Латвия должна стать производителем с более высокой добавленной стоимостью.

Беседа с Андисом Араксом, председателем правления Krauzers, вице-президентом Латвийской федерации деревообрабатывающей промышленности.

С Андисом Араксом беседуют директор портала лесной и смежных отраслей zemeunvalsts.lv Марис Лиопа и редактор zemeunvalsts.lv Паулс Ревелис.

Промышленная зона в Талси, где работает компания, выглядит так, будто ее построили в 1980-х годах.

Думаю, мы можем говорить даже о несколько более раннем периоде – 1970-х годах. Мы работаем на бывшей территории Lauktehnika, где Krauzera управляет 14 гектарами.

С чего начиналась компания?

Исторически мы являемся лесозаготовительной компанией. Мы начинали с покупки лесосек, участков леса и их освоения. Чуть позже мы купили технику, затем появилась возможность сотрудничать с Латвийскими государственными лесами (LVM) в транспортировке бревен, что стало следующим этапом развития, которое также было довольно быстрым. За три-четыре года мы выросли из компании с двумя водителями до компании с “пятнадцатью” (10-12) водителями и операторами заготовительной техники и это число остается неизменным в течение некоторого времени. В настоящее время мы не думаем об увеличении парка, об улучшении качества услуг, а также о привлечении водителей, что является довольно большой проблемой в Латвии в настоящее время.

Год назад мы создали отдельное подразделение – учебную кабину, которая занимается исключительно обучением, разумеется, с инструктором. Инструктор опытный, он работает в Krauzer с самого начала существования компании, могу сказать – он вырос вместе с нами. До того как начать работать у нас, он недолго (еще в советские годы) работал преподавателем в расположенном неподалеку Лаидзесском техническом училище.

Что такое Краузера?

Виды продукции разнообразны: упаковочный материал для поддонов и различных типов коробок, сегменты для сада и материалы для наружной отделки, такие как заготовки для декинга (терасной доски). Мы также перерабатываем и экспортируем дрова.

Окинув взглядом территорию бывшего “Лауктехникаса”, можно увидеть аккуратно сложенные дрова…

Они заготавливаются весной для естественной сушки. У нас есть складское помещение, но, как всегда, оно слишком мало для этой цели. Летом на рынке тихо, поэтому мы решили сушить под открытым небом.

Поэтому никто не ремонтирует сани летом и не заготавливает дрова на зиму.

Это лето стало первым за долгое время, когда заготовку дров пришлось прекратить из-за полного прекращения экспорта. Что касается предыдущих лет, то экспортный рынок, хотя и слабый, но хотя бы в какой-то степени “двигался”. Этим летом мы использовали рыночный ларек для отдыха – мы не работали. После отпуска мы продолжили работу на складе, и в августе продажи дров возобновились.

Как появилось название компании “Krauzers”?

В 2003 году, когда мы решили купить новую лесозаготовительную технику и вместе с коллегой и партнером по бизнесу решили открыть собственную компанию, оказалось, что выгоднее купить уже существующую (компанию). Мы купили название и компанию, ничего не меняя. Сегодня ничего не изменилось. Краузер – это слегка расширенная фамилия бывшего владельца.

В этом году компании исполняется 21 год.

Точно!

Как обстоят дела с ресурсами, рабочими и возможностями в Талси и Северном Курземе?

Каждый регион Латвии имеет свои особенности. Важны четыре фактора: наличие рабочей силы, наличие инфраструктуры, наличие ресурсов и расстояние до порта. Например, в Гулбене доступность и цена ресурсов будет гораздо ниже, а расстояние до порта – больше. В Курземе ресурсы и рабочая сила дороже, а дорога до порта дешевле, потому что она ближе.

В северной части Курземе, похоже, LVM отвечает за большую часть лесных ресурсов.

