20/09/2013
0Если речь идет о Волыни, то тема "леса" всегда присутствует, – не зависимо от темы разговора…М.П.
Популярная некогда песня о льне, который «цвіте синьо, синьо», судя по всему, больше не актуальна для Волыни.
Это касается в общем-то и многого другого — того, что прежде выращивалось или же успешно производилось, чем могла гордиться Волынская область, а нынче — уже нет.
Потому что заводы и фабрики проданы за гроши, перепрофилированы, а то и вовсе «порезаны на металл». А если что и осталось, то на ладан дышит. Ну и еще вариант — никак не лучше: на эти самые промышленные объекты вовсю охотятся рейдеры.
Почему перекрывали «варшавку»?
Когда-то Волынская область лидировала в республике по количеству площадей посева льна: 25—27 тыс. гектаров, преимущественно в Ковельском и Камень-Каширском районах.
А производство льноволокна здесь считалось наиболее прибыльным в отрасли на территории европейской части Союза. Причем рентабельность варьировала от 50 до 80%.
Было время — волынский лен экспортировали в Италию, Бельгию, Францию.
Теперь же от льнозаводов, построенных в области в середине прошлого века и оборудованных лучшими по тем временам технологическими линиями, можно сказать, остались лишь воспоминания.
Старовыжевский, Рожищенский, Маневичский льнозаводы буквально в первую же «пятилетку» украинской независимости с треском обанкротились. И были проданы с молотка. Если в конце 80-х годов производство льноволокна в Волынской области превышало 18 000 тонн, то в 1995-м — едва достигало 5000, в 2000-м — 142, а в 2003-м — всего 77 тонн.
За последние 10 лет статистика еще более удручающа. Экспорт оказался под вопросом: из-за повышения ставок пошлины стал просто-таки экономически невыгодным.
Еще одна некогда уникальная особенность волынских земель: добыча и переработка торфа — фактически альтернатива газу. В середине 70-х в Украине добывалось более 20 млн. тонн торфа в год. Его использовали и котельные, и ГРЭС. В 90-х же «пересмотрели политику»: большинство торфоперерабатывающих предприятий прекратили свое существование.
К слову, в России, уж не в пример нам богатой газом, за последние несколько лет стали наращивать объемы добычи и переработки торфа. Если сравнить выпуск торфобрикетов в РФ начала 2000-х и сейчас, то смело можно утверждать: показатели увеличились на 10—20%.
Увы, несмотря на богатейшие торфяные месторождения, на Волыни отрасль на грани исчезновения.
Я процитирую фрагмент письма, копию которого газете передали работники предприятия. Письмо же было адресовано и главе правительства, и министру энергетики и угольной промышленности.
«…Нам известно, что случилось с флагманом торфяной промышленности Украины ГП «Чернігівторф» — заводы объединения довели почти до полной остановки, миллионные долги по налогам, задолженность по заработной плате, оборудование сдано в металлолом.
И все это из-за непродуманной политики министерства, которое на руководящую должность назначало бизнесменов, спортсменов, депутатов, заготовителей металлолома. То есть людей, далеких от торфяной промышленности.
Государство потеряло торфоперерабатывающие заводы, а люди потеряли работу. Мы не допустим, чтобы нас постигла такая же судьба, как ГП «Чернігівторф», ГП «Сумиторф», ГП «Житомирторф» и остальные предприятия-гиганты торфяной отрасли, от которых на сегодняшний день остались только вывески. Ведь из 34 заводов, которые функционировали в Украине, стабильно работают только три, два из которых — в Маневичском районе и которые входят в состав «Волиньторф».
Кроме писем, работники предприятия — в прямом смысле слова — пошли на крайние меры: в середине марта на целый час перекрыли международную трассу Киев — Ягодин, именуемую в просторечии «варшавкой».
Иван Киричик догадывается, зачем министерству нужна была «рокировка» // ВЯЧЕСЛАВ БЕРЛОГ
А поводом послужило известие: в Министерстве энергетики решили сделать кадровую перестановку, попросту уволить Ивана Киричика, директора госпредприятия «Волыньторф». Вместо него прислали нового, правда, на территорию завода рабочие его не пустили.
