10/05/2024
0Туман неопределённости относительно будущего торфяной отрасли значительно снизил желание предпринимателей инвестировать в заводы по производству торфяного субстрата для сельскохозяйственного использования во всем мире, в то же время в Латвии отрасль должна приложить немало усилий для того, чтобы быть в состоянии выполнить все виды предъявляемых к ней условий.
Об этом в интервью “Dienas Biznesam” рассказала новоизбранная председатель правления Латвийского национального общества торфа Илзе Озола. По ее словам, самым важным источником путаницы и невежества в будущем является «Зеленый курс» ЕС и связанные с ним правила, условия, возможные выплаты, а также деятельность, подобная предвыборной кампании.
Какова текущая ситуация в отрасли?
Тревожная, полная неуверенности и переживаний о будущем. К сожалению, приходится констатировать, что оптимизм в отношении будущего у части предпринимателей торфяной отрасли стремительно угасает, что, в свою очередь, сказывается на желании инвестировать, без чего невозможно даже говорить о дальнейших перспективах. Неопределенность в возможностях добычи торфа в Латвии делает проблематичным (вызывающим множество вопросов) производство сельскохозяйственных торфяных субстратов, спрос на которые только растет. Наиболее значимым «источником» неопределенности для производителей торфяных субстратов является Зеленый курс ЕС и связанные с ним правила, условия, различные платежи, а также похожие на предвыборные кампании действия так называемых активистов-экологов, направленные на то, чтобы добыча торфа осталась в прошлом, как это когда-то произошло с сахарными заводами и другими отраслями латвийской экономики.
На данный момент давление зеленого курса больше относится к требованию сократить выбросы CO₂ в торфяной промышленности. Конечно, есть странность: постулируется, что платит загрязнитель (следовательно, конечный потребитель), но… нормативная база ЕС предусматривает обратное. Произведенный в Латвии торфяной субстрат поставляется почти в 100 стран мира, однако производителю торфа – то есть действующей в Латвии компании – придется платить за выбросы CO₂, которые “прибавятся” к общим выбросам Латвии. Если платит загрязнитель и торф настолько вреден, то было бы логично, если бы, например, цветоводы или овощеводы в Нидерландах, Германии – странах, которые исторически были одними из крупнейших производителей торфа, но полностью исчерпали имеющиеся торфяные ресурсы, – заплатили бы за выбросы CO₂ от потребляемого торфа.
Я вижу два сценария решения проблемы. Один из них — добиться того, чтобы за музыку платил тот, кто еёмзаказывает, то есть страна, которая импортирует торф. Она же должна отвечать за выбросы, суммируя их к своему общему показателю. Второй — изменить формулу, принятую в руководящих принципах МГЭИК, согласно которой выбросы от торфа в расчетах одинаковы, независимо от того, сжигается ли он или используется в сельском хозяйстве. Оба пути сложны, но если ничего не предпринять, торфяной промышленности, возможно, придется покупать квоты на выбросы и тратить многие десятки миллионов евро, которые можно было бы использовать для инвестиций, инноваций и исследований для создания новых продуктов из торфа, а также для того, чтобы повысить производительность и эффективность труда. На самом деле торф не сжигается и даже используется неоднократно, пока не смешается с почвой. Торф — один из природных ресурсов, который медленно, но возобновляется, но в понимании ЕС, если выбросы от сжигания торфа такие же высокие, как и от сжигания угля, а уголь — это ископаемое, то и торф также является ископаемым. И никого не волнует то, что добыча торфа является традиционной отраслью экономики Прибалтики и ведется здесь с 18 века.
Как можно считать, что торф – это ископаемое, если общепринятая мировая скорость его накопления составляет 1 мм в год????! Исследования на болотах Тейчи и Кемери показывают, что местами даже 3-5 мм в год. Как может регенерировать нечто, считающееся ископаемым? И опять же, несмотря на то, что объемы торфа с каждым годом увеличиваются, идут разговоры о желании ограничить годовой объем его добычи, фактически установив максимальный объем добычи, который был бы аналогичен предельно допустимой вырубке (расчетной лесосеки) в лесах принадлежащих Латвийскому государству, который каждые пять лет утверждается Кабинетом министров. Если такое решение будет реализовано в Латвии, то увеличится риск того, что ряд групп общества захотят постепенно сократить эти максимальные объемы добычи торфа, создавая напряженность в предприятиях отрасли, которым придется искать взаимный компромисс о том, как разделить выделенные квоты на добычу торфа. Какой нормальный инвестор будет готов в таких условиях вкладывать деньги в добычу торфа и производство торфяных субстратов????! Боюсь, что на это согласятся лишь немногие предприниматели, потому что риск уже очень высок и в будущем будет возрастать.
