20/04/2020
0Представляется вполне очевиным, что для организации на государственном уровне успешной борьбы с лесными и вообще ландшафтными пожарами необходима достоверная и актуальная информация о том, где и что горит, каковы масштабы действующих пожаров. Без такой информации органы государственной власти, отвечающие за борьбу с пожарами и за защиту от них населения и территорий, будут вынуждены принимать важнейшие управленческие решения как минимум отчасти вслепую, наугад – соответствующей будет и эффективность этих решений.
Пожары в лесах на землях сельскохозяйственного назначения представляют наибольшую угрозу людям, населенным пунктам и объектам инфраструктуры. За последние три десятилетия эти пожары убили в России около триллиона молодых деревьев – столько, сколько “давосские мечтатели” хотят посадить по всему миру для борьбы с изменением климата. Эти леса можно было бы использовать для развития качественного лесного хозяйства, обеспечив тем самым создание до ста тысяч постоянных рабочих мест и выращивая ежегодно до трехсот миллионов кубометров древесины – больше, чем ее сейчас рубят и воруют во всех российских лесах. Вместо этого они просто бессмысленно сгорают – потому, что государство не только не выделяет денег на их охрану от огня, но и вынуждает собственников штрафами и угрозами отъема земли эти леса уничтожать, главным образом сжиганием. В официальную отчетность и статистику пожары в этих лесах вообще не попадают.
Для государства, особенно нашего, принципально важна официальная информация о пожарах – как статистическая, так и оперативная. По заведенной у нас традиции на высшем уровне государственной власти, вплоть до руководителей соответствующих министерств и ведомств, за леса и за пожарную безопасность обычно отвечают руководители, не имеющие ни профильного образования, ни серьезного опыта работы с лесами или пожарной безопасностью, например – военные. Они могут быть замечательными руководителями – но в оцеках происходящего в подведомственных отраслях и сферах деятельности они вынуждены полагаться на других людей, работающих в руководимых ими органах власти, и на разнообразную официальную информацию, в частности – на оперативную и статистическую отчетность по лесным пожарам. При этом высококвалифицированные специалисты-практики, хорошо знающие реальную ситуацию на местах, очень редко поднимаются по управленческой вертикали настолько высоко, чтобы попасть в ближний круг общения руководителей и иметь возможность время от времени объяснять им, что на самом деле происходит. Тем более, что у тех, кто говорит неприятное и неугодное, в государственных структурах особенно высоки шансы нажить себе серьезные неприятности. Поэтому, по большому счету, мировоззрение руководителей и их подход к той или иной проблеме, касающейся лесов и пожарной безопасности на природных территориях, в первую очередь формируется официальной отчетностью и статистикой. От реальности и от тех, кто хорошо знает эту реальность, они практически полностью оторваны. Ситуацию могли бы отчасти исправить средства массовой информации, особенно наиболее влиятельные и популярные – но, к сожалению, наши СМИ тоже отдают явное предпочтение официальным сводкам и высказываниям высших должностных лиц.
Отражает ли официальная информация о лесных и в целом ландшафтных пожарах реальную ситуацию в такой степени, чтобы на ее основе можно было принимать адекватные управленческие решения не вслепую? Судите сами.
Благодаря обилию современных общедоступных источников информации о лесных и вообще ландшафтных пожарах (в первую очередь основывающихся на данных дистанционного мониторинга), практически каждый желающий может сам выяснить, где что горит, и хотя бы примерно посчитать площади действующих лесных пожаров в стране или крупных регионах. Конечно, это требует опыта и довольно большой работы, особенно в масштабах страны, но технически сейчас все возможно. Подробнее об источниках информации о пожарах написано здесь:
Откуда узнать, где горят леса и иные природные территории
Гринпис сейчас делает такие оценки самостоятельно по общей площади ландшафтных пожаров по всей территории России – результаты будут опубликованы после окончания сезона весенних пожаров (они явно получатся очень интересными и важными). Кроме того, для зарегистрированных и подтвержденных пользователей портала государственных услуг доступны обновляемые ежедневно данные дистанционного мониторинга лесных пожаров системы ИСДМ-Рослесхоз, в том числе форма 4-ИСДМ, содержащая сведения о лесных пожарах на землях всех категорий – как о площади действующих пожаров, так и о площади, пройденной огнем с начала года. И, наконец, есть ежедневные сводки ФБУ “Авиалесоохрана”, основанные на информации региональных диспетчерских служб – а это как раз та информация, от которой в первую очередь зависит понимание ситуации с лесными пожарами высшими должностными лицами в органах государственной власти, и которую в первую очередь разносит абсолютное большинство СМИ.
Вот как соотносятся данные этих трех источников о площадях, пройденных пожарами с начала года, и о площадях действующих лесных пожаров, по состоянию на утро 20 апреля 2020 года.
По данным Гринпис, площадь, пройденная ландшафтными пожарами с начала года в России, составила 4,9 млн. га, а площадь действующих лесных пожаров – около 1,1 млн. га (это результаты экспертно-визуального дешифрирования космоснимков преимущественно низкого разрешения – MODIS и VIIRS, с учетом термоточек).
По данным ИСДМ-Рослесхоз (формы 4-ИСДМ), площадь, пройденная лесными пожарами с начала года в России, составила 2,9 млн. га, а площадь действующих лесных пожаров – около 1,3 млн. га (это результаты автоматизированого дешифрирования космоснимков, также в первую очередь термоточек MODIS и VIIRS).