Собственно, ничего б крамольного в самом факте кадровых ротаций не было б, если бы прежний руководитель, например, в чем-то проштрафился. Или коллектив бы его не воспринимал. Или же, допустим, показатели в социальной заводской сфере хромали.
Но единственная причина сместить Киричика, как уверяли меня и коллектив предприятия, и даже руководство Маневичского райсовета, — это чьи-то планы «по-тихому» приватизировать «объект» по той же схеме, как это делалось в других областях.
— Но нет же никакой гарантии, что вообще брикетный завод они собираются оставить! — возмущались рабочие. — Сначала хотят поставить своего, вероятно, сговорчивого… Затем нас всех отсюда уволят. А потом просто цеха и корпуса «сдадут в металлолом». А на торфяниках теплицы с помидорами поставят. Или коттеджи в свое удовольствие построят. А что? Прецеденты, как говорится, были!
Настроен коллектив «Волыньторфа» решительно: если потребуется, говорят, то и на Киев пойдем, и улицу Грушевского — под Кабмином — перекроем.
«Клуб Мартынюка»
Густонаселенной Волынь никак не назовешь. При том, что территория области 21 833 тыс. кв. км превышает, к примеру, территорию соседней Львовщины. Но в Волынской плотность населения — 51 человек на 1 кв. км, а у соседей эта цифра в 3,5 раза выше — 182 человека.
По поводу волынских земель отечественные социологи имеют свою точку зрения, с которой трудно поспорить. Низкий уровень зарплат. Вот народ и переселяется туда, где платят больше: либо в соседние области, либо за границу — да хоть на заработки в Польшу.
Но даже если не принимать во внимание оплату труда в странах ЕС, а посмотреть статистику только по областям Украины, то Волынская будет выглядеть не ахти как привлекательно. В 2012-м она стабильно находилась в пятерке тех, где самый низкий уровень доходов.
Впрочем, причину малонаселенности можно б было объяснить не только этим. А еще, к примеру, ландшафтом. И тут я не о дорогах, на которых во время командировки — из-за бесконечных ухабов — пострадала редакционная машина настолько, что и не всякая станция техобслуживания теперь согласится ремонтировать.
Я в общем-то о местной природе: возвышенности, окруженные водой, песчаные дюны среди речных заводей, болотистые низменности и главное — леса.
Таких шикарных лесов, как здесь, осталось немного в нашей стране. А если вспомнить еще и классику советского кино — трехсерийную ленту «В лесах под Ковелем», снятую по мотивам мемуаров легендарного командира партизанского отряда Федорова, то представить воочию труднодоступность волынских угодий несложно.
Но для отдаленных сел лес — это фактически основной заработок.
Во-первых, переработка древесины: редко какое хозяйство встретишь, чтобы там не было пилорамы.
Во-вторых, черника. Когда начинается сбор ягод, то чуть ли не «артелями» деревенские жители уходят с корзинами спозаранку в лес, возвращаются с поклажей, чтобы отдать скупщикам по 4—5 грн. за килограмм. Удается сдать по 7 грн. — большая удача.
Когда будете ехать по трассе на Луцк или же на Варшаву, поинтересуйтесь у продавцов черники: почем килограмм? Меньше 30 грн., уверяю, не сторгуете.
Может, и продавали б самостоятельно именно те, кто собирал ягоды, но для этого требуется: а) время, чтоб с утра и до вечера дежурить у дороги; б) личный транспорт, чтоб довезти урожай, к примеру, от деревни Тоболы Камень-Каширского района. Ни того ни другого у большинства населения деревни нет.
«Людей жалко: и старый, и малый за той черникой в лес идут, а возвращаются — вы б только видели! — навьюченные коробами да корзинами… И отдают же «за безцінь», а труд этот — очень тяжелый», — говорил мне председатель Тоболивского сельсовета Константин Борбич.
Собственно, в село мы ехали исключительно ради клуба. На Волыни, тем более в глубинке, среди лесов и болот, не каждая деревня может похвастать такими «хоромами», как теперь в Тоболах.
Клуб, точнее — Дом культуры появился здесь относительно недавно. Как такового очага культуры в Тоболах уж несколько десятков лет как не было, так что все «вече» народ проводил на улице. Клуб вообще-то планировали строить, но это было еще при Союзе. Даже начали тогда фундамент заливать… А потом это дело бросили. И больше никто не вспоминал. Оно и понятно: денег не то что на клуб, на элементарное — на уличное освещение — не было.
