12/05/2010
0Я воспринял эту статью, как попури из личного опыта автора и услышанных рассказов, хорошо проиллюстрированное типично "зонными" фото, сделанными в разное время и вряд-ли самим автором. У меня свой, – несколько иной, опыт наблюдений в украинской части Зоны отчуждения. Копытных в ней сейчас действительно стало значительно меньше, волков много, но все-таки они осторожнее: видимо знают, что у нас можно и на пулю нарваться… Хотя рассказывают, что этой зимой в Зоне волки подходили к рыбакам, садились рядышком и наблюдали за ловлей … М.П.
Прошло более 20 лет после чернобыльской катастрофы, прежде чем мне довелось попасть в зону отселения, в созданный на ее территории заповедник с жестким режимом охраны и посещения. В первую очередь меня интересовал животный мир: как он сохранился, как живет, какие отношения между видами?
Как оказалось, все не так однозначно. Лишенные влияния антропогенного фактора, животные в первую очередь довольно сильно изменили свой суточный график жизнедеятельности. Теперь время активного бодрствования больше сместилось на день, и застать практически любого зверя на кормежке можно в любое время.
Так, нам не раз приходилось видеть кормящихся кабанов и лосей ближе к полудню, охотящегося волка встретили в два часа дня: идущую волчью стаю – в девять утра;
секача, лакомящегося в припятской затоке водяными орехами, в десять утра.
И это случалось ежедневно. По рассказам охотоведа, подобный порядок установился на следующий год после отселения людей. Животные начали обживать брошенные деревни, размножаться и жить в них, а впоследствии и умирать. Не раз находили павших диких кабанов прямо на сеновалах в брошенных сараях; на вид они почти всегда были сильно исхудавшими и ослабленными.
В одной из отселенных деревень мы встретили свободно гуляющего по улице барсука, и только звук приближающейся машины заставил его развернуться и скрыться в кусте сирени. Подойдя поближе, мы увидели свежую нору прямо под фундаментом брошенного дома.
Во время охоты с вертолетов в 2006 г. волки прятались в пустых домах. Скрываясь от преследования, они запрыгивали туда через выбитые окна и не выходили, пока вертолет висел над домом, даже если по крыше производились выстрелы. А вот когда стальная птица приземлялась неподалеку, серые разбойники успевали выскочить из окна с обратной стороны дома и незаметно скрыться в ближайшем кустарнике или лесу.
Совсем недавно было принято решение о полном запрете в заповеднике всякой охоты, кроме научного отстрела.
Так, по зимнему учету 2007 г. на площади в 216 000 га проживает около 300 волков. Этот умнейший зверь сразу почувствовал снижение пресса человека на запретной территории и теперь ведет себя здесь как полноправный хозяин.
При нашем посещении зубропитомника прямо в обеденное время туда пришли три волка, подошли к кормушкам для зубров, сходили на водоем, попили воды из лужи, подошли к вагончику с людьми на расстояние в 40 м и преспокойно проследовали дальше, дав понять своим кто «в доме гаспадар».
Ясно, что при такой высокой численности волка молодняк у многих копытных до весны практически не доживает. Несколько раз мы видели стада кабанов, в которых сеголетков почти не было, а те, что были, находились в довольно в истощенном состоянии. У взрослых кабанов некоторые особи были с оторванными ушами. Это – плата в борьбе за жизнь.
Осторожности у большинства диких животных, пожалуй, не убавилось. Ведь они и днем и ночью постоянно находятся под пристальным наблюдением волков, своих главных врагов и «пастухов», которые готовы в любую минуту совершить дерзкое нападение.
В одиннадцать часов дня звонят охотоведу Григорию Ивановичу Сысу, сопровождавшему нас по заповеднику, что прямо на глазах работников поста «Бабчин» два волка в 50 м от КПП напали на дикого кабана совершенно не боясь присутствия людей. Они не ушли пока не насытились, за полчаса съев треть двухлетнего кабана. Мы приехали на полчаса позже.