По данным сводки Авиалесоохраны, площадь, пройденная ландшафтными пожарами с начала года в России, составила 352 тыс. га, а площадь действующих лесных пожаров – 6,96 тыс. га (эта сводка основывается на информации региональных диспетчерских служб – то есть представляет собой как раз всю официальную оперативную информацию о лесных пожарах, собранную вместе).
Данные Гринпис и ИСДМ-Рослесхоз основываются на одних первичных источниках. Разница в оценке площадей, пройденных пожарами, объясняется в первую очередь тем, что данные Гринпис относятся ко всем ландшафтным пожарам, данные ИСДМ – только к лесным пожарам. Разница в оценке площадей действующих пожаров в первую очередь объясняется тем, что данные Гринпис относятся к тем пожарам, где интенсивное горение (термоточки) отмечалось за последние сутки, а данные ИСДМ – в отдельных случаях к тем пожарам, где интенсивное горение отмечалось за период до десяти суток. Кроме того, отчасти различия объясняются разницей результатах экспертно-визуального и автоматизированного дешифрирования. Однако в целом данные Гринпис и данные ИСДМ-Рослесхоз показывают примерно одни масштабы пожаров.
Таким образом, попавшая в официальную сводку площадь, пройденная лесными пожарами с начала года по утро 20 апреля, составляет всего 7% от общей площади ландшафтных пожаров по данным дистанционного мониторинга Гринпис, и всего 11% от общей площади лесных пожаров по данным дистанционного мониторинга ИСДМ-Рослесхоз.
Попавшая в официальную сводку площадь действующих лесных пожаров по состоянию на утро 20 апреля составляет всего 0,6% от общей площади действующих ландшафтных пожаров по данным дистанционного мониторинга Гринпис, и всего 0,5% от общей площади лесных пожаров по данным дистанционного мониторинга ИСДМ-Рослесхоз.
Часть этого колоссального расхождения (примерно в двести раз о площади действующих пожаров по данным региональных диспетчерских служб и по данным государственной системы дистанционного мониторинга ИСДМ-Рослесхоз) объясняется естественной разницей в подходах к выявлению пожаров наземными и дистанционными методами. Однако, в основном расхождение объясняется именно сокрытием львиной доли действующих пожаров от учета, в том числе по следующим причинам:
во-первых, часть действующих пожаров в лесах даже по Лесному кодексу не считается лесными пожарами (например, ими не считаются пожары в лесах на землях сельхозназначения или землях запаса – а весной такие леса горят чаще всего, пожары в них причиняют наибольший реальный ущерб, и представляют главную угрозу людям, поселениям и инфраструктуре);
во-вторых, крупные пожары нередко искусственно разбиваются на отдельные более мелкие, а сообщения о ликвидации пожаров в целом или таких искусственно выделенных частей даются преждевременно – чтобы общая ситуация выглядела более спокойной и оптимистической (вообще, за долгую историю лесопожарной лжи было выработано множество разных способов сделать так, чтобы катастрофическая ситуация с пожарами “на бумаге” превратилась во вполне благополучную);
в-третьих, в регионах, где массово применяются так называемые “контролируемые профилактические выжигания” (фактически часто ничем не отличающиеся от обычных хулиганских поджогов сухой травы, поскольку на обеспечение реальных мер пожарной безопасности у регионов не хватает ни денег, ни квалифицированных исполнителей) – пожары, возникающие в местах выжигания, так и числятся “профвыжиганиями”, и как пожары не учитываются.
Это все создает видимость, особенно в оперативном режиме, относительно малых площадей лесных пожаров и относительно небольшого причиняемого ими ущерба, и позволяет скрывать крупные лесопожарные катастрофы на ранних этапах их развития. А в конце концов, именно сокрытие реальных масштабов лесных пожаров ведет к тому, что охрана лесов и других природных территорий от огня хронически финансируется лишь на малую долю от реальной потребности, а у региональных органов управления лесами, лесохозяйственных и лесопожарных организаций, подразделений пожарной охраны и т.д. хронически не хватает сил и средств для того, чтобы пожары эффективно тушить
.Без особого преувеличения можно сказать так: государство выделяет силы и средства для борьбы с пожарами на природных территориях примерно в тех масштабах, которые на протяжении многих лет отражались в официальных сводках и статистической отчетности. Для борьбы с пожарами в том количестве и на тех площадях, на которых они происходят в реальности, этих сил и средств, разумеется, совершенно недостаточно. Поэтому в реальности основную часть пожаров приходится или тушить совершенно недостаточными силами, или не тушить вовсе. Искажение сведений о лесных пожарах создает иллюзию относительного благополучия – но заставляет людей на местах работать на пределе своих сил и возможностей, и приводит к чрезмерным рискам и потерям.
За последние несколько лет масштабы лесопожарной лжи существенно сократились, особенно при статистическом (квартальном и годовом) учете лесных пожаров. Тем не менее, масштабы этой лжи, особенно в оперативной отчетности, все еще неприемлемо велики. Чтобы сберечь наши леса от огня, систему лесопожарной лжи необходимо окончательно уничтожить – это недостаточное условие, но совершенно необходимое.
