Живой город: вплетение природы в городскую ткань

Сады на крыше в Бруклин-Хайтс, Нью-Йорк. АЛЕКС ПОТЕМКИН ЧЕРЕЗ ISTOCK

Городской эколог Эрик Сандерсон занимается естественной историей городов. В интервью Yale Environment 360 он объясняет, почему восстановление ручьев, солончаков и лесных массивов должно быть жизненно важной частью адаптации городов к изменению климата в 21 веке.

По мере усиления изменения климата города окажутся на передовой, страдая от учащающихся наводнений и опасных для жизни волн жары. Градостроители ищут способы сделать городские районы более устойчивыми к этим надвигающимся вызовам, и главный из них — вернуть природу в ткань наших городов.

Эрик В. Сандерсон, эколог и историк из Нью-Йоркского общества охраны дикой природы, говорит, что нам необходимо вернуть некоторые элементы природных экосистем, такие как солончаки, ручьи и леса, которые в прошлом помогали природе защищать ландшафт. Автор книги 2009 года « Маннахатта: естественная история Нью-Йорка » Сандерсон в настоящее время работает над экологической историей окраин Нью-Йорка, где катастрофические наводнения унесли жизни и разрушили дома в низменных районах во время недавних штормов.

В интервью Yale Environment 360 Сандерсон обсуждает множество способов, которыми городские районы могут адаптироваться к повышению уровня моря, усилению штормов и более высоким температурам. Среди его предложений – перепланировка улиц, ограничение движения автомобилей, посадка деревьев и садов на крышах, открытие давно застроенных прудов и ручьев, а также разработка новой налоговой политики, поощряющей сохранение критических экологических зон.

«Мы должны помнить, что город не существовал бы, если бы не экологические основы ландшафта», — говорит Сандерсон. «Каждую проблему, с которой когда-либо сталкивался город, ландшафт уже каким-то образом решил, своим способом и в какой-то своей форме.

Yale Environment 360: Повышение уровня моря представляет угрозу для городов по всему миру. В Нью-Йорке в районах Квинса и Статен-Айленда во время урагана «Сэнди» в прибрежных районах были нанесены большие разрушения, а позже во время сильных дождей были серьезные наводнения. Что вы ожидаете в ближайшие годы от наводнений в городах?

Эрик Сандерсон: Ожидается, что с изменением климата в Нью-Йорке будет больше осадков, а шторма станут чаще и сильнее. Например, ураган Ида [в сентябре 2021 года] стал тревожным звонком для многих людей. Там, где я живу, всего за несколько часов выпало 6 дюймов дождя. В Нью-Йорке выпадает в среднем 4 дюйма дождя в месяц. Итак, 6 дюймов — это полтора месяца дождя за пару часов. Это создает наводнения, потому что воде все равно, где вы находитесь. Он просто хочет как можно быстрее спуститься вниз и добраться до океана.

e360: Вы упомянули ураган Ида. Не могли бы вы рассказать о пруду Рок-Холлоу в Квинсе, где несколько человек утонули в своих домах?

Сандерсон: Это классический пример. У подножия конечной сложенных мореной холмов, пересекающих Бруклин и Квинс, был пруд. Он был на всех старых картах примерно до 1906 года, а потом его засыпали и застроили домами.. Когда мы прокладываем улицы или строим здания, мы добавляем непроницаемую поверхность, через которую не может пройти вода. Это означает, что вода будет намного быстрее стекать в низкие места м затапливать их. Ида была не единственным ураганом во время которого несколько человек застряли в своих подвалах и погибли. Если бы мы понимали историю и экологию этого места, то никогда бы не стали там строить.

«Эти экосистемы восстановятся, нравится нам это или нет»

e360: В Бронксе предпринимаются попытки обнажить, или осветить, бывший ручей под названием Тиббеттс-Брук. Что значит осветить ручей?

Сандерсон: Это значит вытащить его из канализационной трубы и снова дать воде стечь по руслу ручья на поверхности. Ручьи не только переносят воду из одного места в другое, но и позволяют воде впитываться в землю. Вы создаете больше пространства для стока паводковых вод. Вы также создаете место для роста растительности. Таким образом, вы делаете много вещей одновременно, что имеет преимущества для защиты от наводнений. Одновременно возникают преимущества для дикой природы и для вашего пребывания в этом месте. Гораздо приятнее слышать журчание ручья, чем шум шоссе в районе где вы живете или гуляете.

e360: Города уже построены. Не так много возможностей вернуть в ландшафт такие элементы, как ручьи и пруды, не так ли?