Через пару дней в восемь утра стая из шести волков гналась за лосем в какой-то сотне метров уже от другого КПП. О судьбе лося можно было только догадываться так как эту стаю мы видели из «скрадка»: у всех волков отвисали полные животы и, проходя рядом с привадой, они на нее даже не зашли. Так нагло волки ведут себя только в местах, где их никто не преследует, а еды хватает; хитрые звери ловко пользуются сложившейся ситуацией.
Повышенная плотность волка на единице площади, конечно, сказывается на их взаимоотношениях, но не настолько, чтобы дело доходило до обычного братоубийства. Все дороги в заповеднике после вечерней пороши к утру практически истоптаны следами волчьих стай. Происходит элементарное обозначение и мечение границ своих территорий, их патрулирование куда чужаки особо не сунутся.
Да, количество волка превысило все мыслимые и немыслимые пределы. Если же среди этой популяции произойдет вспышка бешенства, болеть которым волки могут так же, как и лисица, то ситуация может стать очень серьезной и неуправляемой из-за постоянной миграции в прилегающие с заповедником районы.
Говоря о других животных и птицах Полесского радиационно-экологического заповедника, нельзя не упомянуть орлана-белохвоста. Эта огромная птица с размахом крыльев в 2,5 м и весом до 5 кг найдена здесь на гнездовании в пяти местах и в последние годы стала довольно многочисленной, особенно на зимовке. В это время очень часто его можно встретить именно на остатках трапезы волчьих стай, где они вместе с беркутами, воронами, сороками, канюками доедают остатки погибших диких животных.
В отдельных местах мы встречали до десятка и более экземпляров орланов-белохвостов. Но ведут они себя крайне осторожно и при малейшей опасности к приваде не подлетают, чего не скажешь о других птицах, особенно врановых. Воронов на туше дикого кабана насчитывали около полусотни одновременно.
Между собой крупные пернатые хищники также ведут себя не по-джентльменски, везде мы наблюдали верховенство закона силы. Орланы прогоняли от более лакомых кусков беркутов, те же в свою очередь держали на расстоянии воронов. А вот сороки прямо из клюва у тех и других таскали кусочки, полностью оправдывая свое название воровок. Некоторые, очень наглые, пытались даже дергать за хвост самого беркута, а другие в это время хватали из-под носа отвлекшегося орла самое вкусное.
По всей видимости условия холодной зимовки накладывают свой отпечаток на сосуществование разных птиц, заставляют как-то примириться и стать терпимее к другим видам. Ведь беркут в иной ситуации мог бы в момент схватить наглых сороку, ворону или ворона, а здесь этого не происходило.
Мне удалось побывать в заповеднике всего несколько раз. Взаимоотношения между различными животными наблюдал с большим интересом, ведь в обычных местах, где звери ведут свой привычно ночной образ жизни и подвержены сильному воздействию антропогенного фактора, все это увидеть – и тем более запечатлеть на фото – маловероятно. Дикая жизнь зоны привлекательна именно своей непосредственностью.
Ниже – один из многих комментариев к статье, который показался мне интересным.
Определяя вред, приносимый волками экономике России, известный натуралист Л.П. Сабанеев писал: «Волк, как ни покажется странным и даже парадоксальным, занимает бесспорно первое место в экономическом быту нашей родины… Благополучие волка — безусловный показатель упадка народного благосостояния…» Неудивительно, что волчатники на Руси всегда были в почете как величайшие мастера охоты и защитники от «душегуба домашней живности». И хотя охота на волка представляет огромный экономический и спортивный интерес для охотничьего хозяйства, а многие уникальные ее способы, как использование «вабы» и окладных флажков на облавах, являются чисто русскими, они оказались в забвении, как и сами волчатники, с их опытом и мастерством.
