12/11/2023
0© Мартиньш ЗИЛГАЛВИС, Миннесота
Тут весь вопрос в том, какие леса считать старыми. “Леса старые” и “леса девственные” это две большие разницы… В Украине полно порослевых лесов после неоднократных сплошных рубок, которые старыми не назовешь, просто потому, что им не менее 300-500 лет, но выглядят они как 50-80 летние умирающие наркоманы. По генотипу эти леса не старые, а древние , но они сильно и неоднократно покалечены рубками на дрова. Будем охранять или заменим? Что скажут экологи? Впрочем, чтобы они не сказали последует вопрос на вопрос: “Да тут шитья пойдет аршин…Где деньги Зин?”
Кроме того, в стране полно посадок, которые являются жертвами кампанейщины, – так раньше современные пиар компании называли. И тополя здесь, – лучший, но не единственный, пример. В 60-х нам обещали 500-600 кбм (гарантированный минимум) балансовой древесины тополя на гектар и сырьевую базу для трех ЦБК через 30 лет… Прошло – 60. Сегодня ЦБК в стране давно нет, а эти тополя ОЧЕНЬ старые. Просто тополиные Мафусаилы… Сейчас их заготовка и вывозка значительно дороже, стоимости их гнилой древесины…. Однако, растут они там, где 300 лет назад процветали дубравы … Конечно, сегодня это не аргумент… Что будем с ними делать? Увеличивать за их счет площадь старовозрастных лесов? Или заменять?
Что касается настоящих лесоводов, то они боготворили естественные девственные леса… Благодаря им они и сохранились… Даже тогда, когда Партия сказала что: “Стране нужен лес”… они рискуя собственным благополучием, сохранили лучшие естественные древостои, на заповедании которого, сегодня осваивает ГРАНТы экологическая, “пидрастающая” молодежь, (определение моего совсем недавно ушедшего друга) минимум на 80% состоящая из асфальтовых мальчиков и девочек в широком возрастном диапазоне из “хороших семей”… а также их гуру, – в прошлом аспирантов, которые, как мне рассказывают, не были активными участниками борьбы за увеличение площади ПЗФ, пока им не стали за это хорошо платить.
Нынешних лесоводов сравнивать с прошлыми даже пытаться не буду…. Мне достаточно посмотреть на их учителей… Лакида? Зибцев? И Вы хотите, чтобы я с ним в разведку пошел или за правду боролся… Извините….Лучше не буду их отвлекать. Не сомневаюсь, что благодаря их врожденной бескорыстности и порядочности – экзамены на лесоводов сдадут ВСЕ. Господи, – спаси Украину….
Я настаиваю на том, что “старые” и “девственные” леса надо различать. При переводе и чтении ниже приведенной публикации, создается впечатления, что эти понятия постоянно смешивают.
В целом, разговор интересный и важный для Украины, но… В странах Прибалтики это лишь часть обсуждения, а не монолог… У нас все зависит от личности того, кто “озвучивает” мысли и аргументы…Обычно не свои, но авторы не против. Вот только разных мнений и обсуждения я давно не наблюдал… М.П.
Уничтожение старых лесов было бы безумием, такое мнение высказал агентству LETA председатель правления Латвийского орнитологического общества (LOB) Виестурс Керус, комментируя план Министерства климата и энергетики (KEM) по поощрению вырубки старых лесов в Латвийском орнитологическом обществе (LOB).
Керус напомнил, что в марте этого года Европейская комиссия (ЕК) опубликовала рекомендации по защите старых лесов, которые стали результатом длительных дискуссий между государствами-членами ЕС, природоохранными организациями и представителями лесной отрасли. В этом документе напоминается, что девственные леса относятся к числу наиболее ценных экосистем Европы, поскольку они чрезвычайно важны для сохранения природного разнообразия и предоставления многих экосистемных услуг, включая хранение большого количества углерода.
По его словам, страны-члены ЕС договорились, что необходима строгая защита всех оставшихся старых лесов, что должно быть достигнуто к концу 2029 года. Керус считает, что сейчас в Латвии можно понять, почему представители лесной отрасли хотят максимально продлить этот срок – чтобы успеть вырубить как можно больше старых лесов. По словам орнитолога, это подтверждают и планы КЭМ.
