Ретро: Дискуссия о лесных парадоксах (2001 -2002)

Ещё относительно недавно лесоводы могли свободно и публично высказывать свою точку зрения и спорить друг с другом…  Увы это в прошлом… Как напоминание о тех временах и “для общего развития”  размещаю небольшая часть моей полемики с Андреем Николаевичем Бобко многие темы которой актуальны и поныне. . Обычно я писал “вторым номером”, отвечая на его публикации, содержащие, на мой взгляд, ошибочные иле недодуманные предложения… Как эта полемика выглядит много лет спустя судить не мне… Публикую в основном для Светланы Исаченко…М.П.

В ЛЕСУ ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫХ ПАРАДОКСОВ

Андрей Бобко, инженер лесного хозяйства, кандидат сельскохозяйственных наук

ЗН, Выпуск №50, 21 декабря-28 декабря 2001

Если… система плоха, то вся праведность лиц, имеющих пользу из этой системы, является просто фальшивой, просто лицемерной.

Карл Поппер

Многие ученые, не говоря уж о журналистах и политиках, связывают все проблемы, вызванные стихийными явлениями в Карпатском регионе, «ужасным» лесопользованием. Но беда этого региона не столько в лесопользовании как таковом, сколько в системе хозяйствования, определяемой законодательными и нормативными актами. К сожалению, эта сторона дела остается без внимания общественности, а тем более отраслевой науки. Мало кто связывает нынешнее положение с неудачным реформированием лесной области в 1995 году и еще меньше — с недостатками законодательно-нормативной базы.

Начнем с того, что в ответ на очередную стихию, случившуюся 5—8 марта 2001 года, Верховная Рада Украины и Закарпатский областной совет приняли совершенно противоположные решения. Первая предлагает с 1 января 2002 года передатьлесосечный фонд главного пользования в полном объеме постоянным лесопользователям – государственным лесохозяйственным предприятиям (правильнее — лесхозам государственной формы собственности), второй — запретить государственным лесохозяйственным предприятиям проводить вырубки главного пользования и заниматься лесопилением. Как ВР, так и областной совет действовали в одном законодательно-нормативном поле, посему указанные расхождения нужно рассматривать именно в плоскости его несовершенства. Обратим внимание и на то, что решение Закарпатского областного совета было принято 12 апреля, а постановление Верховной Рады Украины — еще 15 марта, когда ситуация даже не была изучена. За отдали свои голоса 252 народных избранника. Против голосовал лишь один, что делает ему честь.

Указанное в п. 4 этого постановления противоречит конституционным основам, Лесному кодексу и правительственным решениям. И к тому же является прямым вмешательством в полномочия органов государственной власти и органов местного самоуправления. Такие законодательные «подарки» предприниматели умеют быстренько использовать в свою пользу. Рассмотрим отдельные аспекты, вытекающие из этого пункта, на предмет согласования его содержания с законодательством.

Древесина на пне (по технической терминологии — лесосечный фонд (ЛСФ) является природным ресурсом, следовательно, и объектом собственности украинского народа (статья 13 Конституции Украины). ЛСФ представляет собой запасы технически спелой древесины, предназначенной для продажи на пне лесопромышленникам (ЛПП) с последующим производством последними «лесоматериалов необработанных». ЛСФ, приобретенный у лесхозов, теряет свойства природного ресурса, становится собственностью ЛПП и объектом (сырьем) для осуществления лесопромышленником разработки лесосек и заготовки древесины с общим названием «лесоматериалы необработанные» по собственному усмотрению и риску. Именно на стадии «продажа — купля» ЛСФ отражается вся суть менеджмента лесного хозяйства и соблюдения природоохранного законодательства. В случае объединения функций потребителя ЛСФ в лице лесхоза целостная система управления лесохозяйственной деятельностью существенно нарушается. И это получило распространение в лесах Карпат (и не только) после принятия Лесного кодекса Украины, когда государственная лесная охрана приобрела полномочия на осуществление функций покупателя и продавца ЛСФ, потеряв свое прямое назначение.

В чем же заключается назначение лесной охраны? Лесовод отбирает те или иные участки древостоев либо отдельные деревья, или их группы для изъятия экологически безопасными методами. Он же оценивает материальную часть деревьев, предназначенных для продажи лесопромышленнику по ценам, которые установлены государством. Потом продает ЛСФ — в случае самостоятельной разработки лесосек лесхозом — сам себе. Парадокс…

Однако эти и другие отклонения от законодательно-нормативной базы остались без внимания всех комиссий. Не было выявлено никаких парадоксов в лесном и природоохранном законодательстве. Одни (ботаники, географы, химики, биологи и пр.) не смогли дать этому надлежащую оценку, другие (лесоводы и менеджеры лесного хозяйства) настойчиво пытаются убедить общество и органы государственной власти в необходимости сохранить «стройную систему лесного законодательства», ориентацию на огосударствление управления лесохозяйственной деятельностью…

Что послужило толчком к поспешному принятию постановления Верховной Радой Украины, и, в частности, злосчастного пункта 4, должны определить соответствующие органы. Но одно понятно: такое решение является не только немотивированным, но и нарушает законодательную основу пользования природными лесными ресурсами, создает условия для распространения теневой экономики, не говоря уж об ограничении полномочий региональных органов государственной власти и местного самоуправления.

Необходимо отдавать себе отчет и надлежащим образом оценить парадоксы законодательной базы, отрицательно влияющие на развитие рационального использования и восстановления природных ресурсов. Так, в законе Украины «Об охране окружающей природной среды» законодатель четко определил основную задачу регулирования отношений в плане охраны, использования и воспроизведения природных ресурсов. Но отдельными властными лицами с целью достижения корпоративных интересов создается крайне отрицательное отношение к заготовке древесины, распространяется мнение среди населения о ее пагубности для экологической ситуации. Самые «ярые» экологи, отягощенные государственными полномочиями, даже обнародовали предложение типа «чем меньше будем рубить, тем лучше будет для природы». Такие мысли не способствуют определенному законодательством рациональному использованию природных ресурсов. Игнорируется единство и необходимость уравновешенности экологических требований с экономическими принципами рационального использования возобновляемых лесных ресурсов (древесины). В лесном законодательстве не предусмотрено согласование объемов изъятия древесины из лесов лесхозов (в экономическом аспекте) органами государственной исполнительной власти. Подмена понятия «лесное хозяйство» (в понимании отрасль, вид экономической деятельности) понятием «лесхоз» (в понимании «субъект предпринимательской деятельности») умело используется для достижения предпринимательских целей в обход конституционных основ.

