В Гослесагенстве “потеряли берега”?

Буду благодарен за комментарии, особенно критические и проливающие свет на суть инициативы со стартапом.

P.S. Дорогой Антонович, снимать фото категорически отказываюсь, но размещаю новое. Я не всегда смотрю исподлобья: просто сам себя фотографировал первый раз… Надо уже посмотреть друг на друга живьем. М.П

Пару дней назад на сайте Гослесагентства появилась короткая новость, которую широко растиражировала центральная украинская пресса. Ниже привожу её полностью.

“Держлісагентство ініціює створення фонду лісопромислових стартапів

За дорученням Голови Державного агентства лісових ресурсів України Василя Кузьовича, генеральним директором державного підприємства «Лісогосподарський інноваційно-налітичний центр» Юрієм Сотником розпочато створення Фонду лісопромислових стартапів.

⠀Головним завданням Фонду буде розбудова спеціальної площадки («біржі проектів»), призначеної для впорядкування контактів розробників стартапів з потенційними інвесторами, зацікавленими у створенні сучасних високих технологій в лісопромисловій галузі.

Головна ідея – інтелектуальний потенціал галузі потрібно розвивати та використовувати максимально в середині держави.

⠀В перспективі Фонд лісопромислових стартапів може стати фундатором першого в лісовій галузі технопарку, скомпонованого по класичній для західної економіки трьох-модульній схемі, яка добре зарекомендувала себе в Кремнієвій долині та інших світових центрах інновацій.

Наукова молодь, підприємці, потенційні інвестори, всі зацікавлені особи мають змогу залучитися до проекту, написавши на е-mail Фонду sv@ukrforest.com“

http://dklg.kmu.gov.ua/forest/control/uk/publish/article?art_id=212228&cat_id=32888

Вчера стало понятным, что поручение создать «Фонд лесопромышленных стартапов» было «дембельским аккордом» Василия Кузьовича, последним кирпичом, положенным им в фундамент отраслевого развития, в ипостаси Председателя. Инициатива не вызвала никакой реакции в СМИ. Создается впечатление, что большинство её восприняло с понимание и одобрением.  Как это всё чаще случается я к этому большинству не отношусь. Постараюсь объяснить свою позицию.

Немного истории. В начале третьего тысячелетия в украинском обществе активно пропагандировалась идея отнесения лесозаготовок и реализации заготовленной древесины к лесопромышленной деятельности и запрете на выполнение этих функций государственными лесными предприятиями, деятельность которых предлагали ограничить выращиванием леса и его реализацией на корню. Её активно пропагандировали видный специалист лесного хозяйства Андрей Бобко и следующий в его фарватере Игорь Юхновский, авторитетный ученый и политик, в прошлом Первый вице-премьер Украины. Независимо от них, подобная схема организации лесного хозяйства лоббировалась многими представителями лесного сектора. Это нашло свое практическое воплощение в инициативе Закарпатского областного совета, который в марте 2001 года принял решение «запретить государственным лесохозяйственным  предприятиям  проводить вырубки главного пользования и заниматься лесопилением».

В то, время мне пришлось много полемизировать с уважаемыми Андреем Николаевичем и Игорем Рафаиловичем.  Ниже цитата из одной статей, опубликованных в то время.

«Очевидно, что запрет на проведение лесозаготовок силами гослесхозов разделяет единый цикл лесовыращивания на два не равных  этапа. Ответственность за длительный и затратный этап создания и выращивания леса А.Бобко предлагает возложить на государственные предприятия и бюджет, а чаще всего единовременный и прибыльный этап сбора и реализации урожая отдать коммерческим структурам. К чему приводит внедрение в жизнь подобного предложения видно по опыту Карпатского региона и России. В дополнение заметим, что отделение лесного хозяйства от лесозаготовок и отнесение последних к лесопромышленной деятельности, это атавизм советского времени. Цикл выращивания леса един и неделим. Он естественно включает в себя этап сбора урожая, точно также как цикл выращивания пшеницы или любой другой продукции растениеводства. В этой связи уместно напомнить афоризм классика лесного дела Г.Морозова о том, что «рубка леса – синоним лесовосстановления», а также вспомнить о том, что по международной  классификации видов хозяйственной деятельности, кстати, принятой Украиной,  лесозаготовка относится к лесному хозяйству, а не к лесной промышленности.

