Европейская лесная промышленность испытывает дефицит хвойных пород древесины

Недавно проведенное углубленное исследование “Предварительные данные о нехватке древесины хвойных пород и наличии древесины твердых пород в регионах ЕС” выявило значительный дисбаланс в поставках древесины в европейский сектор лесной биоэкономики. Исследователи из Вагенингенского университета, Объединенного исследовательского центра Европейской комиссии (JRC) и других учреждений проанализировали данные из Европейской базы данных лесной промышленности (EUFID), выявив критическое несоответствие между запасами древесины и мощностями по ее переработке в европейских странах. Полученные результаты свидетельствуют о том, что, несмотря на развитую инфраструктуру лесного хозяйства Европы, она может оказаться не вполне адекватной текущему и будущему спросу на древесину.

Данные EUFID свидетельствуют о значительных мощностях по переработке древесины в Европе. Мощность целлюлозно-бумажных комбинатов составляет 427 млн м³, биоэнергетических – 102 млн м³, лесопильных – 153 млн м³. Региональные оценки, проведенные в Германии, Норвегии и Чехии, показывают, что запасы хвойных пород древесины, которые имеют решающее значение для лесопильных заводов и биоэнергетики, могут стать дефицитными. В частности, в Чехии не хватает 3,4 млн м³ хвойной древесины, в Норвегии – 1,5 млн м³, в Германии – 3,8 млн м³. В то же время в Германии, по оценкам, имеется избыток древесины лиственных пород в размере 3 млн м³. Исследователи считают, что это может способствовать расширению переработки лиственных пород.

Нехватка древесины в регионах

Лесопильные заводы и биоэнергетические предприятия Германии находятся в сложной ситуации. При национальных перерабатывающих мощностях около 42,1 млн м³ Германия располагает значительным количеством древесины – 65,2 млн м³. Эти данные свидетельствуют об общем избытке древесины. Однако распределение древесины показывает, что на лесопильных предприятиях не хватает хвойных пород, что компенсируется преобладанием лиственных пород. Зарегистрированная мощность биоэнергетического сектора составляет 3,7 млн м³, в то время как общая доступная мощность по заготовке древесины – 28 млн м³. В этот объем входит значительное количество биомассы, предназначенной также для использования в бытовом отоплении.

В Норвегии, согласно исследованию, предложение древесины хвойных пород не соответствует спросу на лесопильных заводах и в целлюлозном секторе. Несмотря на общую мощность отрасли в 16 млн м³, в наличии имеется только 12,1 млн м³ подходящей древесины – всего 75 % от потребностей отрасли. Целлюлозному и биоэнергетическому секторам, в частности, необходимы более широкие регионы заготовки древесины. При существующей модели, использующей фиксированный радиус в 100 км, не охватывается около половины производственных мощностей Норвегии в области биоэнергетики. Это указывает на логистические проблемы, связанные с региональным расположением производственных мощностей, особенно в отдаленных северных районах страны.

Производственные мощности лесопильных заводов в Чехии составляют 12,4 млн м³, однако в наличии имеется только 9 млн м³ бревен хвойных пород надлежащего качества. Это приводит к значительному дефициту хвойной древесины. В секторе биоэнергетики также наблюдается диспропорция: мощности составляют 2,5 млн м³, а предложение подходящей древесины – 8 млн м³. Эта ситуация, усугубляемая последствиями нашествия короеда в лесах страны, говорит о том, что чешские лесопильные предприятия могут столкнуться с трудностями в обеспечении сырьем, поскольку доступность еловой древесины продолжает снижаться.

Трудности с поставками древесины указывают на необходимость расширения районов добычи ресурсов

Главный вывод исследования заключается в том, что на предложение древесины существенно влияет ограниченный радиус закупок. В исследовании использовался радиус закупок в 100 км, при этом было установлено, что в биоэнергетике и целлюлозном секторе из-за высокого спроса часто требуются все более обширные районы поставок. Исследователи пришли к выводу, что если бы компании могли закупать древесину по всей стране, дефицит ресурсов уменьшился бы. Например, в Германии расширение зоны закупок до границ страны позволило бы увеличить загрузку лесопилок до 90 %, в то время как в радиусе 100 км этот показатель составляет всего 72 %.

В Германии и Чехии древесина более интенсивно использовалась в центральных регионах, особенно вокруг экономических центров Берлина и Праги, в то время как в Норвегии потребление древесины по-прежнему сосредоточено вокруг региона Осло, а в более отдаленных районах страны оно минимально.

Авторы доклада выступают за более эффективные региональные модели распределения древесных ресурсов, а также за расширение стратегий и вариантов поставок. Рост спроса на древесину со стороны биоэкономики может привести к ее нехватке, если существующие мощности останутся неизменными. Биоэнергетика, которая в настоящее время конкурирует с традиционными сегментами древесной продукции за сырье, может столкнуться с усилением конкуренции, если не будут расширены регионы сбыта. Исследователи отмечают, что для оптимизации снабжения древесными ресурсами необходимо будет рассмотреть более широкую логистику закупок. Необходимо также учитывать транспортную инфраструктуру, причем не только дорожную, но и железнодорожную, и речную.

Авторы призывают к разработке политики, обеспечивающей баланс между ростом биоэкономики и сохранением лесных экосистем, указывая на долгосрочные последствия деградации лесов и заявляя: “Полученные данные подчеркивают критическую важность соответствия между наличием древесных ресурсов и возможностями сектора, особенно по мере перехода Европы к экономике на биооснове. Биоэкономика делает акцент на возобновляемых и местных материалах”, добавляя, что точные прогнозы ресурсов необходимы для устойчивого роста сектора.

Модель EUFID, которую можно масштабировать, предлагает политикам и заинтересованным сторонам отрасли основу для пространственного анализа лесных ресурсов, позволяющую разрабатывать индивидуальные стратегии управления лесными ресурсами. Модель может помочь в принятии стратегических решений, таких как создание новых производственных площадок, оптимизация существующих производственных площадок и определение потенциальных территорий для сохранения лесов.