Хотя причины и пути преодоления последствий мартовского наводнения 2001 года в Закарпатье (в который раз!) изучались комиссиями местного и государственного уровня, выводы их были различными. Расхождения даже выплеснулись на страницы периодической печати. Причины происшедшего, вытекающие непосредственно из хозяйственной деятельности лесхозов, так и не были осмыслены. Все потерялось в словоблудии, некомпетентных оценках и ведомственных домогательствах. Вопросы экологического обеспечения рубок промежуточного пользования, получивших большое распространение в Украине (по отдельным областям Карпатского региона — от 41 до 48 % от общего объема), даже не нашли надлежащей оценки. Вероятно потому, что получаемая таким образом древесина отнесена к ресурсам местного значения, заготовляется традиционно лесхозами. И к тому же без попенной платы, хотя сборы за использование ресурсов местного значения должны поступать в полном объеме в местные бюджеты (статья 46 закона Украины «Об охране окружающей природной среды»). Вывод напрашивается сам собой: лесхозам, инициировавшим принятие постановления ВР, это не было нужно. Кабинет министров Украины постановлением № 44 от 20 января 1997 г. «Об утверждении такс на древесину лесных пород, отпускаемой на пне, и на живицу» явно превысив свои полномочия, давно лишил местные органы власти поступлений за использование природных ресурсов местного значения. Таким образом, потери от этого по Украине за 2000 год составили более 32 млн. гривен, в том числе по Закарпатской области — 2,5 млн. гривен (табл.). Это также один из законодательных парадоксов, последствие несогласования законодательных и нормативных актов. Но дело не только в экономических потерях.

Согласно закону «Об охране окружающей природной среды», органы местного самоуправления наделены полномочиями ограничивать и останавливать хозяйственную деятельность предприятий, учреждений и организаций в случае нарушения ими данного законодательства, не говоря уже о нарушении лесоводственных норм и правил (статья 15, п. «й»). На практике эта законодательная норма (статья 15, п. «г») игнорируется. Проекты осуществления рубок промежуточного пользования лесхозы не согласовывают «…с местными советами народных депутатов и органами охраны окружающей природной среды», хотя это предусмотрено Лесным кодексом (статья 94, абз. 2). К тому же, в соответствии со статьей 26 закона «О местном самоуправлении в Украине» предусмотрено, что решение вопросов о предоставлении разрешений на природные ресурсы местного значения относится к полномочиям сельских, поселковых, городских советов, а не государственных лесхозов.

Из вышесказанного понятно, что Верховная Рада, приняв упомянутое постановление, способствует усилению монопольного положения лесхозов государственной формы собственности. Подмена понятий и терминов также является одним из направлений менеджмента. Ведь предприятия должны ежегодно вносить плату за землю в виде земельного налога или арендной платы (закон Украины «О предприятиях в Украине», статья 1, п. 1), а лесные хозяйства не платят налог за лесные земли. Вместе с тем большинство из них увлеклось заготовкой и переработкой древесины, выходом на рынок необработанных лесоматериалов и продукции деревообработки, учитывая почти символические цены на древесину, продаваемую на пне (принадлежащий государству товар!). Последнее является признаком предпринимательской деятельности. Тем более если учесть и переход к лесозаготовителю (ЛПП) права собственности на лесосечный фонд, на заготовленную продукцию и доходы от ее реализации.

Комитет Верховной Рады Украины по вопросам экологической политики, природопользования и ликвидации последствий чернобыльской катастрофы должен был бы обеспечить направление работы указанных комиссий с целью определения несовершенства конкретного хозяйствования и осуществления контроля за соблюдением лесоводственных норм и правил, природоохранного законодательства со стороны как субъектов землепользования, так и контролирующих структур. Однако ничего из этого не нашло освещения в выводах комиссий и справках должностных лиц.

Указанные организационные и законодательные парадоксы привели к искаженной оценке ситуации. В одних случаях используются данные относительно хозяйствования в Закарпатской области, в других — всего Карпатского региона. В одних случаях анализ осуществляется за последние пять лет, в других — за многолетний период и т.д. В обнародованной информации указывается: «…нарушена возрастная структура древостоев. В их составе молодняки и средневозрастные древостои составляют кое-где около 60%, водорегулирующая роль которых существенно ниже, нежели у приспевающих и перестойных лесов». Что значит «кое-где»? И что значит «приспевающие и перестойные»? Это же — техническая терминология! Она не имеет связи с экологическими свойствами древостоев. Подобной терминологии, как и разделения по возрастным группам (молодняки, средневозрастные, приспевающие, спелые и перестойные) мировая лесоводственная практика не знает (за исключением Российской Федерации). Похожее разделение имеет эксплуатационное содержание и не может характеризовать биологическое состояние и устойчивость лесных экосистем. Только межевание древостоев по классам возраста может характеризовать биологическую устойчивость и экологическую ценность лесов и комплексность их хозяйственного значения. Экологам необходимо было оценить то, что средний возраст всей лесной экосистемы по Закарпатской области составляет 77 лет (1996 г.), в т.ч. еловых лесов — 68 лет, пихтовых — 83, дубовых — 69, буковых — 54, грабовых — 86 (!) лет. Это свидетельствует об их старении, а не о молодости. Часть площади указанных пород составляет 95,3% (1996 г.) от общей площади земель, покрытых лесной растительностью.

Основательные ответы по вопросам лесоводства даны в газете «Новини Закарпаття» (14.08.01). К сожалению, авторы (М.Голубец, О.Фурдичко и В.Парпан) не коснулись «цеховых» интересов — несовершенства экономических механизмов пользования древесиной, а также осуществления контроля со стороны Государственной лесной охраны. Вопрос пользования природными лесными ресурсами не вызывает у них возражений, хотя они и указывают: «современные рыночные условия должны предусматривать привлечение к работе в лесу(наверное, для сбора ягод, грибов, дикорастущих плодов и т.д.? — А.Б.) предприятий различной формы собственности». Такой политический тезис различными специалистами и служебными лицами может толковаться в зависимости от властных полномочий и предпринимательских интересов. Хотя совершенно понятно, что покупку лесосечного фонда и разработку лесосек должен осуществлять субъект предпринимательской деятельности, не имеющий отношения к лесному хозяйству. Кстати, только областной совет депутатов Закарпатской области своим постановлением, один из пунктов которого цитировался выше, предусматривает необходимость ограничения разработки лесосек субъектами предпринимательской деятельности лесного хозяйства (гослесхозами). Это свидетельствует о более существенном понимании им недостатков современной системы пользования природными лесными ресурсами и ее отрицательного влияния на экологическое, экономическое и социальное положение в регионе.