Да, но не полностью, потому что в регионе качественный лесной покров и очень хорошая инфраструктура. Если сравнивать разные регионы Латвии, то, например, Видземское нагорье – сложная местность из-за рельефа, в дальнем Видземе вокруг Алуксне – проблемные дороги, а в Латгалии – проблемы с качеством древесины. Я бы хотел сказать, что у нас в Курземе самая лучшая ситуация и, в то же время, самая дорогая.

Владеет ли Krauzer лесными угодьями?

Не очень много.

Или намеренно мало?

Раньше они были больше, но, оценив стратегию развития компании и возможные варианты, мы решили продать большую часть лесных владений и вложить вырученные деньги в развитие и производство компании, что и было сделано менее чем за четыре года.

Я могу сказать о коллегах в отрасли, которые увеличивают свои лесные владения: “Хорошо тому, кто продает, и если это работает”. Мы были, так сказать, лесозаготовительной компанией, которая уже стояла одной ногой в производстве. Мы хотели сделать следующий шаг очень широко. Конечно, возможности финансирования в Латвии не таковы, чтобы предприниматели могли позволить себе делать большие и широкие шаги в развитии, поэтому мы сделали выбор в пользу развития в рамках лесных хозяйств, чтобы в течение нескольких лет стать серьезными игроками в производственном секторе. Решение было принято в пользу быстрого развития, и это совпало с хорошими возможностями и предложением.

Сотрудники и текучесть кадров.

Чем больше команда и чем больше автопарк, тем регулярнее становится текучка кадров. Когда у нас было 5-6 водителей, люди, которые приходили к нам работать, оставались. Когда у компании стало 10 грузовиков, количество водителей увеличилось, а вместе с ними и штат. Вы должны помнить, что это нелегкая работа: у нас 3-4 водителя на грузовик, и мы предоставляем им самые современные и лучшие машины, которые только можем иметь. Наверное, бывает, что люди приходят, не видят, что они могут делать, пробуют и понимают, что это не то, что они хотели.

Что касается остального автопарка, то у нас есть один харвестер и один водитель-доставщик, оба они на 100% работают в нашей лесозаготовительной компании. Если сравнивать регионы, то в Курземе нет проблем с аутсорсингом лесозаготовок, а вот в Земгале и Видземе это уже проблема, поэтому если мы туда едем, то работаем на своей технике.

Похоже, что, как и другие компании в Курземе, вы работаете по всей Латвии, кроме Латгалии.

Если у нашего постоянного клиента есть недвижимость в Латгалии, мы едем туда и беремся за работу. Мы не ищем новых клиентов в этом регионе, потому что расстояние – важный аспект. Я бы отметил, что нельзя сравнивать сегодняшний день с тем, что было 10 лет назад. Я знаю, что в Латгалии есть достаточно сильные малые и средние предприятия, которые отлично работают в лесном хозяйстве, и они заняли свою долю рынка.

Огромное преимущество жителей Латгалии – решительность и смелость. Житель Курземе не сможет выполнить подобную работу так быстро и в таком масштабе. Со временем я пришел к выводу: есть черты характера, которые отличаются в разных регионах.

Что касается упомянутых выше портов – Талси находится посередине между Вентспилсом и Ригой, используются ли также какие-либо из небольших портов в заливе?

Да, конечно! Мы работаем с портом Мерсрагс, у нас подписан договор о сотрудничестве по перевалке.

Роя также находится неподалеку.

В Рохе есть один оператор, который приобрел пристань для перевалки грузов, и фактически он единственный, кто использует порт на полную мощность.

Несколько лет назад, говоря о малых портах Рижского залива, мы обсуждали, что делать дальше. Из нашего разговора стало ясно, что работа в портах ведется.

В Мерсрагсе именно так и происходит. Хочу добавить, что недавно, в начале августа, состоялось заседание Курземского совета Латвийской торгово-промышленной палаты (далее – ЛТПП), темой которого были “Возможности, развитие и инвестиции малых портов Латвии”. В ходе долгой дневной дискуссии мы пришли к выводу, что необходимо изменить структуру управления малыми портами, поскольку в такой ситуации развитие невозможно.