И вот однажды, когда Адам Мартынюк, народный депутат Украины, в то время вице-спикер парламента, был на Волыни (Адам Иванович родом из этой области), поинтересовался: что ж это за «недострой» такой?
Когда выяснилось, что не только взрослым односельчанам негде собрание провести, но даже в школе нет актового зала, то… Одним словом, вопрос решился положительно при активной помощи и Адама Мартынюка, и первого секретаря обкома КПУ Петра Бущика, и инвесторов, которых «сагитировали» профинансировать клуб.
Буквально за пару месяцев в центре села появилось просторное здание.
Сельский голова Константин Борбич теперь собирается краеведческий музей открыть // ВЯЧЕСЛАВ БЕРЛОГ
— Вот бы нам теперь еще детский садик побольше! — мечтательно говорил сельский голова Константин Федотович, когда вел нас «на экскурсию» в бывшую тобольскую пекарню.
Помещение бывшей пекарни и есть сельский детсад «Котигорошко». Хоть комнатки и крохотные, но внутри тепло: дом обогревается старым проверенным методом — печкой.
А печь, понятное дело, топят дровами, которые заготавливают и воспитатели, и родители малышей.
Продукты, кстати, в садик тоже родители несут — кто мешок картошки, кто творог, кто бутыль молока: все свежее, без химикатов, потому как не покупное, а из собственных погребов.
«Котигорошко» — в бывшей пекарне, но есть надежда, что детский садик станет побольше // ВЯЧЕСЛАВ БЕРЛОГ
Кому больше верят?
По итогам парламентских выборов, как правило, можно почти безошибочно судить, какой политической силе и какая область отдает предпочтение.
Но вот какой парадокс получается. Лидером избирательной гонки 2012-го в Волынской области стала «Батькивщина» (39,46%), на втором месте «Свобода» —17,98%, «УДАР» получил 15,96%, «Регионы» — 12,92%.
Зато по самым сложным своим вопросам народ обращается в основном к КПУ — той политической силе, которая хоть и взяла на выборах 6,97%, но, судя по отзывам жителей многих населенных пунктов Волыни, «обладает коэффициентом полезного действия намного выше, чем у оппонентов, особенно бютовцев».
Собеседники пересказывали недавние истории: когда избиратели начинали поиск правды с оппозиционных политических сил, т. е. с тех, за кого и голосовали, то вскоре разочаровывались их бездействием. И тогда шли с просьбой к коммунистам.
Вот один из примеров: как бывшие колхозники фактически отвоевали свое право на землю у «Волыньагрохолдинга».
«Партнером этого холдинга было сельскохозяйственное предприятие «Шепель», бывший колхоз. Все имущество колхоза — строения, техника, пахотные земли — принадлежало пайщикам.
Но олигарх, руководивший холдингом, решил объявить своего партнера банкротом и отобрать за долги все многомиллионное имущество,— поведал мне историю Михаил Кононович, член бюро ЦК ЛКСМУ. — Причем отобрать собирался через суд. Первое дело в суде он-таки выиграл. Тогда пайщики, пройдя все круги ада, обратились к нам. Они уже просили помощи и у «Свободы», и у БЮТа, и у Партии регионов.
Националисты и бютовцы сразу объяснили, что если и возьмутся за дело, то не «за так», словом, — заплатите, а там подумаем. «Регионалы» вообще не решились вмешиваться… По правде говоря, селяне поначалу и не верили, что смогут выиграть суды у таких могущественных сил, как тот самый холдинг… Но мы выиграли!»
Один между «Свободой»
Петр Бущик, как и родители, по профессии учитель. И как опытному педагогу ему удается зачастую переубедить, казалось бы, непримиримых оппонентов // ВЯЧЕСЛАВ БЕРЛОГ
Депутат областного совета коммунист Петр Бущик на сессиях сидит между «свободовцами». Так уж определили его место.
Кроме Петра Григорьевича, избранного по мажоритарке, члены Компартии Украины в представительский орган Волынской области на минувших выборах не попали.
Но иногда и один в поле воин. Петр Бущик говорит, что, бывает, проведет разъяснительную работу с соседями-оппонентами по депутатским креслам и те в конце концов соглашаются: «Хоть и коммунист, но он прав».
