«Историческое изменение»: Швеция и Финляндия идут в НАТО разными путями

Нейтралитет двух стран коренится в разной географии, истории и национальной идентичности.

«Опасный сосед»: почему Финляндия и Швеция хотят вступить в НАТО объясняется в видео, суть которого изложена ниже.

По словам премьер-министра Швеции Магдалены Андерссон, Швеция и Финляндия на этой неделе  «рука об руку» подали свои исторические заявки на членство в НАТО. Но они не пошли в штаб-квартиру альянса в Брюсселе одной и той же дорогой.

Неспровоцированное нападение России на Украину, якобы направленное, по крайней мере частично, на предотвращение расширения НАТО, в конечном итоге привело к обратному результату, поскольку скандинавские соседи отказались от десятилетий военного неприсоединения , что привело к сейсмическому сдвигу в системе безопасности Европы.

У каждого из них до сих пор были очень разные основания для того, чтобы оставаться вне альянса, их нейтралитет коренился в разной географии, истории и национальной идентичности. Оба соседа РФ приняли одно и то же решение на этой неделе, но содержание этих решеий было разным.

Нейтралитет Финляндии, говорят эксперты, был функциональным и единственным возможным способом справиться с тем фактом, что она имеет общую границу с Россией протяженностью 830 миль (1340 км), получила независимость от Москвы только в 1917 году и дважды отражала агрессивные действия Красной Армии до и во время второй мировой войны.

«Финская политика безопасности всегда была полностью прагматичной; мы просто выбрали то, что лучше для нас, без каких-либо реальных идеологических соображений», — сказала Минна Аландер, эксперт по Северной Европе Немецкого института международных отношений и безопасности в Берлине.

Она сказала, что такой подход основан на «хороших отношениях с Россией и поддержании высокого уровня безопасности. С февраля этого года первая предпосылка нейтралитета исчезла».

Для Финляндии разговор о членстве был вызван исключительно заботой о безопасности: Россия стала ненадежным и жестоким соседом, и только коллективная оборона НАТО была бы достаточной.

Это был большой шаг. Ожесточенные финно-советские конфликты — в частности, зимняя война 1939–1940 годов, в которой финская армия, которая по численности была в три раза меньше советской, нанесла в пять раз больше потерь, чем она понесла, — являются центральной частью современной истории Финляндии и остаются источником непреходящей национальной гордости.

Но Финляндия в итоге была вынуждена уступить 10% своей территории, а в 1948 году подписала договор о дружбе и сотрудничестве с Советским Союзом. «Мы должны были признать, что это крупнейшая региональная держава», — сказал Хенрик Мейнандер, историк Хельсинкского университета. «Но мы гордились тем, что избежали оккупации. Это был очень функциональный подход; мы понимали, что запад нас не защитит. И это продолжилось после того, как мы вступили в ЕС. Но мы всегда были готовы к тому, что ситуация может ухудшиться».

Эксперты отмечают, что на самом деле хотя нейтралитет, сменивший после вступления в ЕС в 1995 году военное неприсоединение, был фундаментальной частью внешней политики и политики безопасности Финляндии в течение 73 лет, на практике все обстоит немного менее однозначно.

«С 1990-х годов было проделано много целенаправленной работы, чтобы сделать этот момент возможным», — сказал Аландер. Вооруженные силы Финляндии с боевой численностью в 280 000 военнослужащих и 900 000 резервистов обладают высоким уровнем военной оперативной совместимости с альянсом и «вариантом НАТО», позволяющим быстро вступить в альянс, когда придет время.

По словам Мейнандера, еще в 1992 году, когда Хельсинки только вел переговоры о вступлении в ЕС, было закупилено 64 истребителя-бомбардировщика «Хорнет» американского производства, что ясно указывает на то, в каком направлении планирует развиваться страна. Но «политически, культурно, символически — это [заявка в НАТО] остается огромным шагом», — добавил он.

Финские политики говорят о «моменте национального пробуждения». Даже в январе, когда российские войска сосредоточились на границе с Украиной, премьер-министр Финляндии Санна Марин заявила, что «очень маловероятно», что Финляндия вступит в НАТО в течение ее срока. Но когда парламент голосовал по этому вопросу на этой неделе, только восемь из 200 его депутатов возражали.