Что именно потребуется?

Чтобы государство и местные власти отказались от управления небольшими портами. На встрече присутствовал также представитель Государственного контроля, который подтвердил, что ни один из путей развития не поощряет и не позволяет инвестировать в интересах предпринимателя…

…которые, по мнению аудиторов, могут быть расценены как действия или инвестиции государства или местных властей в частные интересы.

В дискуссии приняли участие представители всех малых портов – Салацгрива, Скулте, Павилоста, Мерсрагс – независимо от того, насколько они отличаются друг от друга. Все они согласились с тем, что модель управления необходимо изменить, передав порты в частные руки. Подобная модель успешно работает в Скандинавии. Однако у Латвии есть плохой пример, а точнее, плохая память – 1990-е годы. Как только поступает предложение о приватизации или передаче чего-либо в частные руки, присутствующие становятся уклончивыми и не хотят продолжать разговор. К сожалению, в ситуации с малыми портами другого выхода нет. Переговоры придется продолжать.

Есть ли надежда, что такие изменения произойдут?

Об этом не говорят достаточно громко, как это сделали представители портов на этой встрече. ЛТПП готова участвовать, поддерживать и действовать вместе.

ЛТТП – довольно активная организация, хотя иногда кажется, что она стала похожа на министерство.

Поскольку я сам являюсь членом Совета ЛТТП, я иногда сталкиваюсь с подобными ситуациями. Думаю, это происходит потому, что ЛТПП представляет самые разные интересы. Например, часто, когда вы приходите в одно из министерств, чтобы представить несколько вопросов, вы не можете требовать отставки министра, потому что – если один вопрос “не движется”, то другой вопрос движется положительно. Иногда мы не хотим терять одно преимущество, не зная, что произойдет с другим. Я согласен с тем, что нам нужно быть более напористыми, менее терпимыми. Сейчас мы вместе с Латвийской конфедерацией работодателей более активно обсуждаем вопрос о больничных листах и даем время на обдумывание ситуации.

Эстония предприняла шаг в области налоговой реформы, который вызвал недовольство соседних предприятий, считающих, что он будет препятствовать развитию страны в целом.

До сих пор эстонские предприниматели находились в более выгодном положении, чем их латвийские коллеги. Наше правительство неофициально предполагает, что налоги на рабочую силу могут не повышаться, что было бы своего рода победой. Посмотрим, чем в итоге обернутся обещания.

Вот краткое резюме ситуации и опыта, накопленного к настоящему времени в области налогообложения и вокруг него. Бизнес и правительство ведут переговоры, синхронизируются, добиваются положительного прогресса. В какой-то момент дверь закрывается, и переговоры заканчиваются. Проходит несколько месяцев, почти полгода, и правительство выдвигает совершенно другие предложения, не имеющие ничего общего с тем, что было сказано ранее. Вся работа и время, которые мы, предприниматели, вложили в это, кажется, выброшены на ветер. Были переговоры, но в результате ничего не было достигнуто.

Кто будет отвечать за это?

Я думаю, что нам нужно посмотреть в сторону государственной службы. Время от времени у нас бывают очень разумные и логичные министры. В этом правительстве премьер-министр – один из самых логичных людей, которые были у нас в правительстве за последнее время. Но как только действия и поведение оказываются в руках государственных служащих, начинаются серьезные проблемы.

Что касается государственного управления, то я вижу определенную проблему в количестве реформ. Они проводились уже не один раз, и люди, работающие в государственном секторе, не чувствуют себя психологически комфортно. Например, проходит полтора года, и снова что-то меняется, еще полтора года – снова меняется. Нет стабильности и уверенности. Плохо, если при смене правительства что-то кардинально меняется. В частной компании мы не можем позволить себе постоянно “трясти и заставлять дребезжать” наших сотрудников, которые являются для нас большим активом.

В компании Krauzer работают в основном жители региона Талси и окрестностей?

У нас работает около 250 человек.

А как насчет молодых специалистов?

