01/04/2010
0– Я не собираюсь «гнобить» бизнес, выжимать из него деньги, я хочу помочь бизнесу зарабатывать, не обворовывая при этом государство, – уверяет Игорь Калетник. Главный таможенник Украины рассказал о своей борьбе с теневыми схемами и о том, как планирует в разы увеличить эффективность своего ведомства.
Украинская казна страдает от нехватки средств. Отчасти можно винить в этом предыдущих руководителей страны, отчасти – финансовый кризис. Впрочем, наполнять Госбюджет все-таки нужно, и эта обязанность возложена в том числе на нового председателя Гостаможни Игоря Калетника. Находясь на должности меньше недели, он уже продемонстрировал первые успехи: увеличил количество таможенных платежей в четыре раза.
Как именно он смог добиться этого без изменения нормативной базы, да еще и со «старыми» кадрами у руля ведомства, «КП» решила спросить у самого Игоря Калетника.
ВСЕ СХЕМЫ УЖЕ РАЗРУШЕНЫ
– Озвученная вами на совещании цифра в 20 миллиардов гривен дополнительных платежей, которые таможня может собрать в бюджет, уже вызвала удивление, граничащее с недоверием. Откуда такая сумма? Что нового можно изобрести там, где все уже давно известно?
– На самом деле ничего нового, чего бы таможенники не знали, я придумать не могу. Основной моей задачей было открыть карты – без пафоса и бравады. Я преследовал этим несколько целей. Во-первых, хотел откровенного разговора в присутствии СМИ, которые контролируют власть. И если мы озвучили, на какой таможне, по какой стоимости и в каком количестве оформляются товары, которые, по нашему мнению, не в полной мере облагаются налогами, то это было сделано исключительно для того, чтобы ни у кого из присутствующих – и главное у меня – не было шансов вернуться назад.
Во-вторых, если взять официальную статистику, то между Польшей и Украиной разница в их экспорте и нашем импорте составляет 20 тысяч тонн груза на сумму 300 миллионов долларов. И я хорошо понимаю, что эта разница «заехала» контрабандно. Более того, я понимаю, что весь «черный импорт» не перейдет в легальную плоскость. Но если удастся обложить по минимальной стоимости только 30 процентов прежней контрабанды, это будет огромный плюс для бюджета. А из оставшихся 70 процентов половина вообще не ввезется, потому что это будет экономически невыгодно. И тем самым мы сократим демпинг, который душит нашего отечественного товаропроизводителя.
– И как вы будете эти схемы рушить? Они устоялись годами…
– Не надо никакие схемы рушить – они уже разрушены. Поверьте мне, на сегодняшний день ни одной схемы на западной границе нет. Мы остановили «неконтролированные трафики» и по другим направлениям: Одесса, Ильичевск, Херсон.
– Как вы это сделали?
– Очень просто. Каждый начальник таможни получил карт-бланш на работу, но при этом минимальный кредит доверия от руководства таможенной службы. Нет ничего тайного, что не становится явным. Мы всех бизнесменов знаем. И кто с кем дружбу водит – тоже знаем. Все в схеме, все в теме. Но любая цепочка имеет завершающее звено. Так вот, оно было тут, в этом здании: пока начальник таможни не получал в здешних кабинетах молчаливое согласие или не слышал просьбу «Ты посмотри, Вася, есть такая фирма… Надо сделать, чтобы она имела индульгенцию», он в жизни ничего не делал. Разрушить эту круговую поруку легко: нужно, чтобы начальник Гостаможслужбы не «брал», замы его не «брали» и дальше «брать» не будут.
Я не шел тем путем, чтобы заменить всех начальников таможен. Потому что таможенник – это не сторож на границе: шлагбаум открыл, шлагбаум закрыл. Его надо специально много лет готовить. Надо понимать фискальные алгоритмы, формулы высчитывания налога и вообще – схему движения бизнеса.
Поэтому даже тех, кого сняли с должностей – а это 7 человек, я не уволил из таможенных органов, а понизил на одну ступень: до заместителей. Выгнать на улицу подчиненного – проще всего. Вопрос: кто вместо него придет? Стерильных таможенников – нет…
«ФОКУСОВ БОЛЬШЕ НЕТ»
– Вы согласны, что тех, кто желает вам успеха, во много раз меньше, чем тех, кто жаждет провала? На вашу должность стоит очередь желающих, и каждый ждет момента, когда вы наконец «облажаетесь»…
– Да, вот потому я не «облажаюсь». Буду четко и конкретно стоять на своем. Если бы я хотел договориться и поучаствовать в схемах, то это не проблема. Я их все знаю. И ни у кого поддержки не ищу. У меня один шанс – выходить и показывать цифры: вот четыре дня работаем прозрачно. И каждый день моего пребывания в этой должности – это выросшие в разы поступления в бюджет. С парохода приходило 500 тысяч гривен, стало приходить – 4 миллиона. Каждый контейнер давал налогов 40-50 тысяч, сейчас уже 170-190. И это только начало.
