Польские леса перестали поглощать CO2?

Поглощение углекислого газа отдельным деревом увеличивается с его размером (а значит, и с возрастом) — конечно, пока дерево живо и здорово. / ШаттерСток

Мы должны исключить больше лесов из єксплуатации и в то же время признать, что определенные лесные площади будут использоваться очень интенсивно, – говорит профессор. кандидат наук. Богдан Ярошевич – профессор биологии, руководитель Беловежской геоботанической станции. По профессии лесник, специализируется на экологии леса.

Тема лесов все чаще обсуждается на заседаниях парламентских комитетов, на которых присутствуют представители как лесной промышленности, так и экологических неправительственных организаций. Недавно споры вызвало заявление Сильвии Щутковской из «Мастерской для всех существ» и члена группы, назначенной министерством по защите природных ценных лесов, о том, что польские леса перестали поглощать углекислый газ.

Я думаю, это была оговорка, потому что каждое живое растение поглощает углекислый газ. Однако последняя масштабная инвентаризация леса показала, что древеснst ресурсы в стране перестали увеличиваться. Со времен Второй мировой войны у нас с каждым годом в лесах складируется все больше древесины, и, согласно данным последней инвентаризации, этот процесс остановился.

Польские леса не перестали поглощать углекислый газ, но перестали накапливать его все больше и больше. За последние годы мы заготовили так много древесины, что в экосистеме стало меньше углекислого газа, депонированного в древесине.

Таким образом, леса можно в некотором смысле рассматривать как альтернативу современным технологиям улавливания и связывания углекислого газа. Но что произойдет, если мы срубим дерево? Улетучивается ли тогда CO2?

Это зависит от того, что мы делаем с заготовленной древесиной. Если мы её сожжем, хранящийся в ней углекислый газ почти сразу же улетучится в атмосферу. По данным исследования немецкого учёного Удо Мантау от 2015 года, целых 36 процентов древесины в круглом виде, заготовленный в Европейском Союзе, предназначался для энергетических целей. Некоторые древесные отходы также сжигаются, например, опилки образующиеся в ходе лесопиления. В конечном счете, в масштабах ЕС мы ежегодно сжигаем половину заготавливаемой древесной биомассы. Это огромная сумма.

Значительная часть древесины также используется для производства бумаги, жизненный цикл которой очень короткий. Этот углекислый газ также быстро возвращается в атмосферу. Лишь небольшой процент заготовленной древесины используется на постоянной основе, например, в зданиях, где она может сохраняться в течение нескольких десятков лет и стать относительно постоянным хранилищем углекислого газа.

Вырубка деревьев сама по себе также оказывает влияние на выбросы — для вырубки дерева и его транспортировки необходимы машины, которые тоже являются источником выбросов. Процесс заготовки нарушает почву, которая при этом выделяет дополнительное количество CO2.

Какая необходимость в том, чтобы защищать старые деревья? Некоторые отмечают, что молодые леса быстрее поглощают CO2, поэтому нам следует сосредоточиться на новых посадках.

Поглощение углекислого газа отдельным деревом увеличивается с его размером (а значит, и с возрастом) — конечно, пока дерево живо и здорово. Это правда, что молодые деревья растут гораздо быстрее, и поэтому скорость увеличения запасенного CO2 выше, но более старые деревья из-за своих размеров создают многократно больше биомассы в единицу времени.

Однако если рассматривать целые древостои, то на гектар леса первоначально может приходиться до нескольких тысяч молодых деревьев, поэтому поглощение углекислого газа на такой территории быстро увеличивается. Однако со временем большая часть деревьев погибает или вырубается, а лес редеет, поэтому, хотя отдельные деревья по-прежнему хранят много CO2, в масштабах насаждений результат ухудшается.

В настоящее время нам необходимо хранить как можно больше углекислого газа устойчивым способом, по крайней мере, несколько десятков лет. Идея состоит в том, чтобы вывести его из атмосферы и замедлить глобальное потепление. Этого можно добиться, позволив деревьям жить дольше, чем они живут сейчас в эксплуатационных лесах. Лесное хозяйство на самом деле не хранит углерод, а просто перераспределяет его между биомассой деревьев и атмосферой.

А как насчет устойчивого лесопользования ? Что это такое?

Цель состоит в том, чтобы управлять лесами таким образом, чтобы будущие поколения имели такие же или лучшие условия для использования природных ресурсов. Устойчивое лесопользование должно сейчас и в будущем выполнять сразу три основные функции лесов: защитную, экономическую и социальную.

Однако существует конфликт между хозяйственной и защитной функциями лесов, на мой взгляд, неразрешим. Поэтому их следует разделить, поскольку невозможно оптимизировать их одновременно в одном и том же месте и в одно и то же время.

Значит, часть лесов должна быть отведена под охрану, а часть под вырубку?

Да. Мы должны исключить больше лесов из эксплуатации и в то же время признать, что определенные лесные площади будут использоваться очень интенсивно. Это могут быть леса, не имеющие высокой природной ценности и расположенные вдали от городов.

Между этими двумя крайними подходами будут области, в которых все еще будут предприниматься попытки устойчивого управления лесами, но в которых экономическая функция не будет приоритетной. В последнее десятилетие мы имели дело скорее с сырьевой экономикой, в которой экономическая функция была доминирующей. Этого не должно быть.

Означает ли это, что вы положительно оцениваете обещание нового правительства исключить 20 процентов леса из эксплуатации, запретив его рубку?

