Ян Плугачек: Как насчет того, чтобы выпустить носорогов в чешскую природу?

Идея, проводимая в этой статье вольно или не вольно уже больше века реализуется в Аскании-Нова. Возможна после аварии на Каховской ГЭС возникнут условия для расширения приобретенного опыта. Скорее всего эта идея найдет поддержку и финансирование в Европе и мире. М.П.

Редкий олень барасинга, населяющий луга и затопленные саванны северной Индии и Непала. Он акклиматизировался в Европе и хорошо переносит наши зимы. К сожалению, особого интереса к его разведению в зоопарках нет, особенно не хватает самцов. Таким образом, стадо, служащее для «поддержания ландшафта», могло бы сильно помочь популяции в целом. Фото | Ян Плугачек

В 2015 году стадо диких лошадей и крупного рогатого скота было выпущено в большой огороженный загон площадью 107 га на окраине Миловице. Целью эксперимента было «поддержание ландшафта», чтобы он не зарастал инвазивными деревьями и поддерживал открыть “характер саванны”. Это был первый проект в Чешской Республике, в котором крупные копытные должны охранять луговой ландшафт за счет естественного выпаса и поедания растительности, а также создавать и поддерживать микросреды обитания, важные для выживания многих часто редких видов растений и животных. Проект оказался очень удачным и его авторам нужно отдать должное. С тех пор было начато еще десять таких проектов. Среди крупных копытных, которые населяют эти одиннадцать чешских «резерваций», представлены три вида, два из которых одомашнены и затем возвращены к дикому прототипу:(домашняя лошадь Equus ferus породы Exmoor pony и домашний скот Bos taurus ). Только один вид является аборигенным и диким: зубр ( Bison bonasus ). В случае с зубром, выпуск его обратно в дикую природу, безусловно, является мерой по его сохранению. Что касается дикого крупного рогатого скота и лошадей, то это выведенные человеком породы, происходящие от диких видов, которые, к сожалению, уже безвозвратно уничтожены человеком. Это не уменьшает возможности их использования, но не должно интерпретироваться как спасение диких видов.

Для полноты картины уместно добавить, что, за исключением лося ( Alces alces ) и европейского благородного оленя ( Cervus elaphus ), до наших дней не сохранилось никаких других аборигенных европейских диких крупных копытных, так что если нужно работать исключительно с европейскими животными, тогда другого пути нет. Вопрос, однако, в том, следует ли действительно работать только с исходной европейской фауной?

Сегодняшняя Европа представляет собой один из самых развитых континентов с точки зрения цивилизации. В то же время это один из континентов, где уделяется большое внимание охране природы. Но это также континент, который становится все более и более интровертным (подобно Северной Америке) и упускает из виду проблемы других частей мира.

Более того, с точки зрения биоразнообразия Европейский континент, естественно, является одним из самых бедных. Итак, если бы мы задали себе циничный вопрос, например: какой континент должно уничтожить человечество, чтобы нанести наименьший ущерб биоразнообразию планеты? Ответ будет таким: давайте сделаем это с Европой.

Давление на европейскую природу не увеличивается, наоборот, она все больше обновляется и перерождается. Европейское человеческое население медленно вымирает, и без миграции оно уже заметно уменьшилось бы.

С другой стороны, на других континентах, где сохранились крупные копытные (особенно в Азии и Африке), ситуация совершенно иная. Азия динамично развивается, там по-прежнему растут города, процветает транспортная инфраструктура, и даже если через несколько десятков лет там будет пиковое число жителей, то оно все равно растёт (а значит, увеличивается и нагрузка на природу).

Ситуация в Африке совершенно иная. Там сейчас происходит крупнейший демографический взрыв, агломерации бешено разрастаются, а большая часть инфраструктуры полностью отсутствует и нуждается в строительстве. Это значит, что давление на природу там не только останется высоким, но и резко возрастет в ближайшем будущем. В то же время это континент большой политической нестабильности, которая абсолютно необходима для выживания редких видов крупных млекопитающих.

Вопрос в том, стоит ли нам закрыться в своей европейской скорлупе и оставить другим охрану крупных животных на других континентах? Или мы должны попытаться разделить проблемы всего мира и помочь спасти крупных млекопитающих? И если мы примем второй сценарий, то как нам поступить?

Первый, ключевой и теперь уже самоочевидный шаг – помочь вымирающим видам на их родине. Часто это самый успешный и эффективный способ, но он может быть и не единственно возможным. Ряд видов, по-видимому, вымрет, несмотря на беспрецедентные меры по сохранению, например, суматранский носорог ( Dicerorhinus sumatrensis ) или северный курносый носорог ( Ceratotherium simum Cottoni ), у которого остались две последние самки. Иную ситуацию представляют редкие подвиды, обитающие, например, только в одном политическом государстве с особым режимом, как, например, азиатский дикий осел-онагр ( Equus hemionus onager ), обитающий исключительно в Иране.