Экологи и ботаники нередко в своих выводах усматривают выход из сложившегося положения в расширении сети объектов природно-заповедного фонда, не учитывая при том, что это не всегда эффективно даже для охраны окружающей природной среды. Убедительное изложение тому в статье Романа Якеля «Заповедание — заповедь Тернопольщины» («ЗН», 18 августа 2001 г.). Действительно, современная концепция заповедания в Украине явно устарела. Как и концепция ведения лесного хозяйства и контроля за соблюдением лесоводственных норм и правил. Гослесхозы все еще считают, что они являются органами управления. В условиях реформирования земельных отношений лесхозы, в т.ч. и государственной формы собственности, должны оформить юридическое право постоянного пользования землей согласно статье 7 Земельного кодекса, а следовательно, и осуществлять хозяйственную деятельность на ней. При таких обстоятельствах возник еще один законодательно-нормативный парадокс: выдачу лесорубных билетов на проведение рубок главного пользования реализуют «органы лесного хозяйства» — гослесхозы — на основании установленных лимитов, что направлено на отстранение легитимных органов местной власти от выполнения ими права собственника, лишает руководство лесных хозяйств других форм собственности осуществлять свои уставные полномочия, предусмотренные законом Украины «О предприятиях в Украине» в полном объеме.

Лесные ресурсы карпатских областей мало уступают соседним странам. Что же касается объемов лесопользования, с которым связаны экономические и социальные интересы местного населения, то они в два-четыре раза меньше по сравнению с соседними странами. Это свидетельствует о несовершенстве нашей законодательной базы, экономических отношений и культуры хозяйствования. Если в Польше удельный объем заготовки древесины составляет 3,68 м3/га, то в Закарпатской области – лишь 0,95 м3/га.

Парадоксы лесного законодательства (кроме приведенных выше, их можно было бы назвать еще немало) тормозят развитие Карпатского региона. Законотворцы должны осознать, что без гармонизации лесного хозяйства и системы учета и хозяйствования с европейским опытом, разгосударствление управлением хозяйственной деятельностью лесхозов, обоснованного реформирования лесного законодательства, действующей системы экономических отношений субъектов производственной деятельности лесного хозяйства, лесной промышленности и органов контроля невозможно достичь согласования интересов государства и предпринимателей. А значит, и улучшения экологического состояния как в Карпатском регионе, так и других областях.

https://zn.ua/ENVIRONMENT/v_lesu_zakonodatelnyh_paradoksov.html

О лесном законодательстве и парадоксальных путях его совершенствования 

Михаил Попков

Предлагаемая Вашему вниманию статья написана в январе 2002 года для еженедельника «Зеркало недели». После отказа в публикации, она заняла свое место в объемистой папке с названием «Избранное – не изданное».  В последние месяцы в печати (Экономика Украины №8, 2002,  Киевские ведомости, №      ) появились очередные работы А.Бобко, по сути представляющие собой вариации на темы  базовой статьи (ЗН №50, 28.12.2002). Это побудило меня, передать давно подготовленную и слегка устаревшую (по фактажу) статью в редакцию WB, – наиболее открытого и не зависимого украинского журнала, уделяющего внимание  проблемам лесного сектора.

Много лет назад я уже пытался вступить в полемику с А.Бобко, опубликовав „Открытое письмо правдивому другу леса” (1994). Ответа я не получил и с тех пор не реагировал на многочисленные публикации автора, в которых самым причудливым образом перемешаны идеи и мысли, которые я разделяю, с обвинениями и предложениями, которые считаю тенденциозными и  поверхностными. Данная статья посвещена последним, что предопределило ее, возможно, излишне эмоциональный, „газетный” стиль. В этой связи, я хочу публично заверить Андрея Николаевича Бобко в своем искреннем уважении и пожелать в его лице успехов всем специалистам не равнодушним к судьбе лесов и лесного сектора экономики Украины. Уверен, что среди подписчиков и читателей WB их подавляющее большинство.

                                                                                                                                                    М.Попков

 

Внимание общественности, политиков, представителей власти и ученых все чаще обращается к проблемам  лесного сектора Украины. Поводом многочисленных публикаций обычно служат катастрофические наводнения в Закарпатской области и (или) сообщения о не законных вырубках леса. Высказываются различные, часто противоположные, взгляды; предлагаются разнообразные «рецепты» улучшения ситуации. При ближайшем рассмотрении оказывается, что многообразие суждений порождается различием интересов. Ради их достижения замалчиваются или искажаются факты, произвольно трактуются законы,  под видом общепризнанных истин и мировых ценностей не подготовленному читателю навязываются  тенденциозные взгляды и решения. Ярким примером такого рода публикаций является статья А. Бобко «В лесу законодательных парадоксов» (ЗН №50, 28.12.2001). Напомню ее основные положения:

1. Основные причины паводков, «вытекающие непосредственно из хозяйственной деятельности лесхозов, так и не были осмыслены. Все потерялось в словоблудии, некомпетентных оценках и ведомственных домогательствах» (здесь и далее в кавычках без ссылок, цитаты из упомянутой статьи).
2. Решение Верховного Совета о передаче лесосечного фонда государственным лесохозяйственным предприятиям «противоречит конституционным основам, Лесному Кодексу и правительственным решениям», «нарушает законодательную основу пользования лесными ресурсами, создает условия для распространения теневой экономики…». Ведь «…совершенно понятно, что покупку лесосечного фонда и разработку лесосек должен осуществлять субъект предпринимательской деятельности, не имеющий отношения к лесному хозяйству ».
3. Государственные лесные предприятия не платят за древесину, получаемую при уходе за лесом. «Потери от этого по Украине за 2000 год составили 32 млн.грн…». Они не платят и налог на лесные земли, нарушая тем самым закон «О предприятиях в Украине». Проекты рубок промежуточного пользования лесхозы не согласовывают с местными советами, а полученную древесину используют без их разрешения, что нарушает закон «О местном самоуправлении в Украине». Органы местного самоуправления не реализуют свое право «ограничивать и останавливать хозяйственную деятельность предприятий» в случае нарушения ими закона «Об охране окружающей природной среды».
4. Объемы лесопользования в Карпатах, «в два-четыре раза меньше по сравнению с соседними странами. Это свидетельствует о несовершенстве нашей законодательной базы, экономических отношений и культуры хозяйствования». «Законотворцы должны осознать, что без гармонизации лесного хозяйства и системы учета и хозяйствования с европейским опытом, разгосударствления управлением хозяйственной деятельностью лесхозов, обоснованного реформирования лесного законодательства, действующей системы экономических отношений … невозможно достичь согласования интересов государства и предпринимателей. А значит, и улучшения экологического состояния, как в Карпатском регионе, так и других областях».

 

Очевидно, что основную задачу законодателей А.Бобко видит в согласовании интересов государства и предпринимателей в лесном секторе Украины. Он считает, что  в нынешней ситуации интересы частных предпринимателей ущемлены, так  как рубки главного пользования проводят гослесхозы. Это приводит к 2-4 кратному «недорубу» карпатских лесов и  катастрофическим наводнениям (???).  Для того, чтобы понять, явно не аристотелеву логику автора, воспользуемся его советом и обратимся к анализу ситуации в лесном секторе карпатского региона …

• Добрый папаша! К чему в обаянии
• Умного Ваню держать?
• Вы мне позвольте при лунном сиянии
• Правду ему показать.

Некрасов Н.А.

