13/12/2022
1В прошлый четверг состоялось внеочередное заседание ГР Гослесагентства, посвященное проблемам лесной реформы.
Заседания прошло в темпе блица. В его вступительной части присутствующие услышали общую информацию о прохождении реформы, в которой для тех кто следит за развитием событий не было ничего нового:
- ДП «Леса Украины»/ДПЛУ/ создано 26 октября 2022 г.;
- Исполняющим обязанности генерального директора назначен Игорь Николаевич Лицур (далее ИН);
- 6 декабря издан приказ о создании 9 региональных офисов и назначении руководителей.
Ими стали:
- Карпатский офис (Ужгород) – Владимир Будзяк;
- Подольский (Хмельницкий) – Василий Гончар;
- Полесский (Луцк) – Александр Квартирко;
- Центральный (Черкасы) – Александр Дзюбенко;
- Столичный (Житомире) – Виктор Сахнюк;
- Северный (Сумы) – Виктор Чигиринец
- Южный (Николаев) – Александр Грицай
- Восточный (Днепр) – Александр Кравченко
- Слобожанский (Полтава) – Иван Гришко
Меня очередной раз порадовала творческое деление государственных лесов страны по региональным офисам в результате которого в ДПЛУ:
- есть географические Восточный, Южный, и Северный офисы, но нет Западного;
- есть зональные Карпатский и Полесский, но нет Степного и Лесостепного;
- есть историко-географические Подольский и Слобажанский, но нет к примеру Буковинского, Екатеринославского и Таврического;
- есть административный Столичный офис, но расположенный не в столице.
В целом становится понятно, что выделение офисов производилось не по объективным почвенно-климатическим, лесорастительным, ландшафтным или иным признакам, а исходя из иных соображений, скорее всего связанных с подбором и расстановкой кадров.
Присутствующие узнали, что региональные лесные офисы будут входить в центральный аппарат ДПЛУ. В нем будет работать 150 – 170 человек, из которых приблизительно 125 в регионах.
Получается, что в центральном офисе будет 25-45 сотрудников, а в региональных в среднем по 14.
В центральный аппарат, кроме региональных офисов, войдут департаменты:
- лесного хозяйства;
- экономики и финансов;
- персонала;
- правовых вопросов;
- лесных ресурсов;
- IT технологий и развития;
- продаж и покупок.
Я не знаю некоторых членов ГР, задававших вопросы, и чтобы никого не обижать, не буду упоминать фамилий и имен, участвовавших в обсуждении. Остановлюсь только на сути происходившего.
Итак…
Первый блок вопросов касался финансирования ДПЛУ и выбора места размещения Карпатского регионального офиса. Ответы на эти вопросы есть в записи.
Мне кажется, на вопрос о финансировании внятного ответа дано не было. Во всяком случае для меня схема финансовых потоков между филиалами, региональными офисами, центральным аппаратом и их многочисленными и разнообразными партнерами по бизнесу осталась не ясной. Вопросов масса… Если древесиной будут торговать филии, то чем будет заниматься департамент продаж и покупок в центральном аппарате? Будут ли бухгалтерии в центрально- региональном офисе и его филиалах? И т.д., и т.п.
Ответ на вопрос о переносе Карпатского офиса в Ужгород я прослушал три раза и понял, что, если верить словам и интонациям И.Н, то:
- Конторы в прошлом: место работы лесников – лес;
- Руководители региональных офисов люди бесправные и подневольные: пойдут куда пошлют.»…
- В Гослесагентстве относятся к региональным офисам, как к чему-то временному, созданному для того, чтобы быстрее наполнить деньгами счета ДПЛУ, порешать возможные проблемы местного уровня и подготовить СИСТЕМУ к третьей фазе реформ, – акционированию.
Я размышлял над сказанным ИН, а где-то в подсознании звучала мелодия и слова когда-то популярной лирической песни: « опять метель и кружится былое в темноте…»… Неожиданно пришло осознание того, что «пурга» не стоит того, чтобы её разбирать на снежинки.. Максимум что я могу сделать, – выразить искреннее соболезнование руководителям региональных офисов по поводу из назначения (1), посоветовать им подтянуть дисциплину (2) и , у кого нет, прикупить жилье по основному месту работы (Киев) и в областях, вошедших в доверенный их «мобильному лесному офису» регион.
