10/12/2023
0Добровольный углеродный рынок и углеродные кредиты являются новинкой в Латвии. О них много говорят, ими интересуются. Сложность процесса, о которой мы говорим в интервью, часто порождает мысли о торговле «пустым воздухом» или желании «продолжать загрязнять где-то еще» за счет Латвии. Ниже серя простых вопросов и ответов по актуальной теме.
Первый вопрос, который я хочу задать и слышал не раз – добровольный углеродный рынок – это то место, где вы и ваши коллеги хотите кому-то продать чистый воздух?
Честно говоря, я тоже слышу этот вопрос достаточно часто. Чувство юмора очень полезно в работе, иногда, когда меня спрашивают, чем я занимаюсь, я шучу так – “Я продаю воздух”, продолжая после паузы – “нет-нет, это не так!”
В этом вопросе и шутке есть доля правды, потому что первая мысль, которая приходит на ум, когда мы слышим об углеродных кредитах, — это воздух. Я бы сказал так – мы продаем землевладельцу возможность сделать что-то для природы. Что делает и может сделать владелец? Вырастить леса, там где их раньше не было. И это «не воздух» — это конкретное место, деревья, лес — вещи, которые мы можем увидеть и потрогать.
Конечно, мы также занимаемся продажами и услугами, поэтому у нас есть определенный круг клиентов, но не менее важной частью нашей работы является образование – статьи, интервью, мнения экспертов, которые мотивируют копать глубже, спрашивать, читать и т. д. .
Почему этот процесс называется углеродным кредитом?
Я научился смотреть на ситуацию как со стороны землевладельца, так и со стороны покупателя (который покупает углеродный кредит) – ответ на вопрос должен быть ясен для обоих участников. Со стороны покупателя углеродный кредит – это , например, то, что выбрасывают в атмосферу принадлежащие ему заводы, со стороны землевладельца – это возможность помочь компенсировать то, что ушло в атмосферу.
Недалеко от того места, где мы говорили, когда-то находился Рижский радиозавод. Давайте представим: владелец фабрики приходит к выводу, что его фабрика загрязняет окружающую среду; все, что ему нужно сделать, это найти, например, трех каких-либо землевладельцев и договориться о сотрудничестве. Это так?
… В наши дни все не так просто. Существуют кредитные сертификаторы, верификаторы и эмитенты кредитов, такие как крупные и всемирно известные компании «Верра» и «Голд Стандарт». Они создают методологию, которой строго следуют создатели проекта (в случае Латвии, Эстонии, Литвы и Финляндии – мы) для создания высококачественных кредитов. Вышеупомянутые компании (и не только) обращаются к нам или ищут других бизнесменов для покупки этих кредитов.
Покупатели кредита обычно не обращаются напрямую к землевладельцу, хотя есть исключения. В системе получения кредита есть несколько этапов и несколько участников.
Вы говорите: «Это не так просто». Но почему система обязательно должна быть сложной?
Вопрос хороший, на него можно ответить коротко – бюрократия необходима, чтобы можно было контролировать, чтобы все было сделано правильно, чтобы никто не был обманут и кредиты действительно пошли на пользу природе.
Это понятно, но бюрократия зародившаяся в некоторых умах запредельна и отталкивает людей от участия в процессе. Например, Европейский зеленый курс есть и будет актуальным. Я не встречал ни одного владельца земли, леса, поля или болота, который бы выступал против идей «Зеленого курса». Однако как только этот по-настоящему отзывчивый человек получает «несколько килограммов» документов и требований, возникают возражения, они обоснованы и их немало. Идея и подробное описание ее реализации не всегда идут рука об руку. В Латвии бюрократия многих утомила; даже высокопоставленные политики признаются, что справиться с этим будет непросто, или даже неизвестно как. Зачем приглашать людей участвовать в новом и сложном процессе?
Опять же хорошие вопросы – именно поэтому мы берем на себя большую волокиту, чтобы владельцу приходилось делать как можно меньше.
Насколько необходимы все требования и их выполнение?
Документация является важным связующим звеном между составителями проектов и эмитентами кредитов, такими как уже упомянутая компания «Верра». Она обеспечивает прозрачность и честное соблюдение принципов.