Скажу так: у нас практически нет текучки кадров на уровне руководства, поэтому при развитии новой отрасли, нового способа ведения бизнеса нам требуются новые специалисты. Найти профессионалов непросто, чаще всего нам приходитсяпереучивать специалистов, ранее работавших в компании. Очень редко нам требуются профессионалы извне. У нас есть специалисты по логистике, которые научились этому делу, когда начали работать в компании. Самый яркий пример – коллега, специалист по экспорту пиломатериалов, который начинал в компании стажером и продолжает работать.

Вы принимали участие в ликвидации последствий шторма?

Мы не участвовали. Как я уже говорил, мы работаем больше на местном уровне, и Kurzeme не была затронута ураганом, ее зона деятельности начинается от Юрмалы. Мы получили приглашение от Zemgale оценить возможности помощи в очистке имущества. В более широком смысле Латвийская федерация деревообрабатывающей промышленности (LWIF) получила предложение от Рижского самоуправления обсудить, как в будущем более успешно бороться с последствиями таких ураганов, привлекая к этому промышленность. Я считаю, что это очень хорошая возможность развить эту идею в других муниципалитетах.

Как относится  компания к событиям и изменениям в Талсинском самоуправлении?

Для любой компании, работающей в административной сфере, очень важно то, что происходит за ее пределами, потому что эти события связаны с нашей работой, нашими сотрудниками и соответствующими объектами – есть ли детский сад, есть ли школа, есть ли досуг и т. д. То же самое касается и сотрудников. Если происходят процессы (или перипетии), которые мы наблюдаем и переживаем в муниципалитете Талси в последние годы, то невозможно, чтобы наши сотрудники получали положительные эмоции здесь, в муниципалитете. За позитивом можно поехать в Вентспилс или Кулдигу – он будет там. В Талси это сложно – да, есть мероприятия, есть городские фестивали, но… В Талси есть музыкальная школа, но нет бассейна, приходится ходить к соседям; если вся семья хочет отдохнуть, мы снова идем к соседям, также в Юрмалу. Не очень хорошо. В городе нет нормальной детской площадки, где дети могли бы отдыхать…

Совместно с Клубом торговцев “Талси” создается небольшая детская площадка, которая, на наш взгляд, подходит и уместна, но должна быть во дворе каждого четырех- или пятиэтажного дома.

Где же проблема? В том, что в ходе региональной реформы регионы, которые не могут ужиться друг с другом, “свалили в одну кучу”, или в чем-то другом?

На мой взгляд, региональная реформа не достигла своей цели. Сегодня плоды реформы дают о себе знать, потому что политически не было мандата работать на конкретную цель. Нет четких целей, но политики делают все возможное, чтобы во время своего мандата активно участвовать в различных проектах, думая о возможности переизбраться, при этом совершенно забывая о высших целях реформы.

Можно сделать вывод, что проблемы во многих местах схожи.

Территориально Талсинский район вернулся в границы старого Талсинского района. Вопрос в том, какая задача стояла при этом. Многие упоминают слово “сэкономить”. За годы, прошедшие после региональной реформы, ничего не было сделано для экономии, например, увеличилась численность бюджетников, выросли зарплаты. Что именно удалось сэкономить?

Ситуация похожа на борьбу с огнем, когда все уже разгорелось – в муниципалитете существует несколько уровней управления, которые при правильном использовании могут управлять и прогнозировать процессы на ежедневной основе, в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Эта возможность не была использована.

Когда вы входите в офис компании, вы видите фотографии команды по флорболу (хокей с мячом в помещении) Talsi.

Истоки фотографий, если можно так выразиться, восходят к зарождению флорбола в Талси. Местная команда очень успешно выступала в высшей лиге Латвии и продолжила свой успешный старт. В то время в команде играли мои ровесники, и там была очень энергичная команда менеджеров, которая обратилась к бизнес-сообществу. Так что мы приняли участие. Мой сын в то время еще не начал ходить. Когда мы ходили смотреть игры, он спал в коляске. Когда он подрос, он тоже выбрал флорбол и продолжает играть; в настоящее время, однако, мой сын учится за границей. Флорбольный клуб “Талси” объединяет молодых людей с детсадовского возраста и до сих пор играет в высшей лиге, где они борются за высокие места. Мы продолжаем поддерживать его.