Третий блок вопросов касался переходу прав на землю. Он тоже есть в записи. Сразу предупреждаю: на втором видео к этому вопросу относится только первая часть записи с репликой Председателя Гослесагентства Юрия Болоховца.
Четвертый блок вопросов был связан с механизмом передачи сертификатов FSC и РEFC от ликвидируемых предприятий к их правонаследникам, которыми, в контексте сертификации, судя по всему, будет не ДПЛУ, а его многочисленные и наверняка территориально не стабильные филиалы.
Представители обеих систем сертификации заверили что потенциально это возможно, и решение вот-вот будет найдено. Однако на день проведения заседания ГР механизм переоформления сертификатов был ещё не ясен. Возможно сейчас уже всё изменилось. Однако, в любом случае, судя по многочисленным предупреждениям (сертификаты, выданные российскими компаниями недействительны; автоматического переоформления сертификатов не будет; процедура получения нового сертификата будет индивидуальной; не ясны сроки и стоимость работ по переоформлению сертификатов) реализация потенциально возможного решения может затянуться… В этой связи, естественной выглядит тревога деревообработчиков-экспортеров, продукцию которых покупают только в том случае, если она произведена из древесины, заготовленной в сертифицированном лесу. Отсутствие сертификатов, подтверждающих это, либо заставит их идти на подлог, или парализует экспорт.
На заседании прозвучал вопрос представителя деревообработчиков, по поводу того будут ли сертификаты доступны с начала 2023 года, но ИН его сразу не понял и содержательного ответа не дал, заменив рассуждениями о том, как всё должно быть по его мнению. Его поддержали, пытаясь доказать, что сертификаты должны передаваться по правонаследованию, как это предусмотрено украинским законодательством. Однако, сертификат это своего рода международное соглашение, условия которого имеют более высокий приоритет, чем требования национального законодательства. Поэтому, на мой взгляд, вопрос остается спорным и ответ на него могут дать только международные офисы FSC и PEFC или их доверенные представители. Думаю он будет простым: их сертификат, – их правила.
Забавный ответ от ИН прозвучал на вопрос о том, получило ли Гослесагентство разрешение Антимонопольного комитета на концентрацию производства. Его суть сводилась к тому, что заявка подана и на Шота ожидают ответа. Осталось не понятным:
– почему реформа, создающая крупнейшего монополиста, занимающего 75-80 % национального рынка древесины вопреки законодательству начата без решения Антимонопольного комитета?
– Знает ли ИН, какие наказания предусмотрены за подобное нарушение законодательства?
– Правдива ли инсайдерская информация о том, что лесные предприятия получили команду Гослесагентства перечислить деньги крупной правовой фирме за представление их интересов во взаимодействии с Антимонопольным комитетом?
В конце заседания присутствующие пытались поднимать вопросы связанные с:
– правонаследованием материалов ОВД и лесоустройства;
– исключением из запрета на экспорт топливной древесины щепы лиственных пород, экспортируемой для использования в пищевой промышленности и не востребованной на внутреннем рынке (горит плохо?);
– необходимостью подготовки новых правил торговли
– разрешением экспорта сухих колотых дров ( сжигать их где-нибудь в разбитых квартирах Лимана или Изюма, – с точки зрения бизнеса, -большой грех, но не ясно как наши международные спонсоры оценят экспорт дров с территории замерзающей Украины).
Обсуждения не было, поэтому рассказывать фактически нечего.
Общее впечатление обычное: все было по семейному…
Тревоги по поводу неподготовленности реформ только прибавилось.
1 коментар
iryna.o.matsepura
Це відбувається щось середнє між “біц негрів в темну ніч” і “ввязатися в бій, а там видно буде”. Ніхто нічого не знає і всі щось виконують
Comments are closed.