А если Регламенты ЕС по таксономии определят, что что инвесторы и коммерческие банки будут не в праве кредитовать производство торфа или продуктов и материалов, содержащих торф, даже для использования в выращивании овощей, саженцев деревьев, цветов… Фактически производители торфяного субстрата будут лишены возможности получения кредитов, как и фермеры и питомники, которые используют этот субстрат для выращивания собственной продукции. В то же использовав один кубический метр торфа можно вырастить 6000 саженцев деревьев и посадить 3 га леса, причем один гектар леса поглотит 370 тонн CO₂ за 50 лет. На одном м³ торфа можно вырастить 7000 рассады овощей – и если это огурцы, то можно получить 16 тонн этих овощей, а если помидоры – 32 тонны. Альтернативы торфу развиваются очень медленно и в настоящее время нет компаний, способных заменить торф ни по объему, ни по качеству.
Насколько важна добыча торфа и производство торфяных субстратов для экономики Латвии?
«Dienas Bizness» уже в прошлом году публиковала данные Всемирной торговой организации, из которых видно, что с 2018 года Латвия находится на первом месте в мире по общему объему экспорта торфяной продукции. В 2022 году по объему экспортированной торфяной продукции доля Латвии на мировом рынке составила 19,9%, Канады – 13,5%, Германии и Эстонии – по 13%, а Литвы – 8,8% мирового рынка. В денежном выражении после экспорта торфяной продукции в 2022 году (295 млн евро) Латвия оказалась на втором месте в мире, уступив лишь Канаде (502 млн евро). Латвия является стабильным мировым лидером по доходам от экспорта торфа на душу населения. В 2022 году доход Латвии от экспорта торфа на душу населения составил 156,9 евро, Эстонии – 115,1 евро и Литвы – 38,1 евро. Это отличные показатели в мировом масштабе, которые могут стать основой для прогноза, свидетельствующего о том, что именно производство торфяных субстратов может стать одной из движущих сил создания рабочих мест и источников налогов в будущем, особенно в регионах. Однако, несмотря на упомянутое и масштабное воздействие на производство продуктов питания, существует риск дисквалификации добычи торфа и производства торфяных субстратов на европейском рынке. Следует учитывать, что на отрасль существенно повлияла инфляция, из-за которой практически все затраты заметно выросли, что также увеличило цены реализации и доходы компаний, однако в прошлом году произошло обратное – наблюдалось падение цен на торфяные субстраты.
Есть ли заменитель торфа и его субстратов?
Теоретически в качестве заменителей торфяных субстратов упоминаются кокосовое волокно и минеральная вата. Проводятся исследования по использованию других продуктов. Если вы посмотрите на кокосовое волокно, то, согласно идеологии «Зеленого курса», вы должны посчитать, сколько стоит доставить такой продукт в Европу и Латвию и каким будет его углеродный след. РТУ (Рижский технический университет) провел анализ жизненного цикла торфа и пришел к выводу, что он оказывает наименьшее воздействие на окружающую среду. При этом прогнозируется рост спроса на продукты питания, поскольку численность населения планеты будет увеличиваться (в 2022 году она составляла около 8 миллиардов, в 2050 году, по оценкам, она будет уже 10 миллиардов). Таким образом, как показывают данные исследования Университета Вагенингена, в 2050 году для пищевых и декоративных растений потребуется на 400% больше субстрата.
Что это значит? Даже если через 25 лет появится еще один субстрат, спрос на торфяной субстрат все равно увеличится как минимум на 250%. Если добыча торфа и производство продукции из него в Европейском Союзе будут существенно затруднены или даже запрещены, то наиболее выгодными его поставщиками станут страны, богатые торфяными ресурсами, например, Россия, Белоруссия и Украина. В эти страны из Европы переедут те, кто занимается торфяным бизнесом, и будут инвестировать в производство торфяной продукции. Поскольку мировой спрос на торф растет, особенно со стороны Китая и других азиатских и арабских стран, уход с рынка европейских производителей – Латвии, Эстонии, Финляндии – соответственно увеличит рыночные возможности для компаний торфяного сектора, работающих в России, Белоруссии, Украине. и других регионах мира.
