24/08/2024
0Наивные западные специалисты верят всей той лабуде, которую озвучиваю украинские министры и прочие “слуги” без специального образования. В том числе и сказке о том, что “в результате военной оккупации Россией Украины уничтожено более 3,5 миллионов гектаров лесов”, но к 2030 году в стране будет создано 1 или 1,5 миллиона новых лесов. Они не понимают, что для того чтобы повторить корейский путь надо, чтобы лесной отраслью руководили адекватные, честные и профессиональные специалисты, патриоты своей страны. В Украине с этим БЕДА. Неужели надо начинать с военной хунты? М.П.
После более чем 70 лет активной государственной политики Южная Корея стала одной из самых развитых лесных экономик в мире. Может ли Украина последовать этому примеру?
От безысходности Южная Корея превратилась в мощную державу мирового лесного хозяйства – более 65 % территории страны сейчас покрыто лесами. (Image Credit: Adobe)
В то время как Украина пытается восстановить свои “выжженные леса”, где находится самое большое количество наземных мин, Южная Корея может предоставить этой разрушенной войной стране столь необходимый путь к экономическому процветанию благодаря долгосрочным инвестициям в лесовосстановление и производство с добавленной стоимостью.
На сегодняшний день в результате военной оккупации Россией Украины и Крыма уничтожено более 3,5 миллионов гектаров лесов, в том числе 1 миллион гектаров территорий, предназначенных для сертификации FSC и PEFC. Сильные нарушения в надземных экосистемах, почвах и водных системах будут оказывать влияние на здоровье лесов на протяжении многих поколений.
Украина долгое время была “спящим гигантом” в мировой лесной промышленности. Forest Europe и различные неправительственные организации призывают мировые правительства и финансовые институты оказать столь необходимую поддержку, чтобы “сделать лучше, чем было”.
В июле компания Forest Europe нанесла на карту зоны боевых действий над обширными лесами Украины. (Photo Credit: Forest Europe)
Как и в Украине, леса Южной Кореи – некогда одни из самых ярких и продуктивных лесов на Земле – были фактически сведены с лица земли после японской оккупации 1910-45 годов, а затем Корейской войны 1950-53 годов. Это опустошение привело к социальным и экологическим проблемам, включая нехватку топлива, сильные наводнения и засухи.
К концу Корейской войны более 30 % ранее покрытых лесом земель в Южной Корее были истощены или полностью уничтожены.
Если перенестись в 2024 год, то сейчас страна возглавляет глобальный “зеленый переход”, имеет один из самых высоких показателей лесистости в мире (65 % – вдвое выше среднемирового) и развивает одну из самых развитых в мире деревообрабатывающую промышленность. Начиная с 1970-х годов, оба этих фактора сыграли важную роль в экономическом чуде страны.
С 1961 по 1996 год эта страна фактически написала свод правил устойчивого экономического развития, быстро развивая промышленность и одновременно вкладывая значительные средства в развитие “зеленой экономики”.
Сегодня Южная Корея является одним из крупнейших импортеров древесины на мировые рынки, создавая крупный рынок производства фанеры и шпона, потребляемых на внутреннем рынке и конкурирующих с Китаем, Индией и Индонезией в качестве “продукции с добавленной стоимостью” на мировых рынках.
В 2023 году правительство Южной Кореи передало карты лесовосстановления в базу данных Всемирного наследия ЮНЕСКО. (Фото: Лесная служба Кореи.)
Реакция Южной Кореи на обезлесение и последующие инвестиции в лесовосстановление начались в 1960-х годах, когда военная хунта занялась управлением лесами, что было крайне важно для улучшения жизнеобеспечения населения.
Не обладая большими капитальными ресурсами или техническими навыками, хунта выбрала три важнейшие области для быстрого улучшения ситуации.
При поддержке кредитов Агентства США по международному развитию и Всемирного банка, а также помощи европейских экспертов, она занялась разработкой внутренних источников топлива – основного источника вырубки лесов, а также развитием транспортной инфраструктуры для создания цепочек поставок лесной продукции.
К началу 1970-х годов вновь созданная Корейская лесная служба (KFS) выступила с масштабными инициативами по восстановлению лесов, которые продолжаются и по сей день: за период до 2008 года было посажено более 11 миллиардов деревьев, а в течение следующих 30 лет KFS обязалась посадить еще 3 миллиарда деревьев, чтобы восполнить запасы углерода.
Возможно, это было самое хорошо организованное и публично согласованное мероприятие по восстановлению лесов в мировой истории. Южная Корея провела 1970-е и 1980-е годы, “превратив голую землю в зеленое национальное достояние”, что, по словам тогдашнего президента Пак Чун Хи, было “актом патриотизма”.
Лесовосстановление обеспечило преимущественно сельскохозяйственную экономику столь необходимыми внутренними запасами древесины в 1970-х и 1980-х годах. По мере того как импорт замещал древесину, выращенную внутри страны (и в настоящее время Южная Корея стремится восстановить свои плантации), он также позволил стране создать большие углеродные банки, обеспечивающие переход к углеродной нейтральности.
Представители правительств Южной Кореи и Демократической Республики Тимор-Лешти проводят встречу для обсуждения проектов лесного партнерства в муниципалитете Манатуто в юго-восточной Азии в четверг. На встрече присутствуют министр лесной службы Кореи Нам Сун Хён и премьер-министр Тимора-Лешти Ксанана Гусмао. (Фото: Лесная служба Кореи)
Теперь Южная Корея использует свои знания в области лесного хозяйства для того, чтобы оказывать геополитическое влияние на весь мир. Используя KFC, одну из лучших лесных служб в мире, она установила глобальные партнерские отношения с более чем 39 производителями леса – начиная с Индонезии, включая Австралию, НЗ, Канаду, Японию, Вьетнам и Россию.
Среди последних партнеров компании – Восточный Тимор, сделка с которым была заключена в Соэле в прошлом году. Партнерские отношения направлены не только на “увеличение глобальных поставок древесины”, но и, что более важно, на борьбу с изменением климата и “увеличение разнообразия поврежденных экосистем и борьбу с лесными пожарами”.
Сможет ли Украина последовать примеру Южной Кореи, пока неизвестно. Однако при наличии центральной власти, сильной политики и международной поддержки она может стать маяком надежды для страны, которая скоро отметит вторую годовщину российского вторжения.
