“Меня считают дураком”: фермеры сажают деревья на поля Великобритании.

Есть надежда, что 12-летнее испытание в Девоне убедит политиков поддержать лесопастбищные угодья на благо почвы, скота и климата.

На фото: Фермер Энди Грей принимает участие в испытании лесопастбищных пастбищ агролесоводства.Он , посадив 5600 деревьев на своей земле на ферме Эльстон в Девоне. Фотографии: Джим Уайлман / The Guardian.

Энди Грей стоит у огромного холма из голой красной земли и улыбается с намеком на озорство. Это его лучшее поле, благодаря цвету почвы, получившее название как Красная земля Кредитон. Когда-то этот регион был известен производством брюквы, ценимойх на рынке Ковент-Гарден. Теперь каждые через каждые 14 метров здесь проложены рядв, в каждом из которых через стоят ограждения, защищающие молодой дуб, осину или ольху.

«На холме можно выращивать что угодно, а я сажаю деревья», – говорит Грей, фермер из Девона в 16-м поколении. «Местные считают дураком. Один сосед сказал: «С таким же успехом можно заетонировать территорию и построить дома». Возможно они и правы… Кто знает?”

Радикальное изменение курса Грея – это не охрана окружающей среды, а трезвый коммерческий расчет с определенной долей любопытства. Он хочет знать, какую пользу деревья могут принести его почве и животноводству. Посадив 5600 деревьев на своей ферме площадью 165 акров, он участвует в уникальном 12-летнем испытании, нацеленном на то, чтобы проверить, насколько эффективны системмы агролесоводсдства для разведения домашнего скота, могкт ли они улучшить окружающую среду и повысить продуктивность землепользования.

Исследования за пределами Великобритании показывают, что к преимуществам лесопастбищных угодий относятся: связывание дополнительного углерода, уменьшение наводнений, повышение устойчивости к засухе, улучшение здоровья и веса животных, а также увеличение биоразнообразия. Однако, существует мало свидетельств его воздействия агролесоводственных систем на британское сельское хозяйство.

Испытание с участием семи ферм в Девоне и ученых из Ротамстедского исследовательского центра и Центра органических исследований является детищем Люка Дейла-Харриса из благотворительной консультативной группы по сельскому хозяйству и дикой природе. Оно софинансируется Woodland Trust и Innovative Farmers, – программами помогающими фермерам участвовать в сельскохозяйственных исследованиях.

По мнению Дейла-Харриса, преобладающая традиция животноводства в низинной Британии, – поля с большим количеством животных, пасущих на полях с почти монокультурными травами, – работает только в стабильных условиях, которые на протяжении последних 50 лет, обеспечивались предсказуемой погодой и искусственнми удобрениями. Климатический кризис и ряд недавних весенних и летних засух, в том числе в этом году, заставили фермеров искать альтернативы. По его словам, чрезвычайная климатическая ситуация является катализатором изменений, которые «требуют более тесного взаимодействия с естественными процессами, что может быть только хорошо».

“Я коммерческий фермер. Это коммерческое предприятие, и я буду зарабатывать на нем деньги”
Энди Грей, фермер

Прошлой зимой участвующие фермеры посадили свои деревья по трем различным схемам, разработанным Дейлом-Харрисом совместно с экспертами Woodland Trust. Более крупные деревья охраняются молодыми кустами боярышника, которые, как ожидается, сформируют вокруг них естественные буферы, не позволяющие скоты тереться о стволы и сдирать кору. Lheub кустарниковые разновидности, такие как бересклет, падуб, бузина и вяз, просматриваемость территории, а также более плотную среду обитания для диких животных. Деревья будут защищены от скота по крайней мере в течение первых пяти лет, но затем фермеры переместят животных на пастбища с посаженніми деревьями , а ученые будут следить за воздействием новіх условий на почву, а также здоровье и поведение животных.

Некоторые фермеры рассматривают посадку деревьев на самых плодородных почвах Девона как кощунство, но Грей говорит, что это экономически оправданное решение, а также желание справиться с климатическим кризисом и обратить вспять сокращение численности диких животных, которых он наблюдал вокруг своей фермы. «Я коммерческий фермер. Это коммерческое предприятие, и я буду делать на нем деньги », – говорит он.

До недавнего времени его ферма была пахотной, Грей также руководил успешным бизнесом по производству деликатесов, поставляя в рестораны оленину и другую дичь. Пандемия коронавируса и закрытие ресторанов уничтожили 80% этого оборота в одночасье. Но Грей уже начал преобразовывать свою ферму.

Деревья вписываются в новый бизнес-план, потому что Грей считает, что они принесут множество преимуществ в производительности. В ходе испытаний он выбрал наиболее обычную схему «агролесоводства» с упорядоченными рядами деревьев на 26 акрах своей земли. Между деревьями проходят коридоры земли, которую можно обрабатывать. Через пять лет деревья должны стать достаточно зрелыми, чтобы позволить скоту пастись среди них, хотя Грею, возможно, придется подождать десять лет, прежде чем он сможет выпустить своих оленей.

Основные деревья (кустарники для их защитіи охранники) были предоставлены бесплатно Woodland Trust. Грей обратился в местную благотворительную организацию и нашел 60 добровольцев, чтобы посадить их. «В мире полно людей, которые глубоко обеспокоены изменением климата, но, в отличие от меня, не имеют возможности помочь», – говорит он. «Это дало им возможность помочь. В дальнейшем, возможно я смогу помочь им, – продовая хорошую еду. Таким образом плетется множествонитей сплетаются в сеть, которая помогает одновременно вести бизнес и вызывать позитивные изменения”.