Могут ли предприниматели отрасли что-нибудь сделать в этих обстоятельствах?
Времена перемен не закончатся, они будут продолжаться, они ,но это ни в коем случае не повод опускать руки. Да, обязательно найдутся компании, которые не будут инвестировать, не будут искать новые решения, а попытаются зафиксировать прибыль и будут продолжать работать до тех пор, пока условия позволят это сделать. Есть в Латвии и предприниматели, которые ищут способы превратить потенциально бесперспективную ситуацию в выгоду. Прежде всего, в 2024 году должна быть достигнута ясность относительно того, как и, возможно, за счет каких отраслей будет достигнуто обязательство (задача) Латвии сократить выбросы парниковых газов на 17% к 2030 году. Бесспорно, были, есть и будут те, кто говорит о «выводе из игры» добычи торфа, поскольку она может сразу сократить выбросы CO₂ примерно на миллион тонн в год, что позволит выполнить треть целевого показателя по улавливанию выбросов.
Штрафные санкции за невыполнение задания Латвии известны – увеличение наказаний, вплоть до максимально возможного штрафа в размере 11 миллионов евро в год, на период пока цель не будет достигнута. Устранение одной отрасли не решит проблему, а возможности уплаты штрафов уменьшатся, поскольку в конкретных отраслях будут потеряны рабочие места, исчезнут налоги, выплачиваемые отраслями, снизится занятость в регионах, возрастут риски увеличения эмиграции. Я не знаю, какие политические силы в Латвии были бы готовы просто ликвидировать рабочие места на селе, увеличить эмиграцию, а затем пойти к избирателям и агитировать за участие в выборах. Сидеть, сложив руки на коленях – тоже не выход. Именно, в настоящее время оцениваются системы сертификации улавливания углекислого газа, меры по улавливанию выбросов CO₂, а также решения по сокращению выбросов.В любом из этих трех направлений можно найти решения, которые сделают добычу торфа и, следовательно, производство торфяных субстратов более экологичными. Относительно простой вариант — превратить освоенный торфяник в хранилище CO₂, восстанавливая и стабилизируя уровень воды в низинных и верховых болотах.
Как показывает опыт Германии и Нидерландов, на освоенных болотах можно сажать и выращивать так называемые болотные культуры: на верховом типе торфа – мох сфагнум (для торфа), камыш, на низинных болотах – камыш, осоку, лекарственные растения, а также ивы и черную ольху. Разумеется, для того, чтобы выбросы CO₂ были учтены, необходимо будет их сертифицировать или хотя бы получить заключение независимого аудитора по расчетам выбросов. В мире уже существует несколько систем сертификации, которые будут только развиваться. Для реализации такого плана необходимы исследования, также необходимо преодолеть ряд проблемных ситуаций. А именно, совсем недавно, в соответствии с критериями международных систем сертификации, вместе с другими учеными мы провели геологические исследования, мониторинг вод, расчеты существующих выбросов, необходимые для сертификации секвестрации углерода. На основании этих были сделаны расчеты, что существующие торфяные пласты “убрали” из атмосферы 371 тонну CO₂, тогда как углерод, содержащийся в оставшемся торфе, никому не интересен, и нет никакой пользы от того, что разработчик на болоте больше торфа.
Исследование показало еще одну существенную проблему – на конкретной исследуемой территории, реализуя рекультивационные мероприятия с 2024 по 2050 год, можно связать парниковые газы в размере 64 540 тонн CO₂-эквивалента, что не мало, однако выбросы за эти 25 лет будет во много раз меньше тех, которые компания якобы генерирует каждый год. Если принять нынешнюю методологию немедленного окисления, то конкретная компания ежегодно производит 120 000 тонн выбросов в эквиваленте CO₂. Это означает, что компания ежегодно производит в два раза больше выбросов, чем смогут привлечь все рекультивированные торфяные месторождения к 2050 году. Исследование показало современную реальность – иногда работа с бумагами оказывается важнее работы на природе. Поэтому я могу понять компании, которые, увидев эти данные, могут потерять мотивацию рекультивировать и что-то привлекать. Конечно, есть возможность сократить выбросы и другим способом – создавать энергетические проекты на освоенных торфяниках, устанавливая солнечные и ветряные электростанции, одновременно развивая там потребление этой энергии, например, в тепличных комплексах, где выращивается продукция, поступающая в магазины. И человек, и природа фактически исчезают в клубке бюрократии.