Этому способствовал резкий сдвиг в общественном мнении. В прошлом году опрос показал, что поддержка членства в НАТО в Финляндии составляет 34%. На прошлой неделе она составляла 76%. «Так что да, я думаю, мы можем сказать, что это сейсмика», — сказал Аландер. «Всё логично:  то, к чему мы готовились и над возможностью чего работали произошло. Но я не думаю, что кто-то скажет вам, что для Финляндии это не историческая перемена».

Изменения в Швеции столь же грандиозны, говорит Гунилла Херольф, старший научный сотрудник Шведского института международных отношений. «Мы придерживаемся одной доктрины на протяжении 200 лет, — сказала она. «Это большое дело. Это что-то значит для людей. Это становится проблемой идентичности».

По ее словам, спросите шведов о трех вещах, которые определяют их страну, и многие ответят: «охота на лося, поедание ферментированной сельди и неприсоединение». Поскольку Финляндия служит буфером против России, Швеция, которая не вела войн и не вступала ни в какие союзы с 1812 года, могла бы выстроить свой нейтралитет в более идеалистическом, идеологическом ключе.

«Мы были защищены Финляндией, которая, в отличие от нас, никогда не чувствовала себя в безопасности», — сказал Херольф. «Мы имели возможность говорить то, что нам нравится». Таким образом, за последние два столетия, но особенно с 1945 года, Швеция создала для себя завидное пространство: мир, ядерное разоружение, международное посредничество, поддержка зарождающихся демократий во всем мире.

Это стало частью национальной самооценки – и особенно идентичности могущественных шведских социал-демократов, которые побеждали на всех выборах в течение 100 лет. Многие левые по-прежнему считают, что ядерное сдерживание НАТО усиливает напряженность, делает Швецию менее безопасной и лишает ее выдающейся роли в глобальном разоружении.

Херольф отметил, что Швеция тоже «не всегда действовала так, как должна поступать нейтральная или неприсоединившаяся страна». Она отправляла военную помощь в Финляндию во время зимней войны, а во время холодной войны у нее были секретные контакты в сфере безопасности с Великобританией и США — вплоть до строительства взлетно-посадочных полос намного длиннее, чем требовалось ее самолетам, для размещения американских самолетов.

Она не разделяет скандинавских аргументов о том, что финны по своей природе более прагматичны, чем предположительно идеалистичные шведы. «Я не уверен, что Швеция поступила бы по-другому , если бы она находилась в такомже географическом положении, как Финляндия, — сказал Херольф.

Но это не так, поэтому в 1990-х годах страна сократила свои вооруженные силы и отменила призыв на военную службу, прежде чем вернуть ее и снова увеличить расходы на оборону с 2014 года, когда Россия аннексировала Крым. Тем не менее, многие в Швеции, где сейчас около 55% поддерживают членство в НАТО, считают, по крайней мере, что решение было поспешным.

Многие также сожалеют о том, что, хотя и по понятным причинам, именно Финляндия — шведская территория на протяжении 600 лет — проявила инициативу. «Быстрое решение Финляндии в какой-то степени подорвало ход шведских дебатов, — сказал Аландер. «Швеция не может быть единственной скандинавской страной, не входящей в НАТО». Разоблачение, добавил Херольф, было бы слишком большим.

Отсюда, наконец, подход «рука об руку»: признание сильной взаимозависимости соседей в области безопасности и сотрудничества вопреки различным национальным историям. Финляндия, во всяком случае, «очень благодарна Швеции за то, что, несмотря на идеологические препятствия, она пошла на этот шаг», — сказал Мейнандер.

Ни одна из стран не ожидает серьезных последствий. Россия прекратила экспорт электроэнергии в Финляндию и собирается сделать то же самое с газом, но российский экспорт энергоресурсов составляет менее 10% от общего объема поставок и уже заменен. Помимо этого, сказал Аландер, это будет «дезинформация, кибератаки, может быть, несколько нарушений воздушного пространства. Мы готовы к этому».

Когда дело, наконец, дошло, сказала она, Россия — несмотря на свои многочисленные угрозы в прошлом — фактически признала то, что все уже знали: Финляндия и Швеция были безнадежным делом для Москвы с момента их вступления в ЕС. «Многие были действительно удивлены тем, как спокойно Россия восприняла это», — сказала она. Вступление в НАТО кажется очень важным событием в Финляндии и Швеции, может даже слишком важным.