03/12/2023
0Если вы управляете крупным предприятием, загрязняющим окружающую среду, и не можете понять, как на самом деле сократить выбросы, то можете купить квоты на выбросы углерода, чтобы компенсировать свои выбросы по Австралийской схеме единиц квот на выбросы углерода. Эти кредиты предназначены для отражения углерода, извлеченного из атмосферы и сохраненного в растущих деревьях или в почве.
Проблема в том, что эти кредитные схемы могут быть крайне гибкими. Одной из областей, которую мы должны тщательно изучить, являются проекты регенерации, вызванные деятельностью человека. Они составляют основу схемы компенсации и составляют 30% кредитов, выданных на сегодняшний день. В ближайшие годы на них может приходиться почти 50% ежегодных выпусков. Эти проекты утверждают, что восстанавливают естественные леса на обширных территориях – не за счет посадки деревьев на вырубленных территориях, как вы могли бы подумать, а за счет снижения давления выпаса со стороны домашнего скота и диких животных.
Это в корне ошибочно. Почти все проекты реализуются на засушливых или полузасушливых пастбищах, где пасется домашний скот и кенгуру, и расчищены лишь частично. Но крупный рогатый скот и овцы в основном едят травы, а не древесный материал. Так как же мы можем утверждать, что сокращение нагрузки на пастбища приведет к появлению большего количества деревьев и кустарников?
Овцы и другие травоядные в основном едят траву, а не древесный материал. Шаттерсток
3 причины для проверки
Проекты антропогенного восстановления получили широкое распространение. Сейчас они покрывают около 34 миллионов гектаров пастбищ Австралии, что примерно в 1,5 раза больше территории штата Виктория.
Проекты возникли в абсурдных районах, таких как Алис-Спрингс, Кубер-Педи и равнина Налларбор, где мало деревьев растет естественным путем, а те, что растут, редко поедаются домашним скотом. Эти проекты в настоящее время производят более 6 миллионов единиц углеродных кредитов каждый год за счет прироста деревьев, который либо в принципе не может произойти, либо происходит там, где деревья росли бы в любом случае. Это около 235 миллионов австралийских долларов в сегодняшних ценах.
Согласно правилам, проекты должны восстановить эти леса, а затем поддерживать их в течение 25 или 100 лет.
Вот почему им не следует зарабатывать углеродные кредиты.
1. Местоположение
Эти проекты в основном реализуются на нерасчищенных пастбищах, охватывающих большую часть внутренних районов Австралии. У этих территорий мало шансов способствовать росту древесины и накоплению большего количества углерода не из-за нагрузки на пастбища, а из-за того, что количество осадков слишком мало, почва слишком неплодородна, а растительность уже близка к своему максимуму. Леса в этих районах не восстановятся, особенно в условиях более жаркого и сухого климата.
Маловероятно, что леса вырастут на такой полузасушливой местности, даже если выпас скота будет прекращен. CC BY-ND
2.Рост деревьев может иметь множество причин.
Выпас – это лишь один из факторов изменения древесных растений. Там, где мы видим рост деревьев, это, скорее всего, происходит из-за других факторов, таких как продолжительные дожди, повышение концентрации углекислого газа в атмосфере, снижение интенсивности и частоты лесных пожаров или исчезновение высших хищников, таких как динго.
По этим причинам проекты вполне могут выдавать за свой результат рост деревьев, вызванный естественными колебаниями, а не контролем выпаса.
3.Выпас на пастбищах не уничтожает деревья и кустарники.
Удаление выпаса для восстановления лесов на этих неубранных территориях на самом деле было бы отличной идеей – если бы у нас все еще были дипротодоны, самые крупные сумчатые, когда-либо жившие на Земле. Эти 4-метровые и 3,5-тонные великаны пробирались сквозь деревья и кустарники, как слоны до сих пор делают в других местах, и играли ключевую роль в поддержании баланса между лесами и лугами.
Если вы уберете дипротодонов с земли, то действительно заметите разницу: деревья и кустарники вырастут без их интенсивного выпаса. Но проблема в том, что они вымерли уже 25 000 лет назад.
Если бы в Австралии все еще существовали мегатравоядные животные, такие как дипротодоны, этот подход мог бы иметь больше смысла. Дэнни Йе/Shutterstock
Удаление с пастбищ овец, крупного рогатого скота, диких коз и кенгуру – не дает подобного эффекта. Фактически, там, где в Австралии имеет место чрезмерный выпас, он приводит к увеличению древесно-кустарникового покрова, а не к его сокращению. Это явление, известное как “древесное утолщение”, происходит, когда пасущиеся животные поедают так много трав и травянистых полукустарничков, что баланс искажается в пользу деревьев и более высоких кустарников. Домашний скот может поедать некоторые древесные растения, но большинство растений ему недоступно.
Как это произошло?
По закону проекты в рамках схемы антропогенного восстановления должны ограничиваться уже расчищенными землями, на которых мало взрослых деревьев и кустарников и где естественный лес может восстанавливаться естественным путем.
В этих условиях простая модель лесного углерода, используемая Регулирующим органом по чистой энергетике для оценки того, как связывается углерод, работает достаточно хорошо.
Проблема в том, что проекты больше не ограничиваются расчищенной землей. Всего через 17 месяцев после начала действия схемы углеродных кредитов регулятор разрешил реализацию проектов на неубранных пастбищах. Хуже того, в этих проектах используется одна и та же простая модель лесного углерода, разработанная для вырубленных территорий, которая не может объяснить большое количество ранее существовавших на этой территории деревьев и кустарников среди пастбищной растительности.
Существует мало свидетельств того, что накопление углерода, приписываемое этим проектам, соответствует реальному депонированию углерода на данных территориях.
Чтобы австралийская схема квот на выбросы углерода работала эффективно, нам необходимо улучшить администрирование, повысить прозрачность и провести проверку соответствия. Если мы не будем использовать лучшие доступные научные достижения, мы получим неправильные результаты. Выбросы будут выше, чем в противном случае.
Использование природы для хранения углерода может сработать. Фактически, в настоящее время это единственный экономически эффективный способ удаления углекислого газа из воздуха. Но кредитную систему легко обмануть – не только здесь, но и во многих других странах.
Мы должны сделать так, чтобы кредиты означали собой реальное, дополнительное и постоянное сокращение выбросов. Следует исходить из реального увеличения количества углерода, хранящегося в растительности, которого не произошло бы без углеродных кредитов в качестве стимула и способов, которые позволят удерживать дополнительный углерод в течение столетия или более.
Если мы этого не сделаем, австралийские предприятия и организации, полагающиеся на углеродные кредиты для достижения своих климатических целей, потеряют веру в программу.