Вполне естественно то, что некоторые лесопромышленники советской школы, ныне ставшие крупными бизнесменами, ощущая недостаток сырья и вынужденные за него платить, с ностальгией вспоминают советское время, когда лес фактически был в их распоряжении и имел символическую цену…. Сегодня они предлагают взять «лучшее» из обеих систем: государственное лесное хозяйство оставить при социализме, на шее налогоплательщика, запретив ему всякую деятельность приносящую прибыль, обложив налогами и контролирующими органами, а лесную промышленность отпустить на вольные рыночные хлеба, обеспечив при этом правом получения древесины в требуемом количестве и по символическим ценам. Им схема А.Бобко безусловно понравится. Сочувствую, но подобная химера  не жизнеспособна и мечтать о ее появлении не продуктивно».

 М.Попков О лесном законодательстве и парадоксальных путях его совершенствования, 2002

Аналогичные и не менее острые споры шли вокруг развития деревообработки в государственных лесных предприятиях…

Упорядочить и смягчить ситуацию попытались в 2006 году. В принятой тогда, Концепции реформирования и развития лесного хозяйства было прямо предусмотрено:

 «поступову реструктуризацію   неефективних   лісогосподарських
підприємств шляхом їх  відокремлення  і  створення  деревообробних
державних  підприємств  (філіалів)  та  реалізація  їм деревини на
ринкових умовах з урахуванням особливостей природних зон;

визначення заготівлі  деревини  як  кінцевої   фази   ведення
лісового господарства;»

Итак, железным фактом, является то, что деревообработка не относится к лесному хозяйству, являясь для предприятий «иным видом деятельности, не запрещенным законом». Дополнительно замечу, что никаких заданий и обязательств по развитию деревообработки Гослесагентсво не получало. В ныне действующем положении об этом центральном органе исполнительной власти о деревообработке даже не упоминается.

Возникает простой в своей сермяжной сущности вопрос: «Какого рожна Василий Степанович озаботился фондом лесопромышленных стартапов?

Ответ очень простой.  Начиная с того момента, когда стала понятна неизбежность ввода моратория на экспорт древесины в круглом виде (конец 2014 начало 2015 года) Гослесагентство стало последовательно развивать деревообработку. На все принципы, концепции и согласования оно «клало с прибором» и действовало на свой страх и риск…

В этом был смысл. Деревообработка давала государственным предприятиям исключительный простор для реализации схем, заточенных, на получение нетрудового дохода, как официального, так и скрытого. Этому способствовало то, что государственные лесные предприятия направляют древесину на переработку «вне конкуренции» и без бюрократии, имея при этом безграничные возможности для использования возможностей пересортицы. Никаких проблем с получением сертификатов происхождения древесины у них нет. Инвестиции в переработку совершенно законно (спасибо ЛДУЛу и его дендрологической экономике) относятся на себестоимость продукции лесозаготовок. То, что при этом прибыль исчезает, а рентабельность падает до 1-2% никого не волнует, – даже радует. Логика проста, – «то что нам надо мы отнесем на себестоимость, а государство пусть «умоется» своими беспредельными дивидендами». Если лень развивать собственную переработку, то всегда можно на взаимовыгодных условиях заключить договор на услуги лесопиления: передавай сырье «правильным» частным лесопилкам, получай пиломатериалы и экспортируй кому хочешь. Кстати, цены на пиломатериалы несмотря на пандемию повсеместно растут, спрос на них на внешних рынках неограничен, а при наличии возможности агрегирования объемов с помощью ручного управления торговлей лесных госпредприятий, условия поставок могут быть особо выгодны, во всех смыслах этого многогранного понятия.