Да. Требование исключить леса из вырубки вытекает из потребностей общества. В Польше ситуация более управляема, потому что более 80 процентов леса принадлежат Государственной казне, т.е. гражданам. Поэтому необходимо учитывать волю общества.

Конечно, доведение доли особо охраняемых лесов до 20 процентов должно быть распределено во времени. Это должен быть хорошо продуманный процесс, особенно в определении территоии подлежащей строой охране.  Это не может произойти немедленно.

Однако исключение территории из лесопользования не всегда означает полный отказ от лесозаготовок. В случае лесов вблизи городов, которые выполняют социальную, а не просто защитную функцию, сведение к минимуму вырубки путем удаления только отдельных деревьев, которые начали умирать или подверглись нападению насекомых, вероятно, будет социально приемлемым.

Вы говорите о воле общества, но часть его недовольна направлением изменений – в основном это касается лесосервисных предприятий, деревообрабатывающей и мебельной промышленности. Сможет ли новый подход удовлетворить их спрос на древесину?

Каждая компания хочет, чтобы отрасль, в которой она работает, развивалась. Я думаю, что лесная промышленность могла бы потреблять практически любое количество древесины, если бы ее предложили. Однако в какой-то момент вам придется сказать «достаточно», чтобы не поставить под угрозу стабильность леса и климата.

Одной из проблем является отсутствие контроля за судьбой древесины, продаваемой Государственными лесами сторонним компаниям. В последние годы в этом контексте много разговоров идет об экспорте необработанной древесины в Китай. Блокирование этого процесса помогло бы ограничить масштабы проблемы, увеличив доступность древесины на внутреннем рынке.

Это действительно то направление перемен, о котором недавно рассказала нам в интервью министр Паулина Хенниг-Клоска.

Это политические решения. Мы склонны винить в экспорте древесины Леса Панствовы, управляющего лесами, но они не могут контролировать, куда попадает древесина. Такие решения должны быть реализованы политически. То же самое и с решением усилить лесопользование в одних районах и ограничить его в других, как я уже говорил ранее, – это потребует политических шагов, в том числе внесения поправки в Закон о лесах. Сегодня повсеместно требуется устойчивое управление лесами, выполняющее все три основные функции. На мой взгляд это нереально.

Влияние политики было заметно в последние дни: лесники присоединились к протестам фермеров. Они говорят, что тоже ощутят на себе последствия «Зеленого курса».

Слышали ли вы какие-то конкретные требования от лесников?

Они протестовали, среди прочего: против ограничения лесозаготовок. В январе Министерство климата и окружающей среды ввело шестимесячный мораторий в 10 местах Польши, а его ограничение в других областях связано со стратегией ЕС по сохранению биоразнообразия.

В протестах принимают участие профсоюзы лесников, и это стоит подчеркнуть, поскольку говорить, что они лесники, — не совсем обоснованное обобщение. Насколько я понимаю, профсоюзы обеспокоены перспективой сокращения рабочих мест. Однако этого не должно произойти.

Возможно, для некоторых работников сферы лесных услуг объявление о 20-процентном сокращении лесозаготовок вызвало ассоциацию с потерей работы 20% людей, занятых в сфере лесозаготовок.  Однако изменения должны вноситься постепенно, без резких кадровых перестановок. Леса, исключенные из вырубки, по-прежнему будут нуждаться в управляющих и людях, которые будут следить за ними и защищать от пожаров. Сокращение занятости, вероятно, будет небольшим, растянутым во времени и сопряженным с выходом на пенсию некоторых сотрудников. В этом отношении, вероятно, отсутствовала адекватная коммуникация и объяснение того, как должен проходить процесс.

Лично мне не понятно решение присоединиться к протестам – особенно в плане пиара. После сообщений СМИ о пророссийских и антиукраинских лозунгах, которые появлялись во время протестов, на мой взгляд, это выстрел в ногу. К счастью, с точки зрения лесников, их присутствие не доходит до СМИ.

«Зеленый курс» направлен на ограничение изменения климата и смягчение его последствий. Какие изменения ждут польские леса?

Эти изменения уже происходят. Мы наблюдаем начало изменения видового состава – некоторые деревья теряют свое значение, например, ель, которая в последние годы слабеет из-за повторяющихся засух и высоких температур, а потому подвергается атакам елового короеда, который является непосредственной причиной усыхания сотен гектаров ослабленных засухой еловых лесов. Еще более тревожным является тот факт, что сосна, которая доминирует почти на 70% лесных массивах Польши определена вид, у которого тоже могут возникнуть проблемы с выживанием. Лиственные деревья, такие как буки и дубы, которые могут выжить в более теплом климате, получат конкурентное преимущество.

Еще одним опасным явлением, связанным с изменением климата, является увеличение частоты и интенсивности природных возмущений, таких как пожары, повторяющиеся засухи и ураганы. За последнее десятилетие у нас произошло несколько ураганов, уничтоживших за раз до нескольких тысяч гектаров леса. Это может привести к тому, что основной задачей лесопользования станет уход за лесами, а древесина будет лишь побочным продуктом.

Тем не менее, в нашей климатической зоне леса, вероятно, останутся естественным элементом ландшафта, что неочевидно в других регионах. В Турции несколько лет назад лесники использовали только треть лесов, а на остальных территориях боролись с опустыниванием.

Нравится нам это или нет, но нам придется изменить наш подход к лесам. Древесину по-прежнему необходимо будет заготавливать, но, скорее всего, ее будет меньше и она будет более низкого качества. Изменения будут огромными, и мы должны к ним подготовиться.