Так есть ли способ помочь крупным копытным за пределами их родины, особенно здесь, в Европе? Да, ведь у нас есть зоопарки и их эффективные программы разведения . Они могут многое. Однако на европейские зоопарки нарастает общественное давление, требующее, чтобы в них выделялось больше места для животных, поэтому количество видов в них сокращается . В результате общая численность популяций многих видов, содержащихся в зоопарках, относительно невелика. Таким образом, возможность разведения редкого вида в «европейском заповеднике» могла бы значительно улучшить его популяцию и увеличить ее численность на десятки процентов.

Таким образом, мы находимся в ситуации, когда, с одной стороны, у нас есть редкие неевропейские животные, которых у нас в разведении имеется несколько десятков особей, а с другой стороны, у нас есть вновь созданные заповедники крупных копытных, куда мы помещаем только три вида (из них два одомашненные), численность которых исчисляется тысячами или десятками тысяч.

Выход из этой ситуации относительно прост: давайте начнем использовать неевропейских глобально редких копытных «для поддержания» нашего ландшафта. Чтобы это имело смысл, стада этих копытных должны стать частью европейских программ ex-situ (EEP) и стать частью популяции, тщательно поддерживаемой европейскими зоопарками.

Конечно, можно ожидать аргумента, что неаборигенный вид все-таки не принадлежит европейской природе. Однако можно утверждать и то, что интродукция видов с экологической ценностью, аналогичной ценности местных видов, сегодня во всем мире считается стандартной мерой по сохранению. В частности, когда рассматриваемый (интродуцированный) вид или подвид находится под угрозой исчезновения на своей родине.

Кроме того, необходимо осознать, какие виды крупных копытных обитали в Европе и формировали ее ландшафт несколько тысяч лет назад (палеонтологически — вчера) — когда сюда уже переселялся современный человек. Среди самых известных — мамонт ( Mammuthus primigenius ) или шерстистый носорог ( Coelodonta antiqutatis ).

И какие неевропейские виды копытных могли бы быть подходящими кандидатами для естественного выпаса в заповедниках? На первом месте, несомненно, редкие подвиды азиатского осла ( Equus hemionus ), особенно кулан ( E. h. kulan ) и онагр ( E. h. onager ). Это также лошадь Пржевальского ( Equus przewalskii ), которая уже успешно пасется на лугах Праги в рамках проекта местного зоопарка. Среди оленей можно рассмотреть, например, индийского барасинга ( Rucervus duvaucelii ) или тибетского белогубого оленя ( Cervus albirostris ).

В случае с «теплолюбивыми» видами возможностей гораздо больше. Например, редкие виды из Юго-Восточной Азии, такие как бантенг ( Bos javanicus ) или гаур ( Bos gaurus ), редкая африканская зебра Греви ( Equus grevyi ) или антилопа гну ( Equus quagga Borensis ), африканские ослы ( Equus africanus somaliensis ) и ряд антилоп найдут применение в заповедниках. Если бы воды было достаточно, можно было бы рассмотреть индийского носорога ( Rhinoceros unicornis ).

Проблемой «теплолюбивых» видов является их зимовка. Этим животным потребуются отапливаемые зимние помещения. Конечно, их строительство и эксплуатация экономически очень не дешева. Однако при определенных обстоятельствах это может быть не совсем нереалистичным. Например, строительство зимних квартир может быть охвачено европейскими субсидиями. Еще одной проблемой будет отопление конюшен зимой. Это было бы действительно проблематично в большинстве областей. Однако есть места, где такой обогрев был бы практически бесплатным, например, бывшие горнодобывающие предприятия, где необходимо собирать шахтные газы, которые можно сжигать.

Следует отметить, что популяции всех вышеперечисленных видов ограничены возможностями зоопарков, которые медленно уменьшаются. В следующей таблице, показывающей их статус в европейских зоопарках (Таблица 1), показано, как популяции некоторых редких видов могут быть улучшены за счет возможности их увеличения за счет выпуска в европейские заповедники.

Не каждый вид подходит для каждой среды, поэтому при выборе  необходимо учитывать среду обитания в данном конкретном  месте. И, конечно же, в этих проектах нельзя рассматривать виды с инвазионным потенциалом.

Наконец, что не менее важно, следует подчеркнуть, что целью определенно не должна быть полная замена лошадей и быков, похожих на своих далеких предков редкими видами.  Любая крайность вредна. С другой стороны, было бы большим позором, если бы лишь  два вида, похожих на своих прародителей, полностью захватили все чешские заповедники с крупными копытными. Это было бы только демонстрацией нашего европейского, а потому чешского эгоизма. Так что вопрос остается открытым: поможет чешская природа вымирающим видам крупных млекопитающих нашей планеты или нет?