Приговор, который не огласили

Приговор по делу Михаила Бойчука, которое в СМИ называли делом «буковинского Лозинского» или «делом избитых рыбаков», был вынесен накануне Нового года. Странно, что к этому моменту оно уже как бы никого и не интересовало, хотя когда злодеяние только свершилось, интерес СМИ к нему был огромен. А ведь приговор намного показательнее преступления! Содержание преступления раскрывает лишь то, что происходило в головах Михаила Бойчука и его немногих помощников, а вот приговор показывает, как работает государственная машина и ее институты в целом, что для граждан куда более важно.

Напомним суть дела. Четверо жителей городка Заставна (Черновицкая обл.) отправились на рыбалку на чужой став. Нехорошо, но, заметим, «нечужих» ставов в этом районе почти не осталось, а до Днестра не так близко. В полночь перед нарушителями частной собственности появился разъяренный председатель райгосадминистрации Михаил Бойчук с родственниками и охранниками става. Результаты беседы были так необычны, что через день о них сообщили почти все центральные и местные медиа. Выбитые зубы, сломанные ребра и кровоподтеки невероятных размеров — это, так сказать, только видимая часть произошедшего. Рассказывали еще о выстрелах поверх голов, о том, что потерпевших приковали наручниками, угрожали «скормить рыбам» и т. д.

Итак, приговор: Бойчук и его родственники получили по пять лет условно, охранники условными сроками не отделались: один получил пять с половиной лет лишения свободы, другой — шесть с половиной.

Сам приговор, конечно, комментировать не имеет смысла. Есть такой остроумный советский анекдот: некий диссидент разбрасывает на Красной площади листовки без текста, просто пустые листы. Когда его приводят в КГБ и спрашивают: «Какого черта ты делаешь, зачем разбрасываешь листовки без текста?» — тот отвечает: «А все и так все понимают». К сожалению, в Украине этот анекдот более чем актуален.

Но приговор делает очевидным факт, что за месяцы после преступления дело потеряло частный характер, стало весьма показательным, — в нем поучаствовали тысячи людей. И как раз эти тысячи и создают общественный климат страны, устанавливают порядки, в ней царящие. И именно о них стоит поговорить.

Сначала о непосредственных участниках конфликта. Безусловно, шокирует приговор охранникам, которые вряд ли сами выдумали что-то подобное… Их жалко? Но вспомним, что без охранников пожилой Бойчук, у которого к тому же нет одной ноги, был бы практически беспомощным. Очевидно, эти люди с охотцей и энтузиазмом выполняли преступные пожелания босса. Мало ли таких в нашей стране — готовых рьяно исполнить преступные пожелания начальника?

Позволю себе предположить, что таких людей невероятно много. Иначе не существовало бы ни системы купленных должностей, ни разветвленной системы коррупции, когда взяточник нижнего звена несет дань вышестоящим, ни круговой поруки среди врачей, милиционеров, чиновников и т. д.

Поэтому, хотя приговор очевидно несоразмерен содеянному, думаю, об особой жалости тут говорить не приходится. В приговоре даже есть некая философия: человек, низведший себя до роли раба-исполнителя, виноват даже больше, чем бездумная голова, которая отдает таким рабам приказы. Подобных ретивых исполнителей в Украине так много, что им, пожалуй, пора напомнить, что они сами отвечают за свои действия. И это, к слову, равносильно напоминанию, что они не пешки в чужих руках, а люди.

Кроме собственно исполнителей, вспомним о жертвах. Те тоже повели себя, мягко говоря, своеобразно. Кинувшись сперва за помощью к журналистам, к оппозиционным политикам и эту помощь получив, спустя некоторое время «рыбаки» фактически прекратили общение с прессой и вообще с кем бы то ни было.

Пострадавшие рыбаки. Фото ТСН

Читатели, вероятно, помнят отличное журналистское расследование Лидии Денисенко «Город избитых рыбаков». Если кто обратил внимание, в материале нет разговоров с самими рыбаками. А нет потому, что к тому времени пообщаться с ними было уже невозможно. Я также предпринял эту попытку. Связался по телефону с одним из пострадавших — Иваном Абрамовичем. Нежелание разговаривать он оформил крайне неуклюже: «Времени, времени нет на разговоры, все копаю и копаю, копаю и копаю, работы много». «А где вы работаете, неужели нет получаса, чтобы поговорить?» — спросил я. «На кладбище я работаю. Вы не представляете, что тут творится, несут и несут, несут и несут. Покойник за покойником».