Как поживает ЛКФ?

Учитывая, что 2023 год был очень сложным для отрасли и экономики Латвии в целом,… лишь немного лучше, если не все это понимают, настроение не слишком оптимистичное. Каждый пытается бороться за себя, есть начатые вместе дела, которые продолжаются. Прорывов нет, есть существующие проблемы и ситуации, над которыми федерация работает.

Индустрия всегда должна за что-то бороться.

Новые условия и новые экологические требования отнимают много времени и сил в последние годы. Мы активно работаем в этом направлении. Самое страшное, на мой взгляд, что коллеги, вовлеченные в эти процессы, буквально исчезают энергетически, а еще хуже – если люди в отрасли хоть немного отстранены от активной циркуляции информации, им часто кажется, что ничего не происходит и ничего не делается. А когда вдруг что-то происходит, следует резкий, непродуманный вывод: “Стоп, вы же ничего не сделали!”. И тогда наступает тошнота, особенно у тех, кто занимается этим каждый день.

Работа эта объемная и ресурсоемкая.

Если бы снежный ком катился плавно, как кто-то задумал, думаю, ситуация была бы гораздо хуже.

По сравнению со Скандинавией у латвийского лесного сектора есть один большой недостаток, а именно: в Скандинавии предпринимателю было бы трудно работать в этой сфере и существовать вне большой профессиональной организации, потому что, во-первых, финансовая поддержка такой организации в соседних странах исходит от всего сектора, а не от нескольких “игроков”, и, во-вторых, доступ к информации гораздо шире, и те, кто ее получает, понимают всю серьезность ситуации. Как я уже говорил, я думаю и знаю, что в Латвии почти половина предприятий (малых и средних) до сих пор не понимают серьезности стоящих перед ними экологических проблем и возможного влияния на сектор в будущем.

Заглядывая в будущее, скажите, как может выглядеть сектор в ближайшие годы?

В ближайшие 10-15 лет Латвия должна стать производителем с более высокой добавленной стоимостью, когда речь идет о переработке лесной продукции. Необходимо сделать следующие шаги. Мы являемся одним из лидеров в первичной переработке древесной продукции, пора двигаться дальше. Для того чтобы это сделать и достичь этой цели, мы должны понимать, что население Латвии сокращается, поэтому нам нужно обучить имеющихся людей, чтобы они могли работать менеджерами на любой работе, где мы планируем труд мигрантов, – чтобы мигранты не приезжали управлять нашими людьми. Соответственно, когда речь идет об образовании, важно обучать молодых людей в Латвии, которые знают конкретные профессии и могут работать в важных для Латвии отраслях, а также управлять теми, кто приедет к нам работать. Такие (трудовые мигранты) будут, пора менять розовые очки! Важно, чтобы механизмы государственной поддержки недобросовестных нерабочих не превратились в большой мыльный пузырь, а были контролируемыми и согласованными с бизнес-сообществом.

Мы объясняем нашим партнерам, клиентам и заказчикам, как важно видеть всю картину в целом. Например, если возникли проблемы с лесозаготовками, нужно начать прислушиваться, потому что через некоторое время они могут дать о себе знать и повлиять на производство. Если вы не знаете ситуацию достаточно хорошо, вы можете упустить важные вещи, даже в самых мелких деталях. Конечно, одно дело – уметь выживать и продолжать жить, но совсем другое – делать это успешно. Латвия достаточно мала, а мировой рынок не слишком велик, поэтому часто случается так, что мы встречаемся на рынке за пределами Латвии и слышим, что говорят о нас и наших соседях. Тогда тоже делаешь вывод и догадываешься, в каком большом или маленьком пространстве мы все работаем.