Сандерсон: Чем то придется пожертвовать и освободить место. Нам придется пойти на некоторые компромиссы в отношении того, пространства где мы живем, паркуем наши машины и ездим на них. Сколько миль улиц в Нью-Йорке? Можем ли мы отказаться от нескольких, чтобы получить несколько животворящих водных потоков?

e360: Недавно мы с вами посетили залив Ямайка, приливное устье, которое охватывает районы Бруклина и Квинса. Вы говорили о восстановлении там солончаков, песчаных дюн и других природных объектов, таких как прибрежные леса. Почему это хорошая идея?

Сандерсон: В прошлом мы засыпали много солончаков. Именно это произошло с заболоченными территориями в нижнем Манхэттене. Вот почему некоторые районы сегодня уязвимы для наводнения. И мне от этого плохо. Люди покупали дома или открывали свой бизнес, ничего об этом не зная. И теперь, когда уровень моря поднимется, жилые территории затапливает. Вопрос в том, что нам с этим делать?

e360: Вы предлагаете вернуть существовавшие там экосистемы.

Сандерсон: Верно. Эти экосистемы восстановятся, нравится нам это или нет. Как только ваш дом начинает затапливать каждый прилив, он снова становится солончаком. Вы больше не сможешь там жить. Мы можем ускорить этот процесс, позаботившись о людях, которые там живут, найдя для них лучшее место для жизни, а затем разрушив инфраструктуру.

Мне кажется, это единственный путь вперед. Просто это очень сложно, потому что это не совсем совместимо с нашим чувством собственности, то есть мы проводим эти линии на карте, и мы думаем, что эти юридические линии в вашем документе о собственности более реальны, чем земля и сама природа этого места. Каким-то образом нам нужно заставить нашу правовую, социальную и экономическую систему понять, что земля меняется со временем, что это не константа. На самом деле это динамичное живое существо.

e360: Что вы думаете о предложениях по строительству механических барьеров, таких как волноломы, в прибрежных районах?

Сандерсон: Когда вы укрепляете берег, устанавливая цементный барьер, вы на самом деле увеличиваете приливы в других местах. По этому поводу было проведено несколько хороших исследований. Когда вы защищаете от волн участок берега вы увеличиваете величину прилива и делаете хуже для кого-то ещё кто проживает в эирм районе. Природа любит мягкие границы, которые поглощают энергию волн и помогают удерживать диапазон приливов и отливов в определенных пределах.

«У нас есть много доводов для того, чтобы укрыть ландшафт плитами, но слишком мало для того, чтобы восстановить его в естественном виде.

e360: Многие американские аэропорты, в том числе JFK в Нью-Йорке, построены на бывших солончаках. Вы предлагаете облагать налогом людей, которые используют JFK, может быть, доллар на пассажира, и использовать эти деньги, чтобы помочь восстановить Jamaica Bay.

Сандерсон: Все наши аэропорты находятся на старых болотах или солончаках , не только аэропорт Кеннеди, но и многие , например Междунаро́дный аэропо́рт Нью́арк Ли́берти или Reagan National в Вашингтоне.
Ежегодно через крупнейшие аэропорты США проходят миллионы людей и перевозятся товары на миллиарды долларов. Разве мы не можем потратить их небольшую часть на общее, глобальное благо. Разве не может быть какая-то очень небольшая сумма денег из огромной финансовой , созданной аэропортом, быть возвращена, чтобы помочь справиться с болью и страданиями, которые аэропорты причинили местной природе?

e360: В связи с этим вы говорили, что налоги на недвижимость в городских районах должны основываться на экологической ценности территории. Как это сработает?

Сандерсон: Верно. Налоги на жильё не должны просто начисляться на рыночную оценку нашей недвижимости. В размере налога можно и нужно учесть экологическую значимость территориии, которую занимает ваш дом и которую вы извлекли из участка ландшафта, разместив там своё жильё. Определенная сумма станет частью налогов на недвижимость, которые вы платите.

