В ПЛЕНУ У СТРАСТИ

Сегодня ей спалось неспокойно. Вот и сейчас, недовольно поворчав, она в который раз пыталась закрыть глаза и опять окунуться в мир страсти, где душистый следок косого, от которого терялся рассудок и кружилась голова, а также ненавистный запах волка и лисицы заставлял не раз отматывать до сотни километров за день. Сквозь очередную дрему она слышала, как ворочается и тяжело вздыхает в соседнем вольере ее верный друг и напарник Заграй. Ему, как и ей, похоже, тоже не спалось. Очередной раз закрыв глаза, она невольно провалилась в прошлое, где они — молодой, полный сил и энергии смычок русских пегих гончих Заграй и Плакса — плечо в плечо могли часами без устали радовать своей безукоризненной работой хозяев. По сегодняшний день лучшая благодарность от хозяина для нее была и остается после долгого и изнурительного гона отведать из его рук еще теплого пазанка и, прижавшись к обветренному лицу, слизать накатившуюся вдруг слезинку с его небритой щеки.

Унаследовав от предков лучшие качества гончих и обладая высоким собачьим интеллектом, они не были обделены любовью и вниманием своих хозяев. Она это знала и всегда ценила, поэтому старалась не допускать нареканий с их стороны. Теперь она — не молодая игривая дурочка, а осенистая, с безупречным экстерьером и рабочими дипломами выжловка, которая многие годы считалась лидером смычка. Но в этом году произошли изменения, и лидерство как-то сразу и бесповоротно перешло к Заграю. Может, поэтому и не спится старой выжловке. Ворочаясь в будке в эту морозную ночь, она еще и еще раз вспоминает хронологию событий этого сезона.

А он выдался непростым. Времени на раскачку у нее не было. Хозяева нагонку с собаками не практикуют по причине их природной вязкости. Гоньба на первых порах больно отдавала в ноги, душа буквально рвалась на части, когда стальные мышцы, как спрут, сжимали ее могучее тело. С первых дней на подъем зверя уходили минуты, гон всегда длился «до ружья», и пазанки не переставали радовать ее честолюбие. Но всё чаще побудка зверя оглашалась оглушительными заревами Заграя. Она, как верная подруга, всегда подваливала на помощь ему, и гон длился часами, а потом никогда не была против поделиться с ним выделенным пазанком.

 В таком оглушительном темпе пролетел октябрь, который записал на их счет десятка полтора косых и одну рыжую. Когда произошли с ней перемены, неизвестно, но всё чаще заревы Заграя не вызывали у нее восхищения. Подваливать на гон ей не хотелось. И раньше гоньба в смычке давалась ей нелегко — только отличная физическая форма помогала долгое время выдерживать высокий темп гона, хотя пришлось за это заплатить красивым породным голосом, каким обладают только гончие. А может, это просто выдумка и дело в самолюбии и нежелании признать Заграя законным лидером, особенно в гоньбе по зайцу? Что есть, то есть. И когда он набрался такого мастерства?..

Как бы ей ни хотелось, но она сегодня вынуждена была признать, что работает он по зайцу просто замечательно. Если ей приходится потрудиться на скидках и уловках косого, то Заграй это делает играючи. Если раньше скол был всегда за ней, а ему не хватало добычливости по причине нехватки чутья, то сегодня это выдающийся мастер со смекалистым от природы умом, с огромным охотничьим сердцем и крепкими неутомимыми ногами. Может, поэтому в последнее время она всё чаще и чаще уходила в самостоятельный глубокий полаз, порой неконтролируемый. И гон в одиночку доставлял ей упоительное удовольствие, а унылый осенний лес, затаив дыхание, слушал ее грудной с подголоском, меняющийся по тембру породный голос.

Если раньше она гоняла ради удовольствия, за что не раз слышала упреки в свой адрес, то сейчас она гоняла, хотя не так весело и быстро, как ­Заграй, на результат, и он не заставил себя долго ждать. Только за последние охоты в одиночку коллекция ее трофеев пополнилась несколькими длинноухими и рыжей.

Видя такое, хозяева всё чаще стали набрасывать их в одиночку. Сердце рвалось у нее на куски, когда, сидя в машине, она слышала нарастающий яркий, напористый, с нотками грусти гон Заграя, который, казалось, до последней минуты ждал ее появления. Заграй верил ей и любил ее беззаветно. Так любить может только его огромное рыцарское сердце, и она не раз убеждалась в этом. Всегда после длительного гона по зверю в непролазных крепях сразу после заслуженных пазанков она была вылизана им с ног до головы, и только после этого он падал от усталости на заднем сиденье и позволял себе отдых.

Да, он любил ее безгранично, поэтому, когда они менялись местами, Заграй в машине доводил себя до исступления — так угнетала его разлука с любимой. Работа его в одиночку, так же как и Плаксы, приносила свои плоды. Коллекция его трофеев, особенно зайцев, росла в геометрической прогрессии, и в глазах хозяев он превратился в настоящего мастера работы по зайцу.Закрыв тяжелые веки и вытянув натруженные ноги, она сквозь полудрему услышала щенячье поскуливание Заграя — видимо, прошедшая охота его еще не отпустила. Он и во сне пытался разобрать заячьи «логарифмы», которые от усталости не смог решить накануне. Только она, более свежая и отдохнувшая, в последний момент пришла на помощь своему другу, и теплые пазанки были заслуженно поделены поровну.

Погрузившись в нахлынувшие воспоминания, она седьмым чувством уловила какое-то движение и, приоткрыв глаз, скорее услышала, чем увидела черную тень, плывущую от дачи к вольеру. С грозным рычанием в доли секунды ее тело метнулось вперед, и мощные челюсти полоснули по стальным прутьям вольера. Не ожидая такого поворота событий, бродячая дворняга, истерично визжа и трусливо поджав хвост, ретировалась за забор. Ей уже было не до дачных объедков — унести бы ноги. Втянув ноздрями воздух и убедившись в безопасности, выжловка стала нервно ходить по вольеру, пробуя его на прочность.

На шум из дачного домика вышел хозяин, потрепав ее за ухом и приласкав, он велел успокоиться и поберечь силы для предстоящей охоты, что она и сделала беспрекословно.

Уже в будке, закрыв глаза, ей стало нестерпимо жалко прошедшего сезона, а он был одним из лучших. Тяжело вздохнув, она провалилась в глубокий сон. И снились ей бесконечные погони по холмам и буреломам плечо в плечо со своим преданным другом.