А.Бобко утверждает, что хозяйственная деятельность  гослесхозов, созданных в Карпатском регионе 6 лет назад, является основной причиной паводков. Это ложь. Даже, если бы в последние 6 лет в Закарпатье не срубили ни одного дерева,  погодные условия декабря 1998 и марта 2001 года неминуемо привели бы к наводнению с катастрофическими последствиями.  Большинство не предвзятых специалистов согласно, что «… утверждение о том, что «беспощадное истребление лесов … карпатских, приводит к негативным последствиям (т.е. наводнениям М.П.)», есть искусным журналистским приемом, намеренным преувеличением реального состояния проблемы». Парадокс, но эту мысль, сформулировал  А.Бобко (ТАК КТО ЖЕ ОБКРАДЫВАЕТ ГОРЫ? ЗН № 25 от 30.06.2000 ).

Отрицая то, что основной причиной паводков послужили рубки и, тем более, хозяйственная деятельности гослесхозов,  я абсолютно согласен с тем, что ситуация в лесном секторе Карпатского региона  критическая. Верно и то, что для понимания истоков кризиса необходимо обратиться к прошлому и разобраться в настоящем.

Лесное хозяйство трех карпатских областей в советское время было тесно интегрировано  с  крупным деревообрабатывающим производством и управлялось Миндревпромом. После приватизации лесозаготовительных и  деревообрабатывающих мощностей их отделение от государственного лесного хозяйства стало правовой необходимостью. В общих чертах, проведенная в 1995 году реформа свелась к следующему. Леса, находившиеся в ведении лесокомбинатов, передали в постоянное пользование гослесхозам, которые были образованы в системе Минлесхоза Украины. Основные функции распоряжения лесными ресурсами, по закону принадлежащие областным  Советам, после ожесточенных боев, были добровольно переданы ими областным администрациям. Последние стали ежегодно распределять лесосечный фонд между желающими.  Сотни предприятий и организаций устремилось в лес с единственной целью, – заработать быстрее и больше…

На 1996-1997 годы пришелся пик кризиса лесопромышленного комплекса, начавшийся в конце 80-х годов. В наибольшей степени пострадали крупные предприятия, ориентированные на  глубокую переработку древесины (плитные, фанерные, лесохимические заводы, целлюлозно-бумажные производства, мебельные фабрики). Это естественно, – именно они в наибольшей степени страдают от дезинтеграции экономики, инфляции,  начислений на зарплату, платы за основные фонды, бартера… Типичной реакцией на заблокированные счета крупных производств, явилось  создание мелких  фирм, работающих на основных фондах должников и производящих что-либо более простое, – доски, черновые мебельные заготовки и т.п. С падением лесопромышленного производства, которое являлось основным потребителем древесного сырья,  лесной экспортный потенциал региона искусственно возрос. Значительные различия в ценах, льгота  по НДС, отсутствие вывозных пошлин, лицензирования и каких либо иных ограничений, сделали экспорт  особо привлекательным для  широкого круга предприятий и предпринимателей. В короткий срок лесной сектор  региона полностью переориентировался на западный рынок. Параллельно резко увеличился объем нелегальных рубок, а точнее воровства леса. К числу основных факторов, определивших высокую степень развития данного процесса в Карпатах, следует отнести:

• наличие в лесном фонде ценных пород и сортиментов, пользующихся неограниченным спросом и имеющих высокую цену на международных рынках;
• близость к международным потребителям;
• появление в процессе реформы лесов, не имеющих эффективного собственника и фактически не охраняемых (леса аграрных предприятий);
• высокий уровень безработицы и низкий уровень легальных доходов населения;
• не эффективную реализацию полномочий государства по распоряжению, пользованию и контролю за  лесными ресурсами.

Подчеркну, в Карпатском регионе  фактически  реализована, та схема ведения лесного хозяйства, которая предлагается А.Бобко в качестве идеала:  лесосечный фонд распределяют местные власти, достается он в основном частным лесопромышленникам, доля гослесхозов в общем объеме главного пользования не значительна.  На остальной территории страны управление большей частью лесов централизовано. Лесное хозяйство, включая лесозаготовки, ведется специализированными государственными предприятиями под управлением Госкомлесхоза, практически без вмешательства местных властей в хозяйственную деятельность. Чтобы оценить все «преимущества» предложений А.Бобко достаточно сравнить экономические показатели за 2000 год лесного хозяйства Закарпатской и Черниговской областей.

 

Сравнение результатов ведения лесного хозяйства в государственных лесах Украины при различных типах управления

Показатели	Области
	Закарпатская	Черниговская
1.Фактическая заготовка при главном пользовании в лесах Госкомлесхоза, тыс.кбм	507.8	403.8
2. Заготовлено гослесхозами, %	12.6	100
3. Попенная плата, тыс.грн	3770	3456.9
4. Затраты бюджета на ведение лесного хозяйства, тыс.грн	3810.7	2015.3
5. Налоговые платежи гослесхозов,  тыс.грн	7651.8	18726.2
6. Экспортировано лесопродукции с территории областей,  млн.грн	193.3	21,0
в том числе круглого леса, млн.грн	19,5	9,1
7. Выявлено нелегальных рубок, тыс.кбм
в лесах Госкомлесхоза	7,1	1,1
в лесах других лесопользователей	15,5	4,4

            При меньшем объеме рубок  и более низкой ценности  древесины, в Черниговской области ассигнования бюджета на ведение лесного хозяйства полностью покрываются попенной платой за древесину, бюджеты всех уровней получают почти в три раза больше налоговых платежей, объем нелегальных рубок относительно не велик. Единственным и весьма сомнительным преимуществом Закарпатья является экспорт лесопродукции, львиная доля которого приходится на высокосортный пиловочник с низкой степенью обработки. Чтобы в полной мере оценить эффективность регионального (Закарпатье) управления лесами и ведения  лесного хозяйства полезно учесть  следующие факты и доводы.

            1.Распоряжаясь лесными ресурсами, местные администрации ни разу вовремя не распределили лесосеки между заготовителями. По закону это должно быть сделано в октябре, предшествующего рубке года, с тем, чтобы осталось время  для подготовки делянок к рубке, определения путей трелевки и вывоза древесины. После реформы, карпатские лесозаготовители узнают о том, где им предстоит рубить лес  в январе-феврале, а это значит, что оптимальный для рубки зимний период потерян, деревообрабатывающие мощности простаивают без сырья, экономика, экология и социальная сфера региона несут  потери.

            За последние 6 лет в Закарпатской области сменилось три губернаторских команды. Каждая из них проводила свою лесную политику и имела свои симпатии среди лесопромышленников, которые проявлялись при распределении лесосечного фонда. Отсутствие преемственности и последовательности в управлении лихорадило лесной сектор и, что самое главное, отталкивало инвесторов, без привлечения которых лесную промышленность региона не возродить. Следовало бы прислушаться и к периодически появляющимся в прессе свидетельствам того, что симпатии местного руководства далеко не всегда бескорыстны. Вспомним, уведомление А.Бобко о том что «лесозаготовителям приходится платить наличными еще 3 доллара США за каждый кубический метр древесины.»( И вновь о судьбе горных лесов, или вторжение на «белом коне» ЗН № 28 (352) август 2001). Парадокс, но спустя 4 месяца он же утверждает, что  попытка Верховного Совета изменить ситуацию, «создает условия для распространения теневой экономики».