Может, не последнюю роль в истории с вопросом о памятнике Бандере на областной сессии сыграло именно выступление Петра Григорьевича.
«Вот надумал Луцк ставить тут памятник! В городе в основном националисты заседают… Но они очень плохо знают историю!» — в сердцах то и дело восклицал Петр Бущик, стоило лишь упомянуть «голосование по Бандере».
— Так уж история распорядилась, что волынские земли входили в разные государства и империи. Поэтому здесь остались и польские замки, и царские крепости. По сей день православная церковь соседствует с костелом католиков, а еврейская синагога — с немецкой кирхой… Но то, что касается периода после Великой Отечественной, 46—47-й годы, то здесь все знают, как истребляли население националисты!.. А они, т. е. горсовет, еще и памятник нелюдям хотят устанавливать!
Облсовет идею не поддержал. Хотя трижды ставил вопрос на голосование. Но точно так же трижды Бандеру «провалили».
Думаю, все-таки выступление Петра Григорьевича перед коллегами-депутатами было решающим. А сказал он такие слова:
«Багато з вас наполегливо рветься в обійми Євросоюзу. Так от, нагадую вам резолюцію Європарламенту від 25 лютого 2010 року, в якій сказано: «Європейський парламент глибоко шкодує щодо рішення колишнього Президента України Віктора Ющенка посмертно нагородити Степана Бандеру, лідера організації українських націоналістів (ОУН), яка співпрацювала з нацистською Німеччиною, званням «Національного Героя України»…
Так от тепер я задаю авторам проекту — про виділення коштів на спорудження пам'ятника Бандері в м. Луцьку — нериторичне запитання: «Чому політичні амбіції депутатів Луцької міськради повинні реалізовуватись за рахунок жителів Волинської області, в тому числі і платників податків Любешівщини, де у 40—50-х pоках від рук бандерівської нечисті загинуло мирних жителів більше, ніж солдат-любешівців в роки Великої Вітчизняної і в цілому Другої світової війни?»
Я — син позапартійного завідуючого Любешівським відділом народної освіти, якого пришельці з лісу в 1946 р. по-звірячому вбили в с. Щитинь. Живцем спалили його родину… В тому ж селі тоді стратили ще 9 молодих дівчат — сільських вчительок, які були направлені зі східних регіонів України на Любешівщину… До речі, моя мама, якій вдалось уникнути бандитських куль, бо вона поїхала на Полтавщину, була позапартійна вчителька української мови. У 1966 році була відзначена найвищою нагородою Орденом Леніна».
Свое выступление на сессии Петр Бущик закончил предложением: «…Пропоную використати вже споруджений п'єдестал для пам'ятника усім закатованим бандерівцями тисячам жертв волинян. Для цього можна виділити і бюджетні кошти.
А постамент Бандері нехай ОУН—УПА спорудить біля свого офісу і там буде кланятись хоч щоденно, не примушуючи до цього лучан, думку яких бояться вияснити не лише сучасні бандерівці, а й Луцька міська рада».
Кстати, хоть Луцкий горсовет и запретил использование на территории города советской символики, но и на Первомай, и на День Победы шли, как и прежде, по улицам с красными флагами.
И точно так же, как и в прошлом году, люди — даже обычные прохожие — присоединялись к колоннам. И пели песни под музыку духового оркестра.
Духовой оркестр, считает Петр Бущик, на любом празднике непременно должен быть.
Справка «2000»
Считается, что именно в Волынской области — как ни в одной другой — сосредоточено многообразие культур. Скорее всего, это объясняется тем, что на западе она граничит с Польшей, на севере — с Беларусью, на востоке — с Ровенской областью, а на юге — со Львовской.
В то время, когда Волынь была в составе Польши, территорию делили на 6 поветов. После вхождения этих земель в состав СССР в 1939 г. поветы упразднили, вместо них в области создали 28 районов. Сейчас их 16, где проживают 1040 тысяч человек.
По статистике индекс промышленного производства за первый квартал 2013 г. — по отношению к аналогичному периоду 2012-го — составил 103%, тем не менее объем экспорта продукции снизился на 12%, при этом импорт возрос на 1,1%.