Это только национальная особенность Латвии?
В отличие от Германии или Нидерландов, где о добыче торфа можно сказать, как в сказках: «Жили-были…», в Латвии добыча торфа все еще существует и будет продолжаться, также как и производство торфяных субстратов. Таким образом, можно увидеть различия между упомянутыми странами и Латвией. В «больших решениях» ЕС относительно торфа у Латвии не очень высокие шансы рассчитывать на поддержку этих стран, поскольку у них уже нет этой отрасли. Коллега, вернувшись с климатического саммита COP26 в Дубае, рассказала, что ее спросили – остались ли еще вопросы по добыче торфа? Неудивительно, ведь не только в Германии, но и в Латвии торфяная отрасль очень активно подвергается нападкам со стороны так называемых экологических организаций, разными способами бойкотирующих производство торфяных субстратов с целью полного прекращения добычи торфа. В начале мая в Германии прошла акция, в ходе которой е магазины попросили не продавать торфяные субстраты. Она совпала с Парадом плантаций в Латвии, где без торфа никак. В следующем году я бы предложил организаторам акции в Германии предложить ритейлерам убрать с прилавков всю продовольственную и непродовольственную продукцию, выращенную в торфяном субстрате, – помидоры, огурцы, салат, чернику, клюкву и все продукты, изготовленные из этих продуктов. Такая акция будет способствовать повышению осведомленности о важности торфа в производстве продуктов питания для людей.
В Европе были приняты меры, направленные против употребления в рационе продуктов животного происхождения, которые многие люди считали хорошими, даже если подозревали, что продукты животного происхождения – это не только мясо и продукты из него, но и молоко, сливки, масло, сыр, творог, сыр, яйца. Вопрос отношения общества к конкретной отрасли важен не только в Германии, но и в Латвии.
Известно ли отношение латвийского общества к торфяной отрасли?
В конце прошлого года SKDS провела опрос населения, который показывает приятную для отрасли картину, одновременно указывая на резкую разницу в уровне осведомленности между молодым населением и жителями крупных городов Латвии, особенно старшего возраста. Следует отметить, что 19% респондентов ничего не знают о добыче торфа в Латвии. (Молодёжь (18-24 года), женщины и жители Риги чаще заявляли, что ничего не знают о добыче торфа в Латвии.) Самое печальное, что по сравнению с данными опроса 2018 года результаты существенно не изменилось. Это означает, что необходимы меры по информированию общественности. Хотя самооценка уровня знаний опрошенных респондентов о добыче торфа в Латвии различна, отношение населения к добыче и использованию торфа в Латвии можно оценить как положительное. А именно, отношение 75% опрошенных жителей в целом положительное (скорее положительное – 57%, очень положительное – 18%). Лишь 6% респондентов заявляют, что их отношение в целом негативное (скорее негативное – 5%, очень негативное – 1%). Можно заметить, что по мере увеличения самооценки знаний о добыче торфа в Латвии увеличивается доля респондентов, которые в целом положительно относятся к добыче и использованию торфа. Также в этом сегменте следует сделать вывод, что по сравнению с данными опроса 2018 года результаты существенно не изменились.
Оценивая различные высказывания о добыче и использовании торфа в Латвии, большинство респондентов в целом согласны с тем, что добыча торфа вносит значительный вклад в экономику Латвии (71%), что торф является важным экспортным продуктом Латвии (69%), что добыча торфа в Латвии обеспечивает стабильные рабочие места (68%) и что торф может стать важным ресурсом для энергетической независимости Латвии (60%). 44% респондентов в целом согласны с тем, что без торфа невозможно выращивать деревья, овощи и декоративные растения (44%), а 40% в целом согласны с тем, что многие латвийские торфяники принадлежат иностранцам. При этом весьма примечательным является тот факт, что 38% респондентов в целом согласны с тем, что добыча торфа наносит ущерб природе, а 33% в целом согласны с тем, что после добычи торфа остаются торфяные пустыни. Еще более тревожную картину демонстрирует тот факт, что 26% в целом согласны с тем, что добыча торфа осуществляется на большинстве латвийских болот, хотя на самом деле добыча ведется только на 4% всех болот Латвии. При этом почти половина респондентов (49%) не согласны с тем, что в результате добычи торфа у жителей Латвии уменьшится возможность собирать ягоды и грибы.