Он считает, что уже доказано, что идея о том, что вырубка старых лесов и замена их новыми способствует секвестрации углерода, тем самым смягчая изменение климата, вводит в заблуждение. По мнению Керуса, ошибочность этого предположения показана в последнем латвийском отчете о выбросах парниковых газов, данные которого свидетельствуют о том, что секвестрация углерода в латвийских лесах снижается и что это снижение произошло «в основном из-за увеличения интенсивности лесозаготовок».
По данным «Керус», в результате вырубки увеличивается доля новых лесов. Данные Латвийского государственного института леса «Силава» показывают, что в 2011 году леса, возраст которых не превышает 40 лет, составляли 41% от общей площади лесов, а в 2021 году — 45%. Благодаря возрастной структуре лесов и природоохранным мероприятиям доля лесов старше 100 лет за это время мало изменилась, увеличившись с 7% до 8%. «Поэтому старые леса уже вырубаются, заменяя их новыми, но это скорее уменьшает, чем увеличивает секвестрацию углерода в лесу», — заключает Керус.
Он объясняет, что важна не только скорость секвестрации углерода, но и общее количество углерода, хранящегося в лесу. Если говорить об углероде, хранящемся в живых деревьях, то он пропорционален запасам живых деревьев или количеству хранимой древесины. «Леса возрастом более 100 лет составляют лишь 8% лесной площади Латвии, но они содержат 13% общего запаса древесины латвийских лесов. С другой стороны, леса возрастом до 40 лет, которые занимают 45% территории Латвии, имеют лишь 17% запасов лесной древесины Латвии. Глядя на эти данные на гектар, мы видим, что в лесах до 40 лет на гектар приходится в среднем 78 кубометров древесины, в лесах старше 100 лет – 364 кубометра. “, – подчеркивает председатель правления ЛОБ.
Он объясняет, что когда вырубают старый лес, удерживаемый в нем углерод рано или поздно возвращается в атмосферу, продолжая способствовать изменению климата, но новый лес не сможет изолировать его обратно, пока сам не состарится. Углерод, хранящийся в древесине, быстрее всего выбрасывается в атмосферу при сжигании древесины. При строительстве деревянного дома или изготовлении мебели углерод теоретически может сохраняться дольше, но в реальной жизни этого не происходит. Секвестрация углерода в изделиях из древесины не способна компенсировать снижение секвестрации в лесу.
“Учитывая вышесказанное, казалось бы логичным – если мы заинтересованы в секвестрации углерода в лесу и она снижается из-за интенсивной вырубки лесов, мы должны меньше вырубать. То же самое показывает не только логика, но и рассчитанные прогнозы. “Силавой” по секвестрации углерода в лесу при различных сценариях управления”, – сказал Керус. И в 2030, и в 2050 году, которые являются ориентирами нынешней климатической политики ЕС, мы могли бы достичь наибольшего связывания углерода в лесах, если бы сократили объемы лесозаготовок на 30%, заявил Керус.
«Тогда почему KEM не выбирает наиболее логичный, основанный на фактах и науке подход – сократить количество лесозаготовок, а вместо этого заявляет, что единственный план по увеличению улавливания углерода – это вырубка старых лесов?» — задает риторический вопрос Керус и выражает подозрения, что в этом могут быть виноваты люди, занимавшие руководящие посты в КЕМ и уже лоббировавшие интересы лесного сектора.
По его мнению, интригующим моментом в планах КЭМ является то, как планируется стимулировать вырубку старых лесов, поскольку по существующему положению “по заказу министерства” это реально сделать невозможно. Теоретически постановление правительства можно было бы пересмотреть, определив больший объем вырубок в государственных лесах, но поскольку максимально допустимый объем вырубок пока рассчитывается с целью обеспечить как можно более беспрепятственный поток древесины, увеличение объемов вырубки в долгосрочной перспективе поставило бы под угрозу не только оставшиеся старые леса и сохранившиеся в них природные ценности, но и саму лесную промышленность – леса, которые должны были вырубить завтра, были бы вырублены сегодня.
Как сообщила программа TV3 “Ничего личного”, Латвия планирует достичь поставленных Европой климатических целей за счет вырубки старых лесов и посадки новых, ссылаясь на планы латвийских министерств.
В ближайшие семь лет европейские страны должны быстро сократить вредные выбросы.