2. Логика развития производительных сил лесоперерабатывающего комплекса Карпат требует создания и поддержки крупных предприятий, которые способны обеспечить глубокую переработку древесины. В Закарпатье их не много. В основном это акционерные общества со 100% или значительной долей иностранного капитала (Яворник, Фишер, Стен, Бруно, Ено-Меблі, Сіо-К, Проза и ряд других). В 2000 году на долю 20 крупнейших лесопромышленных и лесоторговых частных предприятий области пришлось около 40% совокупного экспорта. Несмотря на  справедливые  нарекания к работе некоторых из них,   именно крупные фирмы создают рабочие места, наполняют местные бюджеты, инвестируют развитие глубокой переработки. Менее 3% экспортных поступлений в Закарпатье пришлось на долю гослесхозов (в Черниговской области около 75%). Остальные экспортные доходы, а это около 20 млн.$, разделили между собой более 400 фирм и 250 частных предпринимателей, причем на долю последних пришлось около 7.5 млн.$. Основные беды лесного сектора области создаются представителями последней, наиболее многочисленной группы экспортеров (мелкие фирмы и физические лица). Большинство из них  работает при льготном налогообложении (единый или фиксированные налоги, предпринимательские патенты и спецпатенты), широко использует теневую методологию, а следовательно бюджеты практически не наполняет. Такая система работы позволяет достичь чудесной «эффективности», в принципе недоступной для легальных производителей. К примеру, закарпатский « підприємець, який орендує 0,04 га землі, без лісозаготівельної бригади, не платячи нікому зарплати, зумів продати біля 12 тисяч кубиків лісу на півтора мільйона гривень і сплатити при цьому податків 4,5 тисячі. І без ніякого обліку. За звичайних умов податки б становили близько 500 тисяч гривень.” (Олекса ЛІВІНСЬКИЙ, “Старий Замок”). Подобного рода примеров в региональной прессе десятки, а это только вершина айсберга.

            Гослесхозы работают легально, платят все налоги, делают вложения в развитие инфраструктуры и социальной сферы. Их экспортные доходы идут исключительно на финансирование неприбыльной лесохозяйственной деятельности и приобретение техники. Уместно вспомнить, что при разделе имущества комбинатов лесхозы практически ничего не получили. Частные заготовители платят налогов на порядок меньше. Их деятельность  далеко не всегда прозрачна и легальна, а доходы, за редчайшим исключением, направляются куда угодно, но только не на развитие лесного хозяйства, лесной и социальной инфраструктуры. Между тем, контролируют их на порядок меньше, чем гослесхозы. Конституция требует, чтобы производства всех форм собственности находились в равных условиях. В лесном секторе Карпат, ни о каком равенстве, сегодня говорить не приходиться. Интересы государственных предприятий и государства в целом явно ущемлены, но…, по мнению А.Бобко, недостаточно сильно.

3. Выявленные в Закарпатье объемы нелегальных рубок минимум в 4-6 раз меньше фактических. Низкая эффективность борьбы с этим злом, по мимо прочего, вызвана не верным распределением функций по управлению лесами. Казалось бы, кто распоряжается, тот должен контролировать выполнение распоряжений и нести ответственность за их результат. Однако, по действующей в Карпатах схеме распоряжаются областные администрации, а контроль и ответственность возложены на органы лесного хозяйства, реальные возможности которых воздействовать на ситуацию крайне ограничены: не они выделяли лесосечный фонд, не они заключали контракты… Постоянные обращения в областной центр по поводу нарушений – тоже не выход: долго, не эффективно, а часто бесполезно, – не секрет, что интересы многих лесозаготовителей лоббируются представителями власти.

Следует учитывать и то, что нелегальную заготовку  обычно осуществляют местные жители, которые идут на нарушение закона потому, что не имеют другой возможности заработать. В тяжелейших и опасных условиях, они фактически за гроши рубят государственный лес, для того, чтобы прокормить семью и детей, которые государству вроде бы тоже не чужие. Попытки привлечь их к ответственности обычно ни к чему не приводят, – взять с них нечего и срок давать по закону не за что. Заказчики и организаторы воровства  лесной охране не по зубам, хотя бы потому, что  с бензопилой и топором в лес они не ходят. Добиться прогресса в борьбе с «мелкими хищениями в особо крупных размерах», можно только с помощью согласованных усилий силовых структур, таможенной и налоговой служб, а так же лесной охраны. Все возможности для этого у государства имеются, было бы желание.

4. При всех разногласиях, лесоводы, геоботаники и экологи единодушно считают, что в горных лесах Карпат надо широко внедрять выборочную систему хозяйства. Однако эта система требует профессионального подхода к отбору деревьев в рубку на протяжении многих десятилетий. Глупо надеяться на то, что временные лесопользователи способны выполнить это требование. Выборочные рубки  в  исполнении  «субъектов предпринимательской деятельности, не имеющих отношения к лесному хозяйству»  сведутся к валке лучших деревьев. Последствия подобного «самовольно-приисково-выборочного» хозяйства все желающие могут оценить, побывав в колхозных  лесах региона.  Цивилизованное выборочное хозяйство и существующая в Карпатах система лесопользования не совместимы, по определению.

            Оценивая ситуацию в целом, убеждаешься в том, что опасения А.Бобко о распространении теневой экономики в лесном секторе региона  несколько запоздали. В этой связи, решение Верховного Совета нарушить сложившиеся теневые схемы и упорядочить управление лесопользованием выглядит вполне логичным. И уж, конечно, оно конституционно, законно и принято без всякого «инициирования» со стороны лесхозов.  Лесной Кодекс прямо указывает на то, что «Постійні   лісокористувачі (в данном случае гослесхозы) мають право:… на першочергове спеціальне  використання у  встановленому порядку  лісових  ресурсів (то есть заготовку леса при главном пользовании)».

•  «Зато читал Адама Смита
• И был глубокий эконом,
• То есть умел судить о том ,
• Как государство богатеет,
• И чем живет…»
• А.Пушкин

А.Бобко, будучи экономистом (закончил университет марксизма-ленинизма в 60-х годах) много внимания уделяет  финансовым проблемам лесного хозяйства. Его основные идеи радикально рыночны: лесное хозяйство должно быть самоокупаемым (1); гослесхозы должны платить за древесину полученную в ходе рубок связанных с уходом за лесом (2); лесные земли должны облагаться налогом (3); объемы рубок необходимо резко увеличить, прежде всего в Карпатах (4).