Наша задача – подготовить такой договор с собственником земли, чтобы он соответствовал Лесному закону и не нарушал определенные требования, чтобы не было проблем у кредитодателя – то есть кредит есть, он выдан, а в итоге результата нет и все затраты «потеряны». Как это может произойти? Например, хозяин участвует в проекте, выращивает лес, имеет 40-летнюю березовую рощу и… вдруг “вырубает” её и не восстанавливает. В любом случае это убыток – как для владельца, так и для компании («Верра») – а также нарушение закона. Бюрократическое регулирование необходимо для того, чтобы все участники были «на одной волне» и кто-то не думал поступать так, как ему вздумается.
Означают ли углеродные кредиты и участие в подобных проектах запрет на экономическую деятельность? Владелец может заниматься лесным хозяйством в своем лесу, или единственное, о чем ему нужно думать, это о том, чтобы лес был сохранен или восстановлен?
Ограничений на хозяйственную деятельность из-за углеродных кредитов нет, допускается уходы за лесом, рубки формирующие запасы насаждения, за исключением основных (финальных или лесовосстановительных) рубок . Последние допускаются только после завершения проекта. Например, представители «Верры» учитывают такую последовательность – если лес посажен и растет там, где его раньше не было, то понятно, что рядом будет лес, а если его вырубить , его придется восстанавливать заново.
Много ли в Латвии свободных земель, на которых можно было бы засеять леса? В аграрно-активных регионах за хорошей землей приходится стоять в очереди. Было время, когда мы слышали, что рынок леса в Латвии довольно печальный, в недавних беседах представители компании «Stiga RM» подчеркивали, что в Курземе дело обстоит иначе. Много ли у нас есть гектаров леса, которые нужно занять лесом?
Точные цифры не скажу, но они есть. Например, участки, заросшие кустарником. Если посмотреть на деятельность нашей компании, то на данный момент мы привлекли для лесонасаждения в странах Балтии около 1300 га. В Эстонии на ваш вопрос можно было бы ответить точнее, потому что там площадь земель доступных для создания лесов уже посчитана и равна 170 т. га. В Латвии таких расчетов пока нет.
В случае если земельные участки принадлежат государственному сектору, например муниципалитетам, возможно ли, сотрудничать в вопросах углеродных кредитов?
Это зависит от страны, о которой мы говорим. Я знаю, что муниципалитеты в Финляндии связывались друг с другом для возможного сотрудничества, но в Латвии этого еще не произошло. Я не знаю причины.
Многие муниципалитеты, владеющие лесами, нанимают на работу специалистов, которые несут за них ответственность.
Когда я работал в Гослесслужбе и сотрудничал с муниципалитетами, представители местных властей не раз подчеркивали, что если уезд или город владеет лесами, то для их хорошего содержания и управления необходим профессионал. Как видите, ситуация начала улучшаться.
Если вам доведется проехать по одной из автомагистралей Латвии, по обочине которой растет пышный кустарник, то вместо него вы уже увидите в своем воображении лес, где прекрасно уживаются, например, ель и бук. Насколько легко объяснить хозяину земли, что кусты – не лучшее, что можно выращивать на его участке? Кто занимается практическими вопросами?
Землевладелец занимается практическими вопросами. Наш долг сделать все необходимое, чтобы соответствующая территория была включена в проект.
Не так-то просто напрямую поговорить с владельцами кустарников или заросших территорий, поэтому, как я уже упоминал ранее, мы занимаемся просвещением и объясняем ситуацию. Люди, в том числе владельцы заброшенных земель и кустарников, получают нужную информацию и, если им интересно поговорить с нами, процесс начинается. Если интерес есть, дальнейшее решение не представляет сложности. Если нет… то нет. Всё просто.
Дает ли предыдущий опыт и знания полученные в Государственной лесной службе какие-либо преимущества в понимании того, где есть потенциал, а где его нет?
Опыт и знания пригодятся. У нас уже есть собственный инструмент анализа цифровых данных, позволяющий, после ввода кадастрового номера, увидеть подходит ли соответствующий земельный участок для реализации проекта или нет.
300 га земли в Латвии – сколько это с точки зрения планов углеродных кредитов?
Это начало, это первый год работы. Мы на рынке с марта прошлого года, когда была основана компания, а работать в Латвии начали в сентябре 2022 , то есть чуть больше года.
Как вам удается это объяснить хозяину земли, что он сможетет выращивать лес, как и прежде, и получите за это еще кое-что дополнительно…
Все зависит от собеседника, который слушает и как он слушает, его предыдущих знаний и открытости новым знаниям и опыту.
