Антиэкологизм набирает обороты, но он полон противоречий

Антиэкологизм набирает обороты. Нападки на цель достижения нулевого уровня выбросов, враждебность по отношению к мерам по сохранению окружающей среды и целям по борьбе с загрязнением становятся все более распространенными. И, как показали результаты недавних выборов, эти тактики меняют политику в Великобритании и во всем западном мире.

Антиэкологизм — это отказ как от экологических инициатив, так и от активизма. Но, несмотря на свой внезапный подъем и смелую риторику, он построен на шатких основаниях. Его послания часто противоречивы и идут вразрез с повседневным опытом.

Возьмем, к примеру, президента США Дональда Трампа. В течение своего последнего срока он отменил многие меры по защите окружающей среды, а сейчас устраняет те, что остались, в том числе поддержку исследований, в которых даже упоминается слово «климат». Тем не менее, в 2024 году на митинге в Висконсине он заявил: «Я эколог. Я хочу чистый воздух и чистую воду. По-настоящему чистую воду. По-настоящему чистый воздух».

Некоторые противоречия антиэкологизма отражают его отход от традиционного консерватизма. Хотя популистская антиэкологическая политика республиканцев в США и партии «Реформа» в Великобритании, а также партии «Альтернатива для Германии» в Германии и «Национального сбора» во Франции обычно определяется как «консервативная», она представляет собой радикальный вызов идеалам преемственности и сохранения, которые когда-то были в центре консерватизма.

Консервативная экологическая сеть (Conservative Environment Network) — организация, которая позиционирует себя как «независимый форум для консерваторов в Великобритании и во всем мире, поддерживающих нулевой уровень выбросов, восстановление природы и безопасность ресурсов». Большая часть работы этой сети заключается в том, чтобы напоминать людям, что важные меры по защите окружающей среды, от национальных парков США до контроля за загрязнением и изменением климата в Великобритании и других странах, были введены консерваторами.

Но, похоже, на это мало кто из правых обращает внимание. Популистская волна сметает эту консервативную традицию, несмотря на то, что поддержка защиты окружающей среды по-прежнему очень популярна.

Опросы показывают, что 80 % жителей Великобритании обеспокоены изменением климата. Общественная поддержка работы Агентства по охране окружающей среды США также огромна, в том числе среди избирателей-республиканцев.

Отчасти эта поддержка отражает тот факт, что ущерб окружающей среде является повседневной реальностью: непредсказуемая погода, сокращение популяций животных и насекомых и ряд других проблем не только показывают по телевизору, но и видны за окном.

В ходе исследования для своей новой книги об экологической ностальгии во всем мире я постоянно сталкиваюсь с иронией. В западных странах правые политики заявляют, что хотят вернуть свою страну, но при этом враждебно относятся к экологической политике, которая защитила бы их страну и обеспечила ее выживание.

Есть много причин для такого разрыва, в том числе недовольство инициативами, требующими изменения образа жизни и источников дохода. Однако враждебность и отчуждение — это не просто отказ от природы.

Многие люди, включая самого Трампа, заявляют, что они экологи, даже когда факты говорят об обратном. Знаки и символы заботы об окружающей среде вплетены во все аспекты нашей коммерческой и культурной жизни: если бы дикие животные могли подавать в суд за нарушение авторских прав, было бы много богатых медведей.

Я считаю, что можно провести различие между тем, что я называю «холодной» и «горячей» формами экологизма. Первая ценит и оплакивает утрату природы, но как зрелище, которое нужно наблюдать — набор привлекательных образов флоры и фауны, — в то время как вторая чувствует свою причастность и беспокойство.

Первая позиция позволяет людям заявлять, что они любят природу, но при этом оставаться равнодушными или даже враждебными по отношению к инициативам по ее спасению. Однако грань между «холодным» и «горячим», между антиэкологизмом и экологизмом не является ни фиксированной, ни жесткой.

Еще одна особенность антиэкологизма заключается в том, что его убеждения изменчивы, даже донкихотски. Примером может служить изменение климата.

Найджел Фарадж на протесте «Stop Ulez» у Даунинг-стрит в Лондоне в августе 2023 года. Вальдемар Сикора / Alamy Stock Photo

Лидеры Reform давно заигрывают с отрицанием изменения климата. «Изменение климата происходит уже миллионы лет», — объяснял в 2024 году бывший лидер Reform UK Ричард Тайс, добавляя, что «идея о том, что можно остановить силу Солнца или вулканов, просто смешна». Тайс не изменил своих взглядов, но позже в том же году новый лидер партии Найджел Фарадж заявил BBC, что он «не спорит с наукой».

Как и другие популистские партии, «Реформа» занимает гибкую позицию по вопросам окружающей среды, колеблясь между отрицанием факта изменения климата или его антропогенного происхождения и совершенно противоположным утверждением, что антропогенное изменение климата реально, но экологические цели недостижимы и несправедливы, учитывая, что другие страны (часто упоминается Китай) якобы делают так мало.

Постзападный парадокс

Исследователи только начинают задумываться об антиэкологизме. Одной из ключевых аналитических работ является книга исследователя экологической политики Джона Халтгрена «Дым и добыча: антиэкологизм и классовая борьба в Соединенных Штатах». В этой новой книге объясняется, как республиканцы сумели убедить избирателей из рабочего класса в том, что существует «дихотомия с нулевой суммой между рабочими местами и защитой окружающей среды, рабочими и экологами».

Подобная дихотомия была также обнаружена авторами книги «Справочник антиэкологизма», которые выявляют и критикуют стереотипы, согласно которым экологизм является уделом среднего класса и элиты в ряде западных стран.

Однако географический фокус этих новаторских работ упускает еще один парадокс антиэкологизма: несмотря на то, что в своей риторике он часто обвиняет Китай и другие не западные страны в бездействии, за пределами Европы и США наблюдается значительный поворот в политике и общественном мнении в сторону экологии.

Экологизм становится постзападным. Отчасти это связано с тем, что реальность экологического ущерба во многих странах Азии и Африки является крайне суровой.

Экстремальные температуры и непредсказуемые осадки приводят к продовольственной нестабильности и перемещению населения. Экологизм в африканском Сахеле и Южной Азии можно было бы лучше назвать «выживанием».

И несмотря на продолжающуюся зависимость от ископаемого топлива, государственная концепция Китая по переходу к природоохранной и декарбонизированной «экологической цивилизации» позиционирует страну как глобального лидера в области защиты окружающей среды.

Стереотипы о том, что экологизм — это преимущественно западная проблема, рушатся. Из-за этого, а также из-за множества противоречий, которые его сопровождают, рост антиэкологизма выглядит не только сложным, но и любопытным и неустойчивым.