«ОХОТА НА ВОЛКА — ЭТО ВЁДРА ПОТА, ТОННА БЕНЗИНА И УЙМА ЛИЧНОГО ВРЕМЕНИ»

Думаю, что за перепечатку этой статьи меня опять наградят “гнилым пером”. Тем не менее, люди разные и резоны у всех разные…Надо учиться договариваться…М.П.

О своем роде трудовой деятельности Виталий Бачура говорит скромно: инженер в области дорожного строительства. Кратко вспоминает и свои спортивные достижения: как-никак мастер спорта СССР по таэквондо, победитель чемпионатов Союза и СНГ, дошел до четвертьфинала олимпийского турнира в Барселоне.А вот о своем призвании по жизни может повествовать бесконечно и с неизменным воодушевлением. И называет себя при этом гордо: «Охотник-волчатник!»

Виталию Бачуре 48 лет. Происходит он из охотничьей семьи на Гомельщине, даже родился в лесу — мать не довезли до роддома. Поэтому охотничью этику впитывал, можно сказать, с материнским молоком.

— И понимали мы ее так: если увидел в лесу волка, то надо все остальные виды охоты бросить и вступить в борьбу с серым хищником, — вспоминает Виталий.

— Существовало правило: «Если волк в лесу — егерь не хозяин». Так учил меня мой дед Петр Тимофеевич Селивончик, мой первый наставник в охотничьем деле. Вот так и воспитывались раньше охотники в коллективах. А тогда ведь, в советские времена, и премирование за добычу полагалось: за волка 100 рублей, за волчицу — 150. Солидные деньги! И это было правильно. Сейчас такого нет, поэтому новые, молодые охотники не считают борьбу с волком частью своей охотничьей этики. Они больше смотрят на рога с копытами, но не на когти. И практически ни у кого из них нет особого желания охотиться на волка.

Больше года назад его пригласил главный охотовед Минского лесхоза Михаил Иванович Смольский, попросил оказать помощь в борьбе с волком в окрестностях населенного пункта Якуты. Прежде результаты охот там были посредственными. Территория небольшая, но местность крайне сложная, снег лежит очень долго…

— Охота на волка — серьезная, трудовая, очень сложная, — говорит Виталий. — Причем любая — облавная, на логовах, на приваде, на переходе, на вабу. Плюс иногда не позволяют условия, как, например, в тех же Якутах. В прошлую зиму там выпало снега почти по пояс, что очень усложнило охоту с флажками. Волков облавным методом добыто было очень мало. А в этом году, как я предполагаю, будет просто катастрофа по волку…

— Что касается Минского лесхоза, — продолжает охотник, — то я мало где встречал такой правильный подход к охоте на волка со стороны охотоведа и столь достоверную информацию о наличии зверя в угодьях. А ведь охотнику-волчатнику нужно ежедневно — а то и еженощно — получать ответы на множество вопросов: сколько прошло волков, примерный половозрелый состав стаи, куда шли, откуда и зачем. Вот так надо читать волчий след. К сожалению, во многих хозяйствах и не встретишь опытных охотников, умеющих читать следы волка. А ведь за последние лет пять популяция волка в Беларуси значительно выросла, это видно по данным из Беловежской и Налибокской пущ, из Березинского заповедника, буферной зоны на границе с Россией. То есть оттуда, где есть возможность учитывать численность этого зверя, которая, по моему убеждению, в данный момент превышает оптимальную в разы.

Охота на волка — это вёдра пота, тонна бензина и уйма личного времени. Волчатник — это человек, который жертвует самыми сокровенными вещами в своей жизни — здоровьем, семьей, работой и деньгами. Охотиться на волка, как говорится, с кондачка не получится. Нужно отдавать много времени и сил. Это я четко понимаю, и нужно идти на эти жертвы.

Кто такой охотник-волчатник? Виталий считает так: это человек, который может организовать любую охоту на волка — облавную, на вабу, обустроить приваду, уметь взять логово. А в первую очередь он знает биологию волка. Вот он — волчатник! А все остальные — это просто охотники на волка. И это, как говорится, две большие разницы.

Как считает Виталий Бачура, кроме Минского лесхоза, есть еще несколько хозяйств, где охоте на волка уделяют серьезное внимание и относятся к этому делу со всей ответственностью. Например, Докшицкая РОС РГОО «БООР», Барановичский лесхоз. К ним стоит прибавить еще частные охотхозяйства, что и понятно, ведь они напрямую заинтересованы в сохранении и приумножении поголовья копытных — лакомой пищи серых разбойников.

Когда Виталий договаривался об охоте в Минском лесхозе, они с охотоведом заранее определили условия. И прежде всего условились о ежедневной информации: где кто что слышал или видел какой-то след. Установили много мобильных вышек высотой более 4 метров, которые мгновенно перемещались по указаниям охотника. Ведь при охоте с вышки волк не слышит запаха, а потому добывать его легче. Грамотно организовали привады для охоты на вабу, привлекли стрелков с тепловизионными прицелами. Установили 8 видеокамер слежения (из коих, правда, половина была незамедлительно кем-то украдена).

Состоялось около двух десятков охот. Охотники посменно дежурили у камер: например, один смотрит, двое спят. Уже первая такая охота принесла результат: была добыта волчица, стая лишилась главы. Правда, в дальнейшем случались и промахи, ведь эмоции нередко берут верх над стрелками даже на обычной охоте, что уж о волчьей-то говорить… Дополнительная сложность охоты на волков возле Якут заключалась в том, что на этой территории зверь не выводился, то есть здесь не было логов, где бы по весне можно было взять щенков. Так что «прописаны» волки были, скажем, в Дзержинском районе, а на охоту приходили в Минский лесхоз к местным подкормочным площадкам. А потом возвращались. Таких «гастролеров» было две стаи. Одну охотники, что называется, «разбили».

С каждой охотой на них волки становятся опытнее, осторожнее, мудрее, что ли. Хищник учится всю свою жизнь. Вот и последнего матерого волка Виталий Бачура выслеживал, наверное, больше месяца. Зверь появлялся нечасто. Наконец, в конце сентября, неизбежное свершилось, и победа оказалась за охотником.

Одновременно были добыты и два молодых волка, уцелевших после зимнего разгрома крупной стаи в соседнем Столбцовском районе. А сколько ушло подранками…

Естественно, в конце нашей беседы (а состоялась она в конце сентября) я не мог не спросить Виталия о его личном счете добытых волков.

— Я их считаю по годам, — ответил волчатник. — Вот в нынешнем году при моей организации охоты — 25 волков, из них 7 взяты лично мной. Мой рекорд в один из прошлых годов — 27 голов, из коих в личный зачет пошло 14 (я тогда взял два логова). Вообще же, должен отметить, что вабильщик в первую очередь работает не на себя лично, а на результат, на команду. Охотник-трофейщик стрельнет своего зверя и уедет. И что там дальше будет со стаей, его не волнует. А волчатник дорабатывает стаю до конца.

Виталий Бачура уверен: «Любое охотничье хозяйство держится на трех «китах». Это борьба с хищниками, борьба с браконьерами и биотехнические мероприятия. Если какой-то элемент этой триады дает сбой, успеха не будет!»