Мой дом на Сити-Айленде [в Бронксе] означает, что там больше не может быть леса. По сути, я взял все блага, которые лес давал обществу, и заменил это общественное благо своим собственным. Это должно быть частью моих налогов на недвижимость, моей расплатой перед обществом.

Водно-болотные угодья, например, в целом более ценны, чем леса, из-за всех услуг по защите от наводнений и всех преимуществ для биоразнообразия, которые они обеспечивают. Строительство на них должно облагаться налогом по более высокой ставке. Вы дойдете до точки, когда не будет никакого смысла застраивать следующее заболоченное место, потому что это очень сильно увеличит налоги для всех. На самом деле это может привести к совместным усилиям по защите наиболее важных экологических территорий.

e360: Происходит ли подобное сейчас где-нибудь в США?

Сандерсон: В некоторых городах ваш счет за канализацию зависит от того, сколько земли занимает ваш дом, или если вы уберете свою подъездную дорожку и превратите ее в сад, ваша плата за ливневую воду снизится. Но по большей части у нас есть все стимулы для того, чтобы укладывать тротуар на ландшафт, но слишком мало стимулов для его восстановления.

e360: изменение климата и даже продолжающаяся пандемия подчеркивают тот факт, что города неизбежно являются частью мира природы. Считаете ли вы, что градостроители станут более чувствительными к включению природы в свои проекты в будущем?

Сандерсон: Да, я думаю, что сейчас все градостроители, архитекторы, ландшафтные дизайнеры думают об окружающей среде гораздо серьезнее, чем даже десять или два года назад. Проблема в том, что эти вещи, как правило, не приносят никакой экономической выгоды. Поскольку мы на самом деле не оцениваем ценность природы в нашей экономической системе, у них нет возможности поставить ее на баланс. Наши процессы землеустройства, наши юридические процессы, наши политические процессы даже не включают такого рода информацию, поэтому они просто не могут на нее реагировать — вот в чем проблема.

e360: Из моего 31-этажного многоквартирного дома на Манхэттене я смотрю на море крыш, покрытых асфальтом. На большинстве из них ничего не растет. Это огромное пространство недвижимости, которое потенциально может быть покрыто растительностью.

Сандерсон: Верно. Представьте, что вы посадили зеленые крыши на все эти здания. А для тех, которые достаточно прочны, особенно для некоторых старых зданий, которые могут выдержать больший вес почвы, на них могут быть кустарники и даже деревья. Вы можете восстановить лес наверху уровня здания. Это значительно охладит город во время аномальной жары.

«Каждую проблему, с которой когда-либо сталкивался город, ландшафт уже решил в той или иной форме»

Есть преимущество в том, чтобы просто видеть зеленый цвет. Были проведены действительно интересные исследования, показавшие что люди, которые находятся в больницах и имеют окна, выходящее на зеленую территорию, быстрее выздоравливают. И работники более продуктивны, когда у них есть окна, выходящие на зеленые насаждения.

e360: Футуристические изображения городов часто показывают их еще более высокозастроенными, с огромными взаимосвязанными зданиями и множеством транспортных средств, жужжащих как на земле, так и в воздухе. Я так понимаю, ваше видение будущего города отличается от этого.

Сандерсон: Мы должны помнить, что город не существовал бы, если бы не экологические основы ландшафта. Все проблемы, с которыми когда-либо сталкивался город, ландшафт уже решил тем или иным способом, в той или иной форме, будь то наводнения из-за прибрежных штормов или длительных засух, или способы связывания углерода из атмосферы. Все эти проблемы были решены природой задолго до нас.

Нам нужно серьезно относиться как к экологии городских районов, так и потребностям проживающих там людей , их творчеству и проистекающих из него инновациях. Надо попытаться создать форму ландшафта, которая может работать на достижение обеих целей: — позволит проявиться огромному разнообразию и продуктивности природы, а также стать прекрасным местом для жизни и работы людей.

Ричард Шиффман пишет об окружающей среде и здоровье для различных изданий, включая The New York Times , Scientific American , The Atlantic и Yale Environment 360 . Его последняя книга представляет собой сборник стихов, вдохновленных природой, под названием « Чего не знает пыль »