Что еще получает владелец леса? Кусты вырублены, почва подготовлена, новый лес посажен и растет уже два года… Кто-то приезжает на осмотр, чтобы убедиться, что всё в порядке, деревья растут. В процессе участвуют несколько человек, которым очень интересен лес, растущий в этом месте…
И… и… Интересуют те, кто хотел бы купить кредиты когда-нибудь в будущем, расплачиваясь за будущий потенциал сейчас, а также те, кто покупает кредиты, когда они будут выданы. Первую проверку площади, покрытой лесом, проводят на пятый год – осмотр территории, измерение углерода (сколько углерода было поглощено за это время) и по результатам выдаются углеродные кредиты. Это происходит каждые пять лет. Выгода для землевладельца — это древесина, а углеродные кредиты — это добавленная стоимость.
Для примера, если будет договоренность об участии в кредитном проекте достигнута в 2022 году, то до 2027 года собственник будет мирно ухаживать за лесом, при необходимости прореживать его и давать ему расти.
В чем выгода участия в кредитном проекте? Лес можно посадить и без него… Какая разница?
Например, если посадить березу, которая будет расти 60 лет, не планируя раньше заготовить древесину, владелец может получить за этот 60-летний период дополнительно 10–12 000 евро, получая определенную сумму каждые 5 лет.
Итак, в 2027 году лесная площадь оценивается и измеряется по-разному и владелец получит за нее определенную сумму денег, потому что через 5 лет рубки не будет.
Точно!
Что произойдет, например, в случае торнадо или заражения короедом?
Деревья пропадают, об этом надо сообщать, лес в любом случае надо восстанавливать, когда это произойдет, процесс продолжается.
А что насчет выбранных видов?
Мы строго соблюдаем положения Закона о лесе, в нем есть перечень возобновляемых пород, их можно сажать, о других и речи не идет. Наш инструмент для работы с данными рекомендует потенциальные виды на основе сведений о почве. На основе этой информации мы также основываем потенциальный доход от углеродных кредитов. Однако окончательное решение принимает сам владелец. Конечно, при необходимости мы консультируем землевладельца.
Высказывались опасения по поводу того, что Латвию могут превратить в резерв углерода. Время от времени появляются прогнозы о том, то гиганты загрязняющей промышленности в Швейцарии и Германии, у которых есть достаточно денег, купят углеродные кредиты в Латвии, “наложат лапу на нашу леса» и… в них больше ничего не произойдет.
Я слышал подобные разговоры достаточно часто. Я не буду конкретизировать ссылку, но недавно я прочитал исследование о том, что те, кто покупает углеродные кредиты, с большей вероятностью будут применять более экологически чистые методы производства и практики по сравнению с теми, кто не не присутствует на рынке добровольных углеродных кредитов. Те, кто покупает кредиты, параллельно делают все, чтобы в будущем им приходилось покупать меньше, то есть меняют принципы своей работы.
Так что, по сути, вероятность того, что лесное хозяйство и деревообрабатывающая промышленность в Латвии остановятся именно из-за углеродных кредитов, близка к нулю – разговоры об этом не оправданы.
Для беспокойства по этому поводу нет оснований.
Относительно уже упомянутого Зеленого курса. В Латвии, по крайней мере на общественном и официальном уровне, можно увидеть абсолютный энтузиазм, который улетучивается, как только задаются практические, важные вопросы. Хотя ссылаясь на то, что мы сказали, можно разбить палатку возле куста и каждый день удивляться тому, какой лес мог бы здесь вырасти, если бы кусты вырубить, но… без труда ничего не изменится.
Цель «Зеленого курса» — снизить количество CO₂ в атмосфере Земли, наша цель та же. Где я вижу проблему? Непонятно и, признаюсь, никому не понятно, как бы государство могло это сделать, как должна формироваться государственная политика (речь идет не только о Латвии). Не так давно по телевидению было объявлено, что на месте старых лесов надо сажать новые…
…что на самом деле является черновиком, взятым из ниоткуда. Профессионал лесного хозяйства не может воспринимать это всерьез!
Точно! Это будет другая крайность… Облесение – это один из способов сокращения выбросов углерода; используя древесину в строительстве, мы будем хранить углерод еще дольше. Конечно, в одиночку мы не решим все проблемы с лесами, нужно сделать много других вещей, использовать другие технологии. Но – надо с чего-то начинать. Конечно, необходимо менять и ту жизнь, и быт, и повседневные привычки, которые напрямую зависят от человека…
