Как и почему отказались от советской практики в лесном хозяйстве

В нашем недавнем фильме про лесное хозяйство Германии в комментариях появился вопрос: “Очень интересно узнать, как мы дошли до текущей ситуации с лесами и почему отказались от советской практики”. /Это фильм размещен и на Открытом Лесе. Его обсуждение ещё не закончено. Автор текста ниже не указан, но уверен, что это Алексей Ярошенко… М.П./

Это очень большой и сложный вопрос, попробуем ответить на него вкратце. Но сначала отметим, что советская практика была очень разной – и в разные исторические периоды, и в разных частях страны и лесах разных категорий (например, практика хозяйства в лесах первой группы, в основном в густонаселенных районах, и в эксплуатационных лесах третьей группы была принципиально разной).

В девяностые годы основы советской модели лесоуправления (государственные лесхозы, в том числе отдельная система сельских лесхозов в бывших колхозных и совхозных лесах, традиционное лесоустройство, обходная система охраны лесов, централизованная авиалесоохрана, лесорубочные билеты и т.д.) вполне сохранялись. Принципиально новой стала лишь система доступа частных компаний к лесным ресурсам через механизм аренды – но отметим, что ее основы были созданы еще в последние годы существования СССР, то есть зародилась лесная аренда еще в рамках советской системы.

Первый коренной перелом, формально затронувший только “вершки” (самый верхний уровень системы управления лесами), произошел в 2000 году, когда президентским указом были ликвидированы Федеральная служба лесного хозяйства и Госкомэкологии России. Зачем это было сделано – до сих пор непонятно, думаем, это было просто случайное решение из серии “чтобы власть проявить”. Формально эта ликвидация никак не затронула более низкие уровни системы лесоуправления – но фактически система была обезглавлена и на некоторое время погрузилась в изрядный хаос, последствия которого в полной мере так и не были преодолены. Это был крупный моральный слом, после которого лесное хозяйство так и не смогло полностью восстановиться.

Потом были поправки 2004 года к старому Лесному кодексу, которые ликвидировали систему сельских лесхозов и вообще управления лесами на землях сельхозназначения (формально она была передана регионам – но на таких условиях, что выжить не смогла), и централизованную систему авиационной охраны лесов.

Потом сам новый Лесной кодекс практически разрушил экономические основы существования старой системы лесоуправления, превратив ее из отрасли хозяйства в отрасль бюрократической и контрольно-надзорной деятельности. Тогда столько всего поменялось, что сразу и не перечислишь. Но главное – в том, что лесное хозяйство (его низовая часть) превратилось из экономически относительно самодостаточной отрасли в отрасль, целиком зависящую от бюджетного финансирования.

Потом поправки 2013 года к уже новому Лесному кодексу (вообще поправок было очень много, но эти мы выделяем отдельно как особо вредоносные), которые ввели систему контроля за оборотом древесины. Начался тотальный поворот всей системы лесоуправления и лесного контроля от собственно лесов, их состояния и хозяйства в них, к контролю за оптовой торговлей лесоматериалами и их транспортировкой. Впоследствии эта тенденция значительно усилилась.

Собственно, на этом можно остановиться – потом перемен, в том числе глупых и разрушительных, было уже очень много, но от классической системы управления лесами к этому времени уже почти ничего не осталось (если не считать воспоминаний и некоторой кадровой, имущественной и бюрократической преемственности, и разнообразных хозяйственных обрядов).