Грей также получил платежи от государственной программы управления сельской местностью на посадку 15 акров цветущих растений для насекомых опылителей и 15 акров растений, которые дают семена диким птицам. Это приносит доход в первые годы эксперимента, когда он не может пасти своих животных среди деревьев. «Я получаю за них деньги и могу помочь восстановиться дикой природе, что будет необычно», – говорит он.

Грей внимательно следит за другими источниками дохода, добавив к своим плантациям 350 орехов, каштанов и яблонь. По его словам, фермеры смотрят на ряды деревьев и задаются вопросом, как он будет заниматься сельским хозяйством между ними. Но Грей считает, что через пять лет фермеры не будут использовать тяжелые тракторы. «Мы собираемся использовать роботов. Будущее нашего сельского хозяйства выглядит захватывающее, и деревья могут стать его частью ».

Сельское хозяйство в условиях меняющегося климата

Климатические изменения в ближайшем будущем – одна из причин, по которой Генри Эндрюс добавил 5000 деревьев на свою 120-акровую ферму по разведению крупного рогатого скота на западе Девона. Улучшение здоровья его животных – еще одна мотивация для участия в испытании. «Мы забыли, чем занимались наши предки», – говорит он. «Лесопастбища было огромной частью сельского хозяйства. Мы полагались на живые изгороди в качестве укрытия. Их вырвали для более крупных полей, чтобы попытаться стать прогрессивными, но в ретроспективе это было регрессивным ». Во время засухи он заметил, что слегка затененная трава лучше выживает, и надеется, что деревья станут частью долгосрочного решения для такой небольшой фермы, как его. «Из-за недавних засух у нас было так мало выпаса, но в [будущем], когда засухи будут тяжелее, мы будем в гораздо лучшем положении».

«Фермеры проявляют все больший интерес к защите своих систем от экстремальных климатических изменений», – говорит д-р Линдси Уистанд из Центра органических исследований. Она оценит, что произойдет с домашним скотом через несколько лет, когда животные смогут свободно жить среди укоренившихся деревьев. Тень, укрытие и дополнительное питание кажутся очевидными преимуществами.

Для Хен Кертис участие в испытании было реакцией на изменившийся мир, который внезапно стал враждебным ее способу ведения сельского хозяйства. В течение 20 лет она гордилась своей смешанной органической фермой площадью 240 акров в центре Девона., где выращивают мясной скот, овец и некоторые зерновые культуры «Всю мою фермерскую жизнь мы общались с вегетарианцами, но это первый раз, когда вся законность того, что мы делаем, ставится под сомнение. Мне нравится животноводство, я не хочу просто выращивать растения и хочу чувствовать, что делаю что-то ценное. Немного удручает то, что мясо-молочное животноводство осуждается ».

Испытание поможет Кертис и дальше поддерживать дикую природу после того, как она посадила 10 акров естественного леса. К этому она добавила все три экспериментальных проекта посадки. Ее домашний скот уже процветает в обширной системе выпаса, на открытом воздухе и в свободном выгуле, и поэтому она не ожидает каких-либо радикальных преимуществ для здоровья или благополучия животных от деревьев.

Ученые из Ротамстеда уже взяли более 1000 образцов почвы на фермах, чтобы определить исходный уровень углерода в почве. Они также будут собирать пробы в определенных ими контрольных зонах, таких как традиционные пастбища на фермах и близлежащие лесные массивы (которые могут представлять максимальный потенциал углерода в почве в данной зоне). Это помогает ученым учитывать любую годовую изменчивость содержания углерода в почве и более общие тенденции.

Мы не знаем, что будет дальше. Вот почему эта работа так увлекательна.
Д-р Мартин Блэквелл, ученый

«Мы не знаем, что будет дальше. Вот почему эта работа так интересна, – говорит доктор Мартин Блэквелл, старший научный сотрудник из Ротамстеда и руководитель исследования лесопастбищных угодий. Каждые три или четыре года в течение как минимум 12 лет «и, надеюсь, дольше», Ротамстед будет собирать дополнительные образцы, чтобы оценить, как системы лесопастбищных пастбищ улучшают почвенный углерод.

Поскольку корни деревьев уходят дальше травы, они, вероятно, откладывают в почву дополнительный углерод, извлеченный из атмосферы. «Почвы пастбищ представляют собой один из крупнейших земных резервуаров углерода. Неужели посадка деревьев повредит этому? Мы не думаем, что это произойдет », – говорит Блэквелл. «Данные из других стран и других исследований показывают, что это будет экологически и экономически выгодно».

Фермеры, участвующие в испытании, заинтересованы в этом совместном исследовании. «Катастрофа с сельским хозяйством заключается в том, что мы оказались в руках науки, предоставленной заинтересованными сторонами – химическими компаниями», – говорит Грей. «Я надеюсь, что мы сможем получить больше денег на науку, которую делают такие люди, как Ротамстед, поэтому политика правительства в отношении фермерских хозяйств, определяющая следующие 20 лет ведения сельского хозяйства, будет основана на чем-то разумном».

В конечном счете, Блэквелл и Дейл-Харрис надеются, проводимые с их участиям испытания, могут повлиять на правительственные схемы управления земельными ресурсами (Elms), которые разрабатываются для оказания финансовой поддержки британскому сельскому хозяйству после Brexit.

Политики говорят, что они хотят, чтобы схемы Elms обеспечивали «общественные деньги на общественные блага», такие как улучшение плодородия почвы или уменьшение наводнений. Если вероятные преимущества лесопастбищ для секвестрации углерода, биоразнообразия и управления наводнениями будут количественно доказаны в британских условиях, то масштабы и скорость их внедрения можно будет повысить за счет финансовой поддержки правительства.

«Если правительство разработает правильные пакеты поддержки, может произойти взрыв на лесных пастбищах», – говорит Дейл-Харрис.