            Замечу, что представление о том, что лесное хозяйство убыточно для государства, ошибочно. Оно  действительно датируется бюджетом, в  частности, в 2000  выделено 68.8 млн.грн. Однако 33.6 млн.грн были возвращены бюджету в виде  платы за ресурсы, а еще 164.2 млн.грн в виде налоговых платежей.  В последние годы  делается все возможное, чтобы уменьшить зависимость отрасли от бюджета. О результатах свидетельствуют цифры, – в 80-х годах бюджет покрывал около 60% затрат на лесное хозяйство, в начале 90-х – более 80%, а в 2000 году только 25%. Бюджетные средства в основном используются на ведение лесного хозяйства в Степных областях и Крыму, на поддержку предприятий других областей, не имеющих возможностей для самостоятельного заработка (заповедники, предприятия ведущие хозяйство в лесах, где рубка запрещена), на лесоразведение и защиту лесов, на финансирование организаций, выполняющих функции, обеспечивающие поступательное развитие отрасли (инвентаризация, проектирование, наука, образование и др.).  Безусловно, возможности повышения экономической эффективности лесного хозяйства далеко не исчерпаны. Необходимо навести порядок в Карпатских областях, упорядочить финансовые потоки, усовершенствовать хозяйственный и налоговый механизм, создать действенные стимулы для работников. После появления  в сельских регионах возможности найти альтернативную работу, видимо придется резко сокращать численность постоянных работников гослесхозов и переходить к выполнению сезонных лесохозяйственных работ на контрактной основе, что экономичней. Все это будет сделано, но не сиюминутно…

            Одним из основных источников вне бюджетных средств гослесхозов является древесина от рубок, связанных с уходом за лесом. Законодатель освободил их от платы за этот ресурс, но прямо указал на то, что средства от ее реализации должны использоваться для покрытия затрат на лесное хозяйство, что и делается на практике. Если лишить лесхозы  данного источника дохода, то образовавшийся дефицит (согласно  А.Бобко – 32 млн.грн) придется покрывать  из бюджета.

            Более чем странно выглядит предложение  о взимании налога на лесные земли. Известно, что любая система  налогообложения  должна отвечать требованиям равенства, простоты и одноразовости. В качестве базы формирования лесных налогов  и платежей  могут использоваться земля,  запас и прирост древесины, объем лесозаготовок или право на их  осуществление.  Согласно принципа одноразовости, нельзя несколько раз облагать  налогом один и тот же элемент стоимости,  поэтому налоговые платежи, сформированные на различной базе являются взаимоисключающими. Другими словами, если вводить налог на лесные земли необходимо отказываться от  попенной платы за лесосечный фонд.  Прежде чем предлагать подобное решение, следует вспомнить о том, что половина лесного фонда Украины исключена из эксплуатации, а среди эксплуатационных лесов преобладают средневозрастные древостои; о том, что денежная оценка лесов методически  сложная, длительная и дорогостоящая процедура; о том, что лесному хозяйству и так остро не хватает средств на обновление машинного парка,  строительство дорог, увеличение оплаты труда (средняя зарплата по отрасли 250 грн.), проведения уходов за лесом… Где брать деньги на дополнительный налог?  Из бюджета?

            Особенности лесного хозяйства всем известны, –  растянутость производственного цикла, высокая общественная  значимость функций растущего леса, низкая норма прибыли. Учитывая их, в цивилизованных странах, особенно лесодефицитных, создают льготные условия  для предприятий и частных лиц, занятых выращиванием леса. Специфические лесные налоги вводятся здесь не дополнительно к обычным, а вместо них,  что служит цели выравнивания  условий работы в разных сферах. А.Бобко предлагает идти другим путем. С одной стороны он ратует за самофинансирование государственного лесного хозяйства, а с другой предлагает лишить его источников вне бюджетного дохода и обложить дополнительными налогами. Парадокс?

            Для повышения доходов лесного хозяйства и пополнения бюджетов А.Бобко рекомендует универсальное средство, – рубить, рубить и еще раз рубить. Формальные расчеты показывают, что он прав. Украина действительно может почти удвоить объем лесозаготовок без ущерба своему сырьевому потенциалу. Вопрос в том, что она при этом получит? В настоящее время, основным резервом увеличения лесопользования является порослевой, низко качественный и маломерный лес, на который нет спроса. Это не удивительно: целлюлозного производства в стране практически нет (Херсонский и Измаильский ЦБК демонтированы, мощности Жидачевского, по сравнению с потребностями страны и наличным сырьем, мизерны),  в целях энергетики древесина используется крайне ограничено, основные мощности по выпуску древесных плит утрачены, либо простаивают. Рубка без реализации, это пресловутое «производство ради производства». В рыночной экономике никто не станет рубить лес, пока не заключен контракт на его продажу. Конечно убаюкивая  общество средними цифрами,  можно вместо плохого леса рубить хороший. Однако, при этом надо быть готовым  к скорому возникновению в Украине российской ситуации, когда «леса много, а рубить нечего». Другой стороной той же проблемы, характерной для Карпат, является недоступность значительной части лесного фонда из-за отсутствия дорог и средств на их строительство. Легко представить, что произойдет, если в течении ряда лет все виды рубок проводить только в доступных местах, а лесосеку и объемы рубок, связанных с уходом за лесом, рассчитывать по всему лесному фонду области.

• «Хуже порчи и лишая – мыслей западных зараза.
• Пой, гармошка, заглушая саксофон – исчадье джаза»
• И.Бродский 

Воспользуемся рекомендациями А.Бобко и обратимся к европейскому опыту организации и ведения хозяйства в государственных лесах.

Подходы к управлению лесами в цивилизованных странах имеют много общего. Роль государства в лесном секторе сводится к выполнению функций нормирования (законотворчества), надзора (контроля), собственника и поддержки. Функция нормирования заключается в разработке лесной политики и подготовке законов и нормативов, обеспечивающих ее реализацию. Надзорная, – сводится к обеспечению выполнения норм законодательства. Выполнение функции собственника предполагает ведение лесного хозяйства, распоряжение лесами и доходами от их эксплуатации. Функция поддержки  объединяет виды деятельности, обеспечивающие условия для устойчивого управления лесами на длительный период (образование, наука, инвентаризация, информационное обеспечение и т.п.).

Выполняя функции нормирования и надзора, государство выступает как субъект высшего, государственного (публичного) права. При ведении хозяйства в своих лесах оно является субъектом частного права и рассматривается наравне со всеми другими субъектами действующими в лесном секторе. Признавая двойственную роль государства, европейские страны выработали  ряд принципов, которые положены в основу формирования государственных институтов, отвечающих за леса. Основные из них:

• Функции государства должны быть разделены между разными организациями. Особо важно отделение функций нормирования и контроля от функций собственника;
• Действия государственных органов власти должны быть открытыми, понятными и справедливыми;
• Различные государственные органы не должны выполнять одни и те же функции.