По сравнению с данными опроса 2018 года увеличилась, хотя и незначительно, доля респондентов, которые в целом согласны с тем, что добыча торфа вносит значительный вклад в экономику Латвии (с 65% в 2018 году до 71% в 2023 году), что торф важен для Латвии. экспортируемой продукции (с 61% до 69%), что добыча торфа в Латвии обеспечивает стабильные рабочие места (с 62% до 68%) и что торф может стать важным ресурсом для энергетической независимости Латвии (с 55% до 60%). Доля респондентов, которые в целом согласны с тем, что добыча торфа наносит ущерб природе, несколько снизилась (с 44% до 38%), но доля респондентов, которые в целом не согласны с тем, что в результате добычи торфа уменьшаются возможности жителей Латвии собирать ягоды и грибов увеличилась (с 44% до 49%). 21% респондентов считают, что объемы добычи торфа в Латвии следует увеличить, а 43% считают, что существующие объемы добычи торфа следует оставить без изменений.
11% респондентов считают, что объемы добычи торфа следует сократить, а 2% респондентов считают, что добычу торфа следует прекратить вообще. По сравнению с данными опроса 2018 года результаты существенно не изменились: 50% респондентов в целом поддерживают предоставление более свободного режима добычи торфа в Латгалии (скорее следует поддержать – 36%, обязательно следует поддержать – 14%). 23% респондентов считают, что введение более свободного режима добычи торфа в Латгалии не поддерживается (скорее нет – 18%, точно нет – 5%). Разрешение такого режима поддерживают в основном те респонденты, которые в целом положительно относятся к добыче торфа. Можно заметить, что по мере повышения уровня самооценки знаний о добыче торфа увеличивается доля респондентов, которые поддерживают введение более свободного режима добычи торфа в Латгалии.
По сравнению с данными опроса 2018 года, доля респондентов, которые в целом поддерживают разрешение такого режима в Латгалии, снизилась (с 55% до 50%). Опрошенные жители Латвии в основном использовали торф и продукты из него при выращивании цветов или овощей (59%). 36% респондентов использовали его при посадке рассады в своем саду. Реже торф и торфопродукты используются для засева газонов и озеленения (11 %), дров (8 %), лесовосстановления (7 %), утепления (4 %) и как дизайнерский материал в интерьере (1 %). 28% респондентов не использовали торф или торфяные продукты. Торф и торфяные продукты чаще употребляли женщины, а также респонденты, проживающие в сельской местности. По сравнению с данными опроса 2018 года увеличилась доля респондентов, использующих торф и продукты из него при выращивании цветов или овощей (с 52% до 59%), но снизилось их использование при посадке рассады в своем саду (с 41% до 36%). 51% респондентов считают, что после прекращения добычи торфа на торфянике необходимо восстановить естественное болото. Респонденты также указывают, что после окончания добычи торфа на этой территории должны быть посажены леса (43%), созданы ягодники (36%), проведена рекультивация и превращение этой территории в пригодную территорию для строительства солнечных и ветряных электростанций – 13 %. При этом почти две трети опрошенных (64%) не были бы готовы платить больше за деревья, овощи и декоративные растения, если бы при их выращивании не использовался торф (скорее нет – 30%, точно нет – 34% ). 15% вообще были бы готовы платить за это больше (скорее было бы 13%, это точно было бы 2%). По мере снижения уровня урбанизации увеличивается доля респондентов, которые не готовы платить за это больше. Те опрошенные, которые в целом положительно относятся к добыче торфа, не готовы платить больше.
Более трети респондентов (37%) не получают информации об использовании торфа и управлении болотами. Данные опроса показывают, что информацию о добыче торфа чаще получают респонденты, живущие за пределами Риги, респонденты с более высокой самооценкой знаний о добыче торфа и респонденты старшего возраста.
Доходы от экспорта торфяной продукции в Латвии (млн евро)
2011. g. 100,78
2012. g. 104,58
2013. g. 115,6
2014. g. 121,23
2015. g. 130,1
2016. g. 146,7
2017. g. 164,3
2018. g. 178,5
2019. g. 188,1
2020. g. 208,3
2021. g. 239,1
2022. g. 293,7
2023. g. 261,09
Источник: Центральное статистическое управление.