Изначально надо было выбрать: или я буду давать налоги в бюджет, и намного больше, чем раньше, и за это готов нести ответственность, или я буду «добреньким» к разным просьбам подобно «не давить на такую-то структуру». Но тогда не моя вина, что платежи не идут, внутренний рынок не развивается и контрабанда возвращается на круги своя. Коррупция – как радиация: она есть вокруг, но ее не видно. А контрабанда – это только маленькая часть коррупции.
– Кстати, расскажите секрет этого фокуса: почему сейчас 4 миллиона, а не 500 тысяч?
– Все как раз наоборот: секрет в том, что фокусов больше нет. Я могу совершенно ответственно заявить: никто не знает точно, что в Украину ввозится и по какой цене. База таможенной статистики не отвечает реальной номенклатуре товаров минимум на 50 процентов. По документам там одно, в контейнерах – совсем другое.
Знаете ли вы, что 97 процентов обуви, которая оформляется на таможне, завозится по стоимости 1 доллар за пару?! И только 3 процента – от 20 до 30 долларов за пару. На самом деле количество обуви, которая по цене 22 доллара за пару, должно быть не 3, а 50 процентов.
– А цены на базаре повысятся? Роста цен в несколько раз не будет?
– Да вы что?! Это даже не обсуждается! За счет чего?! Они продадут по той цене, что сложилась на рынке. Будут меньше тратить на взятки, чуток упадет рентабельность. Так зарабатывали с контейнера 3000 долларов, а теперь будет 800 или 1000 долларов.
Я не собираюсь «гнобить» бизнес, выжимать из него деньги, я хочу помочь бизнесу зарабатывать, не обворовывая при этом государство.
«В БИЗНЕСЕ ВСЕ ПРО ВСЕХ ЗНАЮТ»
– Вот вы перевесили контейнеры, заставили людей больше платить налогов, урезали им рентабельность. Вы чувствуете на себе агрессию со стороны бизнеса?
– Абсолютно не чувствую. Самое главное, чего требует бизнес, – чтобы отношение ко всем было одинаковое. Если они видят, что один платит 4 миллиона гривен, а другой с такой же категории товара, «с такого же кода» платит 500 тысяч, тогда будет проблема. Ни одной жалобы у нас за эти дни нет. Если все платят, все согласны.
Но вот с другой стороны… Я работаю неделю, и за неделю мне не назначили ни одного заместителя. Не дали структуру таможни. Минфин не поддерживает. А почему? Потому что я должен прийти и договориться: «Уважаемые бюрократы, подпишите структуру…» А они мне: мы тебе подпишем, только назначь этого туда, этого сюда. Зачем это? Чтобы меня на крючок подтянуть?
Я же хорошо понимаю, что тот, кого так назначили, принимает на себя обязательство перед конкретным чиновником. И он председателя слушать не будет, а будет слушать того, кто его взял за руку и посадил в это кресло. А меня спросят: где обещанные 20 миллиардов?
– Но не будете же вы каждый контейнер проверять ежедневно? Как вы узнаете, что там: сигареты или зеленый горошек? Внутренняя безопасность (ВБ)?
– Нет. Я вообще хочу реорганизовать это подразделение. Сделать по-другому. ВБ занималась не тем, чтобы предупреждать коррупцию среди личного состава, а проверяла контейнеры и машины. А этим должно было заниматься подразделение по борьбе с контрабандой. Получалось, что у нас были те, кто крали, те, кто за ними надзирали, те, кто надзирали за надзирателями, и надзирающие за всем этим вместе. И каждому надо было платить.
Все просто: можно обмануть один раз, но бизнес – такая среда, где все про всех знают. И если заметят, что кто-то прошел по блату, всегда найдется добрый человек, который стукнет куда следует. Мы узнаем – проверим. Сделаем запрос на смежную сторону и будем знать, что было в том или ином грузе. Это элементарно.
– Конкуренты молчать не будут?
– Ни за что! У нас люди не такие. Только узнает, что кто-то зарабатывает на «леваке», а он в это время платит налоги, – стукнет. Телефон доверия для чего?