Следуя этим путем, предприятия Гослесагентства и связанная с ними, в том числе родственными связями, частная переработка уже в значительной мере «освоили» весь объем кругляка, оставшийся в стране после принятия закона о моратории и , судя по последним публикациям в прессе, не собираются останавливаться на достигнутом, более того думают о стратегической перспективе и озаботились лесопромышленными стартапами.

Конечно, подобное положение дел выгодно СИСТЕМЕ и ряду лиц, привыкших черпать вволю из её закромов (чуть не написал «корыта). Однако выгодна ли она всему лесному сектору и государству в целом? Не рухнет ли она, как карточный домик в одночастье? Пока эти вопросы остаются безответными и отвечать на них не мне…

Своё мнения я высказал давно, предупреждая о неочевидных последствиях моратория.

«В условиях ЗЭД развитие деревообработки государственными лесными предприятиями является разумным решением, направленным на диверсификацию деятельности лесных предприятий и обеспечение их финансовой стабильности. Однако оно вызывает ряд возражений, так как:

• является инвестированием прибыли лесного хозяйства в не целевой вид деятельности;

• противоречат положениям действующей Концепции развития и реформирования лесного хозяйства;
• искажает мотивы лесохозяйственной деятельности, которая становится зависимой от снабжения сырьем деревообрабатывающих мощностей в составе лесхозов;
• нарушает нормы равного доступа к сырью и справедливой конкуренции на рынке древесины.

Существует широкий спектр решения проблемы, связанный с отказом от «переносного ценообразования» за счет перевода цехов на полный хозяйственный расчет и прозрачного приобретения ими сырья по общим для всех правилам и конкурентным ценам.

В любом случае государственная власть должна в явной форме сформулировать свою позицию по поводу развития лесопиления в лесных предприятиях и взять на себя ответственность за принятое решение.

Необходимо разобраться в причинах несостоятельности Гослесагентства в вопросах регулирования рынка древесины. Их следует искать в лесном законодательстве страны.»

М.Попков Запрет на экспорт древесины в Украине: причины, последствия, альтернативы, 2016

Уже сейчас, всем думающим людям абсолютно понятно, что ситуация, сложившаяся в лесном секторе, в частности СИСТЕМА Гослесагентства, не удовлетворяет общество. Озвученные проекты реформирования отрасли возвращают нас в прошлое: к идеям отделения от лесного хозяйства «лесопромышленных функций», к числу которых относят лесозаготовки. Поддержка и влияние Гослесагентства в органах власти слабеют на глазах. Деревообработчики, всё в большей мере страдающие от дефицита пиловочника, консолидируются и скоро будут готовы перейти к открытой конфронтации… И тут, «как здрасьте среди ночи»:  «За дорученням Голови Державного агентства лісових ресурсів України Василя Кузьовича, генеральним директором державного підприємства «Лісогосподарський інноваційно-налітичний центр» Юрієм Сотником розпочато створення Фонду лісопромислових стартапів».

Что Вы думаете о том, как будет воспринята эта инициатива другими органами Власти и представителями деревообрабатывающего сегмента лесного сектора?

 Почему Кузевич, которого все радостно встречали как лесовода, инициирует стартап по лесной промышленности?

 Неужели в лесном хозйстве нет потребности в инновациях?

Почему создание фонда поручено ЛИАЦ, структуре специализирующийся на сборе средств с лесных предприятий и многократно себя скомпрометировавшей? Неужели государственные лесные предприятия, не менее четверти которых существуют на грани выживания, решено привлечь к наполнению фонда по развитию лесной промышленности?

Как Вы относитесь к законодательному запрету занимать руководящие должности в лесном хозяйстве людям без специального образования и опыта…. а также преподавателям лесных техникумов?

В заключение подчеркну, что я считаю что целевая государственная поддержка  инновационного развития деревообработки крайне необходима. Прежде всего это касается  технологий, позволяющих использовать низкокачественную лиственную древесину, а также деревянного домостроения, производства новых видов плит и конструкций из древесины. Но это не дело Гослесагентства, которое хронически не справляется даже со своими прямыми задачами.