Замечу, что в Заставне не было эпидемии чумы или холеры. Иван дал мне, однако, телефоны своих товарищей по несчастью. Сначала у них было занято, потом никто не отвечал на вызов. Не увенчались успехом и попытки других журналистов. Похожая позиция, к слову, не новость. Не такую ли занимает еще одна жертва — Мария Коршунова в другом громком деле — Романа Ландика? Подобных историй в журналистской практике немало.
Условное право частной собственности

Естественно, трудно ожидать некоей гражданской принципиальности от людей, которые ходят порыбачить на чужой став. Мотивацию их поведения нет смысла объяснять с точки зрения юриспруденции. Но с бытовой — все очень даже понятно. Люди хотят, чтобы проблема была улажена наиболее комфортным для них способом. И не всегда этот комфортный способ предусматривает закон. К тому же закон у нас так неуклюж и нелеп, что практически никогда не предусматривает комфортного решения проблемы. Законная сторона дела интересует людей крайне мало. Когда жертвам нужны журналисты — они к ним обращаются. Когда журналисты не нужны — они уклоняются от общения с ними. Какая-то особая принципиальность пострадавшего скорее исключение, чем правило.

Упомним о тех, кто по той или иной причине сочувствовал Бойчуку, помогал и поддерживал его. Очевидно, к таким можно причислить главного врача Больницы скорой медицинской помощи Черновцов Виктора Халатурника (он, кстати, тоже родом из Заставновского р-на). Именно в эту больницу лег Бойчук с диагнозом «подозрение на инсульт» сразу после того, как стало понятно, что делу будет дан ход.

Упоминание о враче Халатурнике будет интересно тем, кто увлекается не правом, а мистикой. Потому что уже через несколько месяцев этот господин был задержан правоохранительными органами якобы за то, что в его больнице пациентов кормили просроченными продуктами. Позднее Халатурника освободили под залог в 450 тыс. грн.

Эти события дали черновчанам повод для обсуждения: что это было — далеко зашедшая принципиальность прокурора Коваля? внутрипартийные разборки «регионалов»?

Наиболее популярна, однако, версия с восточным оттенком: карма у Халатурника такая. Отбросим гипотезу, трудно доказуемую, отметим лишь, что в принципиальности главврача есть некоторые сомнения. И слово «принципиальность», пожалуй, ключевое в этой истории. В этой самой принципиальности никак не заподозришь ни организаторов писем в поддержку Бойчука, которые подписывали земляки (Бойчук — крупный предприниматель, и на его предприятиях трудится немало жителей района), ни тех, кто подписывал, а их больше тысячи.

Сложно назвать принципиальностью и заинтересованность политических партий этим делом, потому как она прямо пропорциональна ожидаемым политическим дивидендам. Очень активные поначалу, сейчас эти партии заметно охладели к происходящему. Например, местная организация БЮТ поначалу заявляла:

«Партія «Батьківщина» вимагає від Генеральної прокуратури негайно стати на захист потерпілих, розпочати всі необхідні слідчі дії для того, щоб покарати винних у звірячому побитті громадян у Чернівецькій області.

Також заявляємо, що не дозволимо замовчати цю справу і «спустити її на гальмах» тільки через партійну приналежність катів з владних кабінетів. Партія «Батьківщина» звертається до українського суспільства із закликом спільно не дозволити владі вивести злочинців з-під відповідальності».

Замечу, это самое безобидное место заявления, такие кипели страсти.

В свою очередь областная организация Партии регионов заверяла:

«Застосовуючи свої брудні маніпулятивні технології, наші політичні опоненти намагаються з максимальною ефективністю для себе використати цей інцидент для дискредитації нашої політичної сили, звинувачують Партію регіонів нібито у приховуванні даного факту від ЗМІ та громадськості».

И далее, отсылаясь к делу Лозинского, местные «регионалы» продолжали:

«На відміну від БЮТ, у нас немає і ніколи не буде досвіду рятування високопосадових негідників, які свого часу організовували полювання на людину, забили її до смерті, а потім за підтримки одного всім відомого колишнього міністра внутрішніх справ намагалися вдавати з себе жертв озброєного нападу».

Заявлениями отметились почти все участники политического процесса. Буковинские чиновники самого высокого ранга, включая председателя Черновицкой ОГА Михаила Папиева, заверяли, что будут держать дело на контроле.

Но это, пожалуй, и все, на что их хватило. Дальнейшие события показали, что и партии, и чиновники неискренни и (еще раз подчеркнем) не слишком принципиальны.

В этом деле много деталей, маленьких, но гадких мелочей. И вдумываясь, оценивая, вдруг с ужасом приходишь к мысли, что самый-то принципиальный оказался сам Михаил Бойчук, который вопреки морали и здравому рассудку решил защитить свое право частной собственности, в которое по-своему очень верит.

Вероятно, поэтому-то его наказание всего лишь условно, остальным же тысячам соучастникам дела Бойчука и других дел наказание назначено отнюдь не виртуальное.

Они приговорены жить в этой жутковатой общественной атмосфере, во внушающем ужас государственном ландшафте пожизненно. И это приговор не судей, а жизни, который, конечно, никто не оглашал.

Но, в отличие от приговора Бойчуку, оспорить его невозможно.