Безусловно,  вопрос о разграничении государственных полномочий  должен  решаться с учетом национальных особенностей страны, таких как  лесистость,  структура собственности на леса, роль лесного сектора в экономике, исторические традиции.

При всем многообразии, спектр национальных решений по организации хозяйства в государственных лесах  сводится к двум основным типам, – «европейскому» и «российскому».

В подавляющем большинстве европейских стран, имеются департаменты лесного хозяйства при тех или иных министерствах (либо самостоятельные агентства, комитеты, службы, министерства), независимые  и не многочисленные службы надзора с региональными представительствами, а так же хозяйственные структуры, реализующие интересы государства как собственника. Примером таких  структур, являются холдинги Lasy Panstwowe (Польша), Lesy Ceske Republiky (Чехия), Lesy Slovenskej Republiky (Словакия), а также акционерные компании со 100% государственным капиталом  LVM (Латвия), ОBF ( Австрия) и др.. В рамках законодательства, государственные лесные предприятия имеют право владеть, распоряжаться и пользоваться доверенными им лесами. Они могут самостоятельно определять формы территориальной организации производства, способы заготовки и направления использования лесопродукции, устанавливать цены, принимать и корректировать планы ведения лесного хозяйства. В отличии от А.Бобко, западные законодатели считают, что государственные леса имеют общенациональное значение и поэтому должны управляться централизовано. Местные органы власти получают свою часть налогов, но не вмешиваются в хозяйственную деятельность. Во многих странах, внутреннее территориальное деление государственных лесных предприятий не совпадает с административным. К примеру, региональных дирекций в холдине «Государственные леса Польши» и лесных районов в Эстонском центре хозяйственного управления государственными лесами, значительно меньше, чем воеводств и уездов. Государственные лесные предприятия европейских стран сами определяют форму реализации древесины. Подавляющее большинство предпочитает продавать заготовленный лес в круглом виде. Заготовка осуществляется либо собственными силами, либо частными бригадами, работающими по контракту. В некоторых странах (Эстония,  Латвия)   часть лесосечного фонда продается на корню с аукционов и по долгосрочным договорам. В Венгрии, где государственные компании владеет лесопромышленными мощностями, определенная доля заготовленной древесины направляется на переработку.

Суть российских реформ свелась к попытке возврата к системе казенного лесного хозяйства, существовавшей  до революции. Этапы преобразований полностью совпадают с рекомендациями А.Бобко: государственным предприятиям законодательно запрещено заниматься заготовкой и переработкой древесины, федеральная служба лесного хозяйства расформирована, основные функции управления переданы в регионы, леса передаются в долгосрочную аренду (концессию) крупным лесопромышленникам или продаются на корню. Результаты реформирования впечатляют:  по самым скромным оценкам 20-30% российского леса заготавливается нелегально (в России воруют леса в несколько раз больше, чем заготавливают в Украине); лучшие леса уничтожаются ударными темпами; государственные лесные и лесопромышленные предприятия бедствуют;  лесное хозяйство в целом убыточно; роль России на мировых лесных рынках упала до не видано низкого уровня; конфликты в сфере  лесных отношений обострены до предела.

Продажа на корню и аренда (концессия) государственных лесов характерны для стран имеющих избыток лесных ресурсов, ведущих в целом экстенсивное лесное хозяйство силами частного капитала (Россия, Канада, Латинская Америка, Африка). Почему же А.Бобко, последовательно и правильно отстаивающий идею интенсификации лесопользования в лесодефицитной Украине, навязывает подобные решения  нашим законодателям, причем под видом европейского опыта? Неужели он не знает, что еще в 19 веке российские лесоводы оценивали аренду и концессию, как самый «дурной и убыточный» способ управления лесами? Опять парадокс…

Очевидно, что запрет на проведение лесозаготовок силами гослесхозов разделяет единый цикл лесовыращивания на два не равных  этапа. Ответственность за длительный и затратный этап создания и выращивания леса А.Бобко предлогает возложить на государственные предприятия и бюджет, а чаще всего единовременный и прибыльный этап сбора и реализации урожая отдать коммерческим структурам. К чему приводит внедрение в жизнь подобного предложения видно по опыту Карпатского региона и России. В дополнение заметим, что отделение лесного хозяйства от лесозаготовок и отнесение последних к лесопромышленной деятельности, это атавизм советского времени. Цикл выращивания леса един и неделим. Он естественно включает в себя этап сбора урожая, точно также как  цикл выращивания пшеницы или любой другой продукции растениеводства. В этой связи уместно напомнить афоризм классика лесного дела Г.Морозова о том, что «рубка леса – синоним лесовосстановления», а также вспомнить о том, что по международной  классификации видов хозяйственной деятельности, кстати, принятой Украиной,  лесозаготовка относится к лесному хозяйству, а не к лесной промышленности.

Вполне естественно,  то, что некоторые лесопромышленники советской школы, ныне ставшие крупными бизнесменами, ощущая недостаток сырья и вынужденные за него платить, с ностальгией вспоминают советское время, когда лес фактически был в их распоряжении и имел символическую цену. Правда, с их нынешней точки зрения, социализм имел  и ярко выраженные недостатки, в лице ОБХСС, партийного контроля, а также советского менталитета, позволявшего простому рабочему или журналисту безпардонно интересоваться откуда квартиры, виллы, джипы и тому подобные излишества, при полном развале производства. Сегодня они предлагают взять «лучшее» из обеих систем: государственное лесное хозяйство оставить при социализме, на шее налогоплательщика, запретив ему всякую деятельность приносящую прибыль, обложив налогами и контролирующими органами, а лесную промышленность отпустить на вольные рыночные хлеба, обеспечив при этом правом получения древесины в требуемом количестве и по символическим ценам. Им схема А.Бобко безусловно понравится. Сочувствую, но подобная химера  не жизнеспособна и мечтать о ее появлении не продуктивно.

• Нам вместе жить и наблюдать                     
• Одну картину:                                   
• Умом Россию не понять
• И Украину                                       

           Шершевский Л.

Возможно, с последним выводом я поспешил. Опыт показывает, что на благодатной украинской земле могут прижиться и длительно существовать самые невероятные и самые неэффективные  для страны схемы управления. Вспомним, к примеру, как законодатель  в 1994 году реализовал функции собственника применительно к основному лесному массиву страны, исторически находившемуся в ведении специализированных органов лесного хозяйства. Прежде всего, он отдал эти леса в «постоянное пользование»  250 государственным предприятиям, которые юридически самостоятельны. Фактически эта самостоятельность мнимая, так как деньги, выделяемые бюджетом на лесное хозяйство, предприятия получают от Госкомлесхоза, который их жестко контролирует. Директора лесхозов  работают по контракту с Председателем Комитета и надо признать, это ограничивает их свободу. Органам местной власти даны основные полномочия по распоряжению лесами: они передают их в постоянное или временное пользование, распределяют участки леса, отведенные в главную рубку, сдают лес в аренду…  Полномочия местных советов разного уровня действуют в границах их территорий и поэтому перекрываются. Цены на древесину на корню определяются Кабинетом Министров с подачи Министерства экономики, но без всякой связи рыночными ценами на лесопродукцию и реальными условиями заготовки и доставки. Функции контроля многократно дублируются. Они возложены на Кабинет Министров, Министерство охраны окружающей среды (ныне МПР), Госкомлесхоз и все  его структуры и предприятия, работники которых имеют статус государственной лесной охраны, Верховный Совет, Советы всех уровней (кроме  сельсоветов), региональные органы исполнительной власти. К этому перечню следует добавить налоговую инспекцию, КРУ, прокуратуру, пожарную охрану, санэпидемслужбу… 

            Можно ли эффективно хозяйствовать в лесу, если выращивают его одни,  распоряжаются урожаем другие, цены  устанавливают третьи, а контролирует все? В мировой практике подобных примеров нет. Но в Украине с этой задачей, не без издержек, но справились, прежде всего, благодаря национальному менталитету, в котором наряду с «хозяйской» хваткой и хитринкой, заложены недоверие к решениям государства и привычка рассчитывать только на свои собственные силы. Честь и хвала тем представителям региональной власти, министерским чиновникам и руководителям лесных предприятий, которые смогли прожить эти смутные годы и сохранить производство, ориентируясь в своей работе на здравый смысл, а не  на букву не совершенных и не согласованных законов, устаревших еще до принятия.  Благодаря им,  государственное лесное хозяйства  выжило  и  развивается, чего не скажешь о многих  других отраслях экономики. Существующие ныне в лесном деле недостатки и противоречия многочисленны, но не смертельны. Разрушать из-за них централизованную систему управления государственным лесным хозяйством, как того желает А.Бобко,  все равно, что в январские морозы, осерчав на блох бросать в костер шубу.

            На мой взгляд, одна из главных ошибок авторов действующего законодательства заключается в том, что, пойдя на поводу у «Закона о местном самоуправлении», они разделили  полномочия управления каждым конкретным участком и урочищем в государственных лесах между десятком различных субъектов.  Образно говоря, «лесной пирог» в Украине поделен и кусками, и слоями, тогда как в цивилизованном мире принято резать его только кусками. Почему бы, в этой связи, не присмотреться внимательней к опыту Польши, где 80% лесов страны переданы единственному  государственному холдингу, который в рамках закона, реализует все полномочия государства, как собственника, в том числе распоряжается лесами и лесными ресурсами?  Внутренняя структура этого предприятия аналогична структуре Госкомлесхоза Украины, – существует  генеральная и  17 региональных дирекций, надлесничества (аналог лесхозов) и лесничества. Полномочий у директора надлесничества в составе холдинга, значительно больше, чем у директора нашего, юридически самостоятельного, лесхоза. Проведение реформы по польскому образцу позволит государственному лесному хозяйству Украины сохранить все свои достижения, получить необходимые полномочия по распоряжению лесами и избавится от справедливой критики по поводу совмещения в одном юридическом лице законодательных, контрольных и производственных функций.

            Подчеркну, что предлагаемые изменения на руку и лесной промышленности, которая в лице государственного холдинга получит крупного и надежного партнера, способного обеспечить гарантированные, долгосрочные поставки сырья. Пострадает только теневой сектор, ныне специализирующийся на перепродаже за границу круглого леса и лесоматериалов с низкой степенью обработки. Лесоводы прекрасно понимают, что создание и развитие целлюлозно-бумажной и мебельной промышленности, производства фанеры, плит, деревянных конструкций и пиломатериалов  задача государственной важности. Безусловно, перспективным  лесопромышленным предприятиям надо обеспечить льготные условия для развития, но не путем поставок дешевого леса, а за счет низко процентных  кредитов и налоговых льгот. Конечно, совершенно не приемлемой является нынешняя ситуация, когда при равных ценах, экспорт круглого леса выгодней, чем продажа внутреннему производителю, из-за возврата НДС. Подобная мера поощрения экспорта типична для стран продающих продукцию с высокой долей добавленной стоимости (станки, машины, электроника). В условиях Украины, экспортирующей в основном сырье, она действует с точностью до наоборот.

            В своих публикациях А.Бобко утверждает, что некие «властные лица» с целью достижения «корпоративных интересов», следуя «концепции единого хозяина» стремятся подчинить себе все леса Украины. Я не плохо знаю лесное хозяйство, но не понимаю о ком  речь? Леса Украины, безусловно, могут и должны быть разделены между многими хозяевами, но у каждого конкретного участка леса хозяин  должен быть один, полномочный и ответственный. В нынешней ситуации, мне кажется целесообразно выделить в лесном фонде страны  леса государственного (Госкомлесхоз, заповедники и нац.парки МПР,  Минобороны) и местного (аграрные предприятия) значения. Всю полноту власти по отношению к лесам местного значения (это 2 млн.га или 26% всех лесов), включая право передавать их в собственность и постоянное пользование, следует передать  региональной исполнительной власти. Леса государственного значения должны управляться централизовано.

•  «…Чтобы не нарушить, не расстроить,
• Чтобы не разрушить, а построить…»

В.Высоцкий

А.Бобко прав в том, что законодательство Украины требует кардинального изменения, причем не только лесное, но и налоговое, таможенное, уголовное, природоохранное. Как и многие законы, принятые в первые годы существования государства, Лесной Кодекс и развивающие его нормативы наследуют положения советского права, сложившегося в другой стране и в другой экономической системе. В 1994 году, министр лесного хозяйства, представляя ЛК в Верховном Совете,  прямо заявил, что это документ временный, который надо пересматривать сразу вслед за принятием Конституции и внесения поправок в основные законы государства. Никто не предполагал тогда, что этот процесс растянется на 7 лет. Большинство постсоветских стран, достигших  прогресса на пути рыночных реформ, успели за это время обновить законодательство, в том числе и лесное, 2-3 раза.

После недавнего принятия Земельного Кодекса впервые за много лет появилась реальная возможность внести изменения в лесное право Украины, а значит и в структуру управления, и в хозяйственный механизм. Процесс это крайне сложный и ответственный. В обществе, появились  влиятельные  силы, имеющие собственные, часто противоположные, интересы в лесном секторе и собственные взгляды на его развитие. Лесные проблемы находятся в сфере внимания многих политических партий Украины… Найти решения в равной мере удовлетворяющие зеленых и лесопромышленников, центр и регионы,  коммунистов и представителей крупного  капитала,  руководителей лесных предприятий и горожан – любителей природы не просто, но можно. Нужен открытый диалог, в ходе которого должна родиться понятная и взвешенная национальная лесная политика, скоординированная по целям, задачам и приоритетам, защищающая стратегические интересы государства и общества в целом.