как заработать деньги, но и относится к лесу трепетно, ему известно, как неистощительно использовать ресурс – восстановить лес, причем с сохранением породного состава.

– А если наоборот – из бизнеса в лесное хозяйство?

– Тогда будем считать, что достигли такого уровня лесного хозяйства, что начался отток из бизнеса.

– Если позволите, чуть в сторону. Давайте вспомним прошлое лето, которое, по-моему, никому не понравилось. Глобальный климат меняется, и пока сохраняется его неравновесное состояние, нас ждут разного рода потрясения – наводнения, засухи, ураганы, то есть то, что не может не влиять на лес. Вы предусматриваете подготовку специалистов с широким кругозором, экологически продвинутых, то есть способных ориентироваться в новых условиях?

– Ваш вопрос касается изменения структуры и качества подготовки специалистов, скорее, их переподготовки. Минувший год показал, что в регионах есть проблемы со специалистами в области тушения лесных пожаров, из чего необходимо сделать выводы. Для начала мы развернули программу для преподавателей и практиков из лесхозов-техникумов. На первом этапе будем готовить их здесь, в центре. После этого они смогут возглавить программу повышения квалификации уже на местах, на базе техникумов.

Кроме того, каждый год собираем преподавателей разных дисциплин, чтобы донести до них все новации по различным важным темам, например, правовым, по вопросам использования и защиты лесов. Они, в свою очередь, несут новые знания в регионы, таким образом, приоритеты политики агентства получают распространение.

– Страна у нас большая, вряд ли без помощи регионов успех окажется полным.

– Вы коснулись довольно болезненного вопроса… Начну с общего принципа, он предельно простой: в любой развивающейся системе есть общая структура затрат. Один из критериев развития – доля общего валового продукта, которая направляется на науку и образование. Так вот, если эта доля меньше некоторого порога (по некоторым оценкам около 12%), общество стагнирует.

– Это вы к чему?

– К тому, что субъекты получили достаточно самостоятельности в лесных делах, и нужно, чтобы они понимали: кроме полномочий, в том числе использования лесного фонда, они получили и обязанность по обеспечению инновационного развития, то есть обязанность вкладывать в образование. Если этого не делать, развивать лесную промышленность в отсутствие специалистов они не смогут. Здесь две стороны дела: во-первых, регионы должны повышать квалификацию кадров, которые у них работают, во-вторых, при выборе места, где это будет происходить, субъекты должны быть разборчивыми. Нельзя готовить кадры для лесного хозяйства где придется! Регионы нередко практикуют простой путь: отправил человека в какой-нибудь местный институт бизнеса, а уж чему там научат – сосна не расти! Лишь бы подешевле. И это при том, что есть хорошие профильные институты повышения квалификации, например, в Москве или Красноярске.

Не буду показывать пальцем, но в неком регионе есть учреждение, где только один преподаватель имеет профильное образование. Повторю: не всякое учебное заведение может учить лесному хозяйству. И в этом смысле роль лесхоза-техникума сегодня возрастает. Хотелось бы, чтобы регионы это понимали.
Кроме того, эту вполне очевидную вещь должен понять и бизнес. Конечно, сегодня бизнес сам себе готовит кадры, и это неплохо, но давайте думать вместе, как это делать лучше. Правильнее будет, если подготовку специалистов бизнес будет заказывать в наших образовательных учреждениях.

– А почему бизнесу ваше предложение должно понравиться?

– Сейчас объясню. Допустим, компании нужны операторы, владеющие современной, весьма дорогой техникой. Но нам нужно не только научить людей профессионально управляться с джойстиками, но и преподать им курс лесовосстановления, лесопатологии, экологии. Если оператор станет более широко образованным, разве это не пойдет на пользу делу?

– Если я правильно поняла вас, в нынешних условиях становится существенно более важным взаимодействие федерального центра и субъекта, центра и бизнеса?

– Совершенно верно. Нам нужно научиться договариваться с учетом интересов каждой из сторон. Тем более, прежнего механизма, когда федеральный центр ведал и использованием лесов, и подготовкой специалистов, и их переподготовкой, теперь нет. Остались отдельные элементы этой машины, и между ними нам нужно научиться устанавливать должный уровень взаимодействия. Нам следует научиться договариваться, решить, как взаимодействовать федеральному центру и субъектам, федеральному центру и бизнесу. Если бизнес и федеральный центр уяснят, что такое сотрудничество необходимо, что оно к всеобщей выгоде, финансовой в том числе, это будет именно то, что нужно.

Для справки

В ведении Рослесхоза находятся 19 государственных учреждений среднего профессионального образования (СПО). Сегодня в системе СПО акцент делается на подготовке высоквалифицированных рабочих, способных управлять современной многооперационной лесозаготовительной, лесохозяйственной техникой и деревоперерабатывающим оборудованием.
Существующая система СПО готовит специалистов по двум программам образования: лесной техникум (базовый уровень) и лесной колледж (базовый и повышенный уровень), в которых обучается в общей сложности около 9 тысяч студентов.
В 2010 году выпуск по бюджетным специальностям составил 1219 человек. Из них в вузы поступили 318 человек, 372 пришли на работу в лесную отрасль, 169 – в другие сферы